Пауль Вернер Ланге - Подобно солнцу
Правитель острова захватил лодку с тринадцатью нашими людьми. Он намеревался отправить и меня, и всю команду на корабле, шедшим с грузом пряностей из Каликута в Португалию. Он утверждал, что только португальцам дозволено разыскивать пряности, и он отрядил четыре корабля, чтобы нас перехватить. Но все мы единодушно решили, что скорее погибнем, чем позволим португальцам взять нас в плен. Превозмогая величайшие мучения, ибо денно и нощно мы работали у помп, выкачивая воду из корабля, ослабевшие и изнуренные до крайности, мы продолжали плыть, и нам посчастливилось с помощью бога нашего и святой девы Марии по прошествии трех лет плавания войти в гавань Санлукара.
Обращаюсь к Вашему величеству с просьбой потребовать от короля Португалии освобождения тринадцати человек, которые так долго Вам служили. Вашу милость должно обрадовать, что мы оплавали всю окружность земного шара: поплыв на запад, мы вернулись с востока, И еще смиренно прошу Ваше величество милостиво разрешить команде в знак признания тяжких трудов, голода и жажды, стужи и жары, которые претерпевали люди, верно служа Вашему величеству, ввезти в страну товары, купленные ими на собственные средства, без налогов и пошлин» (цитируется по Кёлликеру).
Письмо Элькано императору Карлу У приведено здесь, во-первых, потому, что кратко и емко дает оценку первому кругосветному плаванию и его мотивам. Во-вторых, оно раскрывает меру сострадания и единения людей, принявших в нем участие. Правда, их содружество продлится только несколько дней. 8 сентября они причаливают в Севилье и приветствуют город оглушительным салютом. Прежде чем они смогут насладиться заслуженной славой и рассказать падким на сенсации зевакам о патагонских великанах, о птице Рухх и ужасах морей, им надо сделать одно важное дело. девятого числа сентября месяца 1522 года можно видеть примечательную картину — восемнадцать босых, одетых в рубище, мужчин бредут по дороге в церковь Санта-Мария-дела-Виктория. Там когда-то были освящены знамена армады, там они клялись в верности Фернану де Магеллану, сейчас они благодарят господа бога за свое счастливое возвращение, молятся за спасение душ умерших и за возвращение на родину тех, кто остался на Тидоре и Сантьягу.
Не все их молитвы были услышаны. Только арестованные на островах Зеленого Мыса в скором времени получают свободу и возвращаются домой в Испанию, после того как император Карл специально попросил об этом португальского короля. Значительно хуже обернулись дела с командой «Тринидада». Моряки покинули Тидоре апреля 1522 года, когда местные плотники привели в порядок корабль. Поначалу многие европейцы поддержали войско раджи острова Хальмахера в одном из военных походов. Видимо, Гонсало Гомес Эспиноса не мог или не хотел удержать своих подчиненных от таких действий. Так как Элькано сгрузил 60 центнеров гвоздики и Эспиноса тоже не хотел чрезмерно перегружать корабль, пять человек остались на острове для охраны товаров. Конечно, он очень рассчитывал на то, что на Молуккские острова в скором времени прибудет испанский флот, которому эти пятеро могли бы пригодиться. Таким образом, после смерти Жуана Лопиша Карвальу, скончавшегося в феврале, оставалось только сорок восемь моряков, которые в апреле миновали западное побережье Хальмахеры и поплыли на север. Потом они повернули на восток и в последнюю неделю месяца вышли в просторы Тихого океана. Мореплаватели предполагали, что от испанских владений в Центральной Америке их отделяет 6000 морских миль в действительности же это расстояние превосходит 9000 морских миль. Им не дано было убедиться на практике в своем заблуждении, потому что постоянно дующий северо-восточный пассат препятствовал их продвижению вперед. Из-за ветра моряки были вынуждены взять северо-восточный курс, который сначала привел их к двум островкам из группы Палау, затем к Марианским островам. Там испанцы высадились на одном из северных островов, по-видимому это был Агриджан, и похитили местного жителя. Потом они снова попытались в самоотверженной схватке с ветром продвинуться навстречу цели, однако все их усилия ни к чему не привели. Путь для парусных судов, который они искали, был открыт и пройден только спустя сорок три года.
Опять Тихий океан показывает свои ужасы. довольно скоро большая часть провизии была съедена, питались теперь одним рисом и водой, все страдали от цинги. Мученики моря до такой степени ослабли, что решили, что черви гложут и пожирают их изнутри. Отчаявшись, превозмогая страх, вскрывают они тело первого умершего и копаются во внутренностях. Конечно, они не находят ничего, что могло бы объяснить разрушение их организма. Это произошло, видимо, уже тогда, когда было принято решение повернуть назад. Ибо «Тринидад» попал в самой северной точке обратного плавания на широте 42°в шторм, буквально опустошивший судно. Палубные надстройки на носу и корме были разрушены, паруса — порваны, грот-мачта треснула в двух местах.
Итак, спустя пять месяцев после отплытия с Тидоре Эспиноса и его спутники вынуждены были отступить. Они направились назад к Марианским островам, где вместе с ранее похищенным островитянином бегут трое испанцев. Ничто — ни призывы возвратиться, ни заверения, что они не будут наказаны, — не заставило их вернуться в общество тех, кто, как они полагали, больны таинственной болезнью. Небезынтересно узнать, что Гарсиа Хофре де Лоайса, под руководством которого испанский флот в 1525–1526 годах первым проследовал по пути Магеллана, встретил на Тиниане одного из тех дезертиров, единственного оставшегося к тому времени в живых.
Их товарищам потребовалось шесть недель для преодоления расстояния между Марианскими островами и островом Хальмахера, который смогли наконец увидеть только восемнадцать моряков. двадцать семь моряков не перенесли сверхчеловеческих страданий, выпавших на их долю. Когда испанцы бросили якорь у острова Хальмахера и считали, что спасены, они узнали, чтоб тем временем произошло на Тидоре. 13 мая, через пять недель после их отплытия, на рейде Тидоре появился Антониу ди Вриту во главе португальской эскадры и потребовал от султана Альмансора выдачи испанских товаров и их хранителей. При виде семи кораблей и трехсот вооруженных воинов, которыми командовал Бриту, Альмансор вынужден был подчиниться ультиматуму. Как потом подсчитал Кристобаль де Аро, Бриту представилась возможность захватить тогда оружия, предметов снаряжения, обменного фонда торговли и пряностей общей стоимостью в 200 000 дукатов — по сегодняшним понятиям миллионная пожива.
Эспиноса тем не менее надеялся на великодушие победителей. У него и не было другого выхода. В конце концов Испания и Португалия не ведут друг против друга войну, и вполне можно было допустить, что восемнадцать тяжело больных моряков не будут рассматриваться как представители вражеских вооруженных сил. Поэтому он дал Бриту знать о своем прибытии, после чего португальцы заняли <Тринидад» и пригнали его к побережью острова Тернате. О великодушии не могло быть и речи. Корабль был полностью разгружен, с его командой обошлись как с преступниками, португальскому знатоку пряностей Афонсу ди Лорозе Бриту приказал тут же отрубить голову. В те же самые дни закончил свое существование «Тринидад», бывший когда-то флагманским кораблем Магеллана. Во время шторма он наскочил на риф и разбился, но его обшивка и шпангоуты были спасены и употреблены при строительстве крепости, которую португальцы начали возводить на Тернате. А новые хождения по мукам его экипажа только-только начинались. Арестованных принуждали выполнять самые тяжелые работы, кормили впроголодь, использовали любую возможность унизить их перед островитянами. Когда в феврале 1523 года первых из них доставили в Индию, Бриту выражал в своем сопроводительном письме живейшее сожаление по поводу того, что они вряд ли способны перенести тяготы местного климата. Вообще он предлагал всех арестованных попросту обезглавить. И хотя его желание, полное сострадания, не было удовлетворено, колониальные власти Индии тоже, казалось, рассчитывали, что лишения и тропическая лихорадка и без того их изведут. Только в январе 1525 года Эспиноса сумел при помощи одного дружески настроенного матроса переправить в Испанию письмо, в котором рассказывал императору Карлу У о их судьбе:
«Из двадцати одного человека [с командой фактории], вернувшихся на Молукки, к настоящему времени здесь осталось в живых только шестеро. Некоторые умерли от постоянного недоедания, кое-кто сумел бежать на джонках и маленьких кораблях. Больше, чем от ареста, мы страдали от нехватки пищи; с нами здесь обходятся хуже, чем если бы мы попали в плен к варварам. Я целую руки Вашего святейшего величества и милостиво прошу покончить с таким положением дел и вызволить нас из плена».
В конце 1525 года оставшиеся в живых члены экипажа «Тринидада», всего лишь четверо, были доставлены из Кочина в Лиссабон и там снова брошены в застенок. Один из них, «маэстре Ганс>,— первый немец, обогнувший земной шар. Он не перенес эти новые семь месяцев тюрьмы. Только его друзьям по несчастью — Эспиносе, священнику Моралесу и матросу Хинесу де Мафра, а также ранее бежавшему из Индии кормчему Леону Панкальдо — было суждено снова увидеть Испанию. Из документов следует, что 2 августа 1527 года они были приняты при дворе в Вальядолиде.
