Вокруг Света - Вокруг Света 2006 №06
Подводя итоги, замечу, что выставка CeBIT-2006 адекватно и убедительно отразила процессы, происходящие в сфере Высоких Технологий, которые миновали эпоху крутого подъема и сейчас протекают, в общем-то, плавно. До следующего подъема пока далеко.
Евгений Козловский Фото автора
Евгений Козловский
Пленник красоты
Сплетни преследовали Оскара Уайльда всю жизнь. «Что за скверная манера у людей говорить за твоей спиной то, что является чистой правдой», — отшучивался и острил по этому поводу писатель... Даже сейчас, по прошествии века, пересуды совсем заслонили его подлинную личность. Произведения гениального Уайльда почти не читают, зато его имя красуется на вывесках сомнительных баров, значится на постерах гей-парадов. Мечтал ли об этом писатель, посвятивший себя служению красоте? Хотя и об этом он давно написал, помните: «Пьеса была просто великолепна, а вот публика никуда не годилась».
Мальчик по имени Оскар Фингал появился на свет в октябре 1854 года в семье состоятельного врача-окулиста. Его отец, Уильям Уайльд, был уродливым бородачом очень маленького роста, но нравился женщинам благодаря галантным манерам и хорошо подвешенному языку — истинный ирландец, хоть и протестант.
Немудрено, что ему удалось покорить сердце мисс Джейн Элджи, одной из самых завидных невест Дублина. Она была не только красива, но и умна, не знала равных в философских спорах и писала стихи под итальянским псевдонимом Сперанца — «надежда». Надежды этой пылкой дамы были связаны с освобождением родной страны от англичан, за которое она боролась много лет.
Супружеский союз Уильяма и Джейн изумлял дублинцев. Пока муж лечил королеву Викторию, жена писала гневные статьи против ее власти и прятала в доме революционеров, боровшихся против Англии. Своего отпрыска она назвала именами древних кельтских героев — воителя Фингала и его внука Оскара. Правда, рождение сына ее не порадовало: она мечтала о дочери и, не желая мириться с судьбой, одевала маленького Оскара в девчачью одежду.
Ребенку объяснили, что он мальчик, только в пять лет, когда Джейн родила-таки желанную дочку Изолу. Возможно, это роковым образом повлияло на психику Уайльда. Но в детстве никто не замечал в нем никаких отклонений: все видели только красоту румяного голубоглазого малыша. В десять лет, когда его отец получил от королевы дворянское звание, Оскара разлучили с родителями и отправили в пансион «Портора», где он пробыл семь лет. Каникулы мальчик проводил в новом дублинском особняке родителей или в купленном ими поместье Мойтура среди скал и торфяных озер, будто из старинных легенд об эльфах и банши.
Безоблачное детство Оскара закончилось в 1867 году, когда умерла от дифтерита его обожаемая сестра. Он погрузился в отчаяние, переполнявшее строки его первых неумелых стихов. У родителей к одному горю прибавилось другое — разорение сэра Уильяма, который давно уже жил не по средствам.
Поговаривали, что он тратит деньги на любовниц, пока его жена ведет ученые беседы в компании гостей. Джейн не верила этим разговорам, пока мисс Трэверс, одна из пациенток мужа, не обвинила его в том, что в процессе лечения он соблазнил ее. Сперанца решительно встала на защиту Уильяма, нашла для него лучшего адвоката. Процесс был выигран, но отношения в семье непоправимо разладились.
Модный революционер
Уильям тяжело переживал отчуждение жены и многих друзей — в лицемерную викторианскую эпоху одно только подозрение в аморальном поступке могло сделать человека изгоем. Обильно заливая горе вином, он умер в 1876 году в возрасте 61 года.
К тому времени Оскар вернулся в Дублин, став студентом знаменитого Тринити-колледжа. Еще в пансионе он увлекся Грецией, выучил ее язык и глубоко проникся любовью к красоте, пронизавшей жизнь древних эллинов. В колледже его специальностью стала античная филология, а наставником — преподобный Махэффи, известный ученый и большой любитель молоденьких мальчиков. Это вовсе не было редкостью для викторианства с его девизом «Делай, что хочешь, но только тайно». Уайльд избегал его ухаживаний, но находил общество Махэффи куда более приятным, чем грубый мир его сверстников. «Они еще хуже мальчишек в пансионе, — писал он о студентах. — В голове ничего, кроме крикета и футбола, скачек и прыжков. Если у кого-то и была душа, то ее обычно губили в объятиях вульгарных кабацких служанок или уличных девок». Пару раз он тоже побывал в публичном доме, откуда вынес стойкое отвращение к физическим контактам с женщинами.
Несмотря на чувствительную поэтическую душу, Оскар был здоровенным парнем и запросто мог съездить по физиономии любому, кто непочтительно отзывался об искусстве. И все же в колледже он был на хорошем счету благодаря успехам в учебе. В 1874 году, получив золотую медаль, он отправился учиться в Оксфорд, где встретил наконец родственные души. Знакомые тех лет отмечали в нем «доброжелательность, покладистый характер, неизменное чувство юмора и чисто ирландское гостеприимство». Комната Оскара, полная изящных безделушек, стала местом воскресных собраний, где студенты за чашкой пунша вели беседы о прекрасном. Его соученик Салливен вспоминал: «Оскар всегда был лидером этих полночных собраний. Он непрерывно сыпал парадоксами и странными комментариями, вызывая наши аплодисменты». Его поклонниками стали не только сверстники, но и признанные мастера культуры, например критики Рёскин и Пейтер, который как-то в восхищении бросился перед юным оратором на колени.
Посетив Италию и Грецию, Уайльд объявил, что намерен совершить «самую необходимую нашему обществу революцию — революцию в моде». Отныне он появлялся в обществе в самолично придуманных умопомрачительных нарядах. Сегодня это были короткие штаны-кюлоты и шелковые чулки, завтра — расшитый цветами жилет, послезавтра — лимонные перчатки в сочетании с пышным кружевным жабо. Непременным аксессуаром стала гвоздика в петлице, выкрашенная в зеленый цвет. В этом не было никакой клоунады: безупречный вкус позволял Уайльду сочетать несочетаемое. Эффектная внешность дополнялась звучным голосом и стилем поведения, которым он позже наделял своих героев: «Лишенное выражения лицо — маска благовоспитанности. Умен, но всячески это скрывает. Жизнь для него игра, и он в полном ладу с миром. Ему нравится быть непонятным. Это как бы возвышает его над окружающими».
Рыцарь зеленой гвоздики
