Павел Мариковский - В стране каменных курганов и наскальных рисунков
Далеко вокруг места, где мы остановились, не видно поселений, они здесь малочисленны. Почти нет следов человека и домашних животных. Мы были одни. Но вездесущие и беспечные любители природы и путешествий, не столько выезжающие на ее лоно, сколько наезжающие на ее, местами кое-где оставили следы своего пребывания в виде кострищ и консервных банок, очевидно, представляя себе, что засорение природы подобными предметами не оскверняет ее облика, и вообще не затрудняя свое мироощущение подобными пустяками. Основательно здесь поразвлеклись и охотники. Следов зверей нигде не видно, и старые, потрескавшиеся рога архара с остатками черепа служили упреком человеку, чья безграничная и часто алчная деятельность сказалась на природе.
Известный польский политический ссыльный А. А. Янушкевич, проезжавший около ста пятидесяти лет мимо Кзылрая, писал, что в этих горах водится очень много маралов и архаров и других разных зверей. Архаров остались считанные особи, а марал отсюда давно исчез полностью и, по-видимому, безвозвратно. Рано или поздно любительская охота и браконьерство изживут себя, так как недалеко время, когда охотиться уже станет не на кого. Таково горькое утешение о неизбежном исчезновении этого порока.
Когда мы остановились у большой гранитной скалы в окружении сосен, вьющегося можжевельника, к нам тотчас же прилетела стайка сорок, вся семья в полном составе. Рассевшись поодаль, птицы стали наблюдать за нами, редкими посетителями этих мест. Как всегда, блистая присущей этой птице грациозностью, к которой мы настолько привыкли, что перестали замечать, и, проявляя деловитость, птицы не стали попусту тратить время и вскоре полетели куда-то друг за другом.
Алексей спустился в ложок к крохотной осиновой рощице и, нарушая царившую здесь тишину, стал выламывать сухие ветки для костра. Из рощицы выскочил насмерть перепуганный заяц и помчался прочь, ловко и легко перепрыгивая с камня на камень. На склоне горы он был очень хорошо заметен. Мы, давным-давно не видавшие никаких зверей, сперва застыли в изумлении, затем выразили свой восторг непроизвольно вырвавшимися и неумеренно громкими криками, еще больше испугав бедного обитателя этих мест. Сколько радости принес нам этот один-единственный зайчишка! Как дикие животные красят природу, усиливая чувство очарования ею! В этот момент я подумал о том, как печально, когда небольшая частица нашего общества, не без гордости именующая себя охотниками, обкрадывает всех нас остальных тем, что истребляет диких животных, лишая счастливой возможности познавать и любить природу во всей ее красоте, величии и загадочной сложности.
Мне невольно вспомнился недавно увиденный и передававшийся по телевидению репортаж с агрономом Мальцевым. Патриот своей Родины, скромный и беззаветный труженик, он так сказал про охотников. Привожу его слова, хотя и по памяти, но, как мне кажется, почти дословно: «Прежде было любо выйти в поле, столько было зверя и птицы. Сейчас ничего не осталось. Недавно тут к нам приезжал из города один охотник. Пожаловался мне: — Целый день ходил по вашим полям и лесам и только одного зайца выпугнул. — Ну и что? — спросил я его. — Как что? Конечно, убил его. Сейчас ограничивать охоту стало нелегко. У всех мотоциклы, автомашины. На них куда хочешь можно укатить. Давно пора изъять все охотничьи ружья…»
Да, так называемая любительская или спортивная охота давно себя изжила, стала непозволительной роскошью. Говорю я об этом сам, в юности бывший охотник, сознавая полную ответственность и правдивость своих слов, хотя они вызовут массу нареканий и недовольства.
К вечеру затих легкий ветер, и в Кзылрае наступила удивительная тишина. Лишь один раз раздалось едва слышное хлопанье крыльев. Это стая голубей взлетела с гор, покрутилась и исчезла. Белые облака ушли, и над причудливыми горами на всю долгую ночь в прозрачном воздухе засверкали большие крупные звезды на потемневшем небе.
В наступивших сумерках по гребню скалы на фоне потухающей зорьки вижу черный силуэт птицы. Она бесшумно скачет к нашему биваку. Вот показался длинный хвост, и в таинственной посетительнице я узнаю сороку. Какая она хитрая, весь день не показывалась, и вот теперь заявилась проведать, нельзя ли чем-нибудь поживиться.
Судя по разбитым бутылкам, заржавелым консервным банкам, здесь не раз останавливались туристы. Быть может, сорока изучила их поведение и беспечное отношение к своей еде.
Сорока исчезла, мелькнув силуэтом на камне. Значит, потихоньку обследовала нашу стоянку, наверное, что-то все же нашла, чем-то поживилась: на походном столике лежали куски хлеба, возле кустика выбросили остатки каши.
Правда о мумие
Преодолевая боль в ноге, не спеша, брожу по гранитным горам Кзылрая и всюду среди прелестной и живописной местности вижу следы не в меру трудившихся здесь искателей мумие. За последние два десятилетия множество сборщиков этого целебного вещества ринулись в горы. Незваные гости прочесали их во всех направлениях, оставив следы в виде перевернутых, сдвинутых в сторону или даже расколотых зубилами больших камней, выгребенных наружу из щелей щебня, мелкого мусора и остатков мышиных испражнений. Этому нашествию способствовало развитие автомобильного транспорта нашей страны и многочисленные дороги. Много мумие было заготовлено геологами, топографами, геодезистами, картографами. Сейчас мумие стало широко распространенным, осело в руках населения, особенно в Средней Азии и Казахстане.
Как-то на выставочном стенде книг-новинок в библиотеке Института зоологии Академии наук КазССР я увидал книжку Б. С. Юдина, И. Галкина и А. Ф. Потапкина под названием «Млекопитающие Алтая-Саянской горной страны» (Новосибирск: Наука, 1979) и заинтересовался ею, рассчитывая прочесть про замечательного зверька — серебристую полевку. Там ей было посвящено несколько страниц с подробным скучным описанием в академическом духе систематики, морфологии и очень мало уделено биологии. Заключительная фраза этих ученых меня поразила своей лаконичностью, подчеркивающей полнейшую неосведомленность авторов о предмете изложения. Она гласила буквально следующее: «Хозяйственное значение полевки неизвестно». И это было сказано после того, как многие горы нашей страны, в том числе Саяны и Алтай, в течение двух десятков лет были буквально переворошены самодеятельной, добровольной и многочисленной армией искателей гнезд этой полевки, производительницы прославленного мумие. Вообще, все зоологи в этом деле оказались поразительно далекими от жизни. Между тем своевременное изучение этой полевки способствовало бы прояснению той величайшей путаницы, которая возникла вокруг этого снадобья, пользующегося почти легендарной славой как средства против многих недугов человека. И многоликость мумие, о которой писала «Литературная газета», быть может, была бы давно снята.
