Станислав Кузин - ВСТРЕЧИ НА ПЕРЕКРЕСТКАХ
Снова мысли Андрея возвращаются к тому дню, когда утонул рюкзак с продуктами. Тогда светило солнце, радуги играли над водопадом. В одно мгновение весь этот сверкающий красками мир поблек, подернулся серой дымкой надвигающейся беды. Небо, ещё недавно такое яркое и ласковое, стало холодным и злым. В богатырской симфонии ревущей воды послышались первые зловещие аккорды.
Сейчас Андрей спрашивал себя: все ли он сделал, чтобы избежать катастрофы. Разогнулся карабин… Конечно, обратным просчетом все можно предусмотреть. Насколько бы меньше гибло людей, если бы все можно было предусмотреть заранее.
Теперь надо дойти до Большой реки. Надо! Чего бы это ни стоило! О том, что придется строить плот и еще сотни километров пробиваться через пороги и перекаты незнакомой реки, Андрей не думал. Главное – течение подхватит плот, понесет вниз, к людям. Замелькают берега в своей суровой и равнодушной красоте, заскрипят греби.
Но до Большой реки еще дней десять пути. Продуктов хватит едва-едва. А там… Три четыре дня можно и поголодать. В конце концов, человек может не есть тридцать дней, не пить – только пять. А в воде у них недостатка нет. Андрей засмеялся негромко и вошел в бурлящий поток очередного ключа.
***К вечеру дождь кончился. Под развесистой кроной кедра тепло и уютно. Можно разжечь костер, согреться. Надо только сходить за водой. Андрей схватил котелок и пошел искать ручей. Хорошее настроение пришло само собой. Пусть еще много дней продираться через завалы, голодать, мерзнуть. Пусть! Все это вынесет он сам и заставит вынести своих друзей. Какие это настоящие люди! Рад – взбалмошный, но умный и надежный парень. А Ветра? Её он готов на руках пронести по тайге. Теперь он не представляет своего существования без этого коротко постриженного милого чуда. По сути дела, вся его жизнь в последние годы была борьбой за право идти рядом с ней. Ну а теперь все будет хорошо. Вот выберутся они в цивилизацию – грядет свадьба. А там, снова махнут вдвоем в какую-нибудь глухомань. Искать, находить, торить тропу сквозь нехоженые дебри. И так всю жизнь. Хорошо!
А как ласково и доверчиво смотрела Ветра на него во время дневного привала. Андрей мог без конца вглядываться в ее серые, мерцающие загадкой глаза. Но Ветра улыбнулась задумчиво и опустила голову. О чем она подумала?
Весело насвистывая, Андрей возвращался к костру. Вот уже красные блики легли на стволы деревьев. Ещё миг – и он вышел на открытое место.
Тупая, крушащая боль родилась где-то в груди, мгновенно растеклась по всему телу, затуманила сознание. Черные силуэты деревьев делали первые шаги своего иступленного танца. Андрей до крови прокусил губу.
Нет, он не сошел с ума. Костер догорал. Неверный свет развалившихся углей вырывал из тьмы два силуэта. Голова девушки лежала на плече у Рада, который длинными красивыми пальцами перебирал ее волосы. Волосы, за каждый из которых Андрей отдал бы половину жизни!
Порыв ветра сдернул завесу облака с маслянистого, ханжеского лица огромной хохочущей луны. Мир купался в волнах мертвенного, призрачного света. Нематериальные серебристо-зеленые столбы лунного света вперемежку с черными колоннами кедров подпирали небо. Запутавшись в этом фантастическом лабиринте света и материи, металась крошечная фигура человека.
Андрей прекратил свой безумный бег. Всё его натренированное тело было перекручено жгучей болью. Зубы хрустели, сдерживая рвущийся в пространство крик. Андрей прислонился щекой к шершавому стволу кедра и застонал тоскливым звериным стоном. Молотки крови в висках отстукивали: «Конец, конец, конец».
Андрей вернулся к костру. Ветра делила сухари. Рад валялся на плащ-палатке. Да полно, случилось ли что-нибудь на самом деле? Но Андрей знал, что эту сумасшедшую ночь, пятна лунного света на земле, рвущую тело боль он не забудет никогда. Схватив топор, он начал колоть на дрова кедровую колоду. Стремясь хоть в чем-то забыться, Андрей неистовствовал. Вкусно пахнущая смолой щепа свистела над головой, крушащая дерево сталь пела победную песнью. Ветра охнула испуганно: «Андрюша, что с тобой?». Андрей выругался про себя. Как будто ей, в самом деле, интересно, что с ним происходит.
***Ночь. В палатке липкая густая тьма. Андрей не спит. Надо что-то придумать… Как жить дальше? Нельзя исчезнуть, забыть, забыться. Все трое связаны крепчайшими нитями судьбы в единый монолит. Игру можно выиграть, если доверять товарищу как самому себе. Они нужны ему – он нужен им. Ставка игры – жизнь. Слышно сонное дыхание Ветры. За ней сопит Рад. Первые капли дождя стучат в брезент палатки.
***Золотые осы кружатся над пламенеющим цветком костра. Золотые осы отрываются от его трепетных лепестков и улетают вверх, к звездам. И гаснут, немного не долетев до звезд. А может звезды – это такие же осы, которые еще не успела погасить ночь.
Андрей подбросил полено в костер и поднял голову. Жгучая, сладкая тайна плескалась в сером омуте любимых глаз. Запутавшись в затейливой вязи света и теней, Ветра сидела напротив и смотрела в упор на Андрея. Два взгляда встретились и растворились друг в друге. Реальный мир рванулся из золотого круга костра и перестал существовать.
Андрей был зол. Но разве мог он устоять перед этой улыбкой, перед этим быстрым, с придыханием говором. Двое говорят о самом заветном. Двое смеются, вспоминая прошедшее. Двое неверными голосами поют о любви, забыв, что любви уже нет.
Андрей понимает, что это лишь воспоминание, мечта, придуманная им самим. Но он, потеряв управление, бросается в объятия мечты, становится участником сказки, которая должна кончиться еще до восхода солнца.
Сонная ель задумчиво качает пушистой лапой. Размышляет о чем-то своем, далеком от этого огненного круга с двумя черными силуэтами, вычеканенными на его оранжевом фоне. Золотые осы кружатся над пламенным цветком костра…
***Звенящий смех разбудил Андрея. Быстрый девичий шепот, низкие ноты мужского голоса – снова смех. Ликующая песня счастья трепетала, билась в этом незнакомом смехе. Андрей аккуратно свернул спальник и вылез из палатки в этот брызжущий солнцем и весельем мир.
***Андрей знал, что Ветре приходится нелегко. Слишком многое она оставляла в прошлом, слишком зыбким представлялось будущее. Но звенящий смех Рада уже стальным тараном врезался в ее жизнь и начал разносить прошлое на куски. Пытаясь справиться с неожиданным, она тянулась к Андрею. Пряча лицо у него на груди, девушка старалась не встречаться с печальной укоризной знакомых глаз. И какой нежностью вспыхивали глаза, когда забывшись Ветра смотрела на Рада. Счастье плескалось в ее серых глазах, перехлестывало через край.
