Жюль Верн - Ледяной Сфинкс
Ночь прошла спокойно. Настал день, однако воду вокруг «Халбрейн» не бороздила ни единая шлюпка, а на берегу не было заметно туземцев. Островок казался совершенно безлюдным; собственно, Уильям Гай тоже не обнаружил на нем следов пребывания человека. На берегу не было ни единой хижины, из глубины острова не поднимались дымы, которые указывали бы на то, что перед нами лежит обитаемая земля.
Моим глазам представал, в полном соответствии с описанием Артура Пима, скалистый островок, окружность которого не превышала одного лье, без малейших признаков растительности.
Наша шхуна стояла на одном якоре примерно в миле от острова. Капитан Лен Гай привлек мое внимание к точности определения координат, произведенного Артуром Пимом.
— Мистер Джорлинг, — продолжал он, — видите вон тот мыс на северо-восточной оконечности острова?
— Вижу, капитан.
— Не напоминает ли вам это нагромождение скал перевязанные кипы хлопка?
— Действительно — точно так, как это описано в книге.
— Остается только высадиться на этом мысу, мистер Джорлинг. Кто знает, не встретим ли мы там следов, оставленных людьми с «Джейн», — вдруг им удалось сбежать с острова Тсалал?..
Здесь мне хочется сказать, в каком настроении пребывали участники экспедиции «Халбрейн».
В нескольких кабельтовых от нас лежал, островок, на который ступили одиннадцать лет тому назад Артур Пим и Уильям Гай. К тому моменту команда «Джейн» сильно сдала: на борту ощущалась нехватка топлива, а у людей развилась цинга. На нашей же шхуне, напротив, все находились в столь добром здравии, что любо-дорого было посмотреть, а если новички и жаловались на что-то, то только друг дружке. Старые члены экипажа демонстрировали рвение и надежду на успех и были весьма довольны тем, что цель уже близка.
Что же до мыслей, стремлений и бьющего через край нетерпения капитана Лена Гая, то об этом можно догадаться и без моей помощи. Он просто пожирал остров Беннета своими горящими глазами!
Однако на борту находился еще один человек, взгляд, которого был прикован к островку столь же неотрывно, — Хант. С тех как шхуна встала на якорь, Хант, в нарушение своей привычки, не прилег передохнуть на палубе и ни разу не сомкнул глаз. Опершись о релинги правого борта, плотно сжав огромный рот и сильно наморщив лоб, он не сдвинулся с места, впиваясь глазами в берег островка.
Напомню, что Беннетом звали компаньона капитана «Джейн», который назвал в его честь первую землю, открытую экспедицией в этой части Антарктики.
Прежде чем покинуть борт шхуны, Лен Гай наказал своему помощнику не ослаблять бдительности, хотя Джэм Уэст не нуждался в подобных напоминаниях. Вылазка на остров должна была продлиться не более нескольких часов. В случае, если пополудни шлюпка не вернется, со шхуны должны были выехать еще одну — на поиски первой.
— Поосторожнее с новичками! — сказал капитан напоследок.
— Можете не беспокоиться, — отвечал старший помощник. — К тому же вам потребуется четверо гребцов, вот и наберите их среди новеньких. Все четырьмя баламутами на борту меньше!
Это был мудрый совет, поскольку тлетворное влияние Хирна привело к тому, что недовольство его фолклендских приятелей возрастало не по дням, а по часам.
В шлюпку уселось четверо гребцов из новичков, к рулю встал Хант, сам вызвавшийся участвовать в вылазке. Капитан, боцман и я устроились на корме, и шлюпка, полная не только людей, но и оружия, полетела к северной оконечности острова.
Спустя полчаса мы обогнули мыс, который с более близкого расстояния уже не напоминал кип хлопка. Перед нами открылась небольшая бухта, в которую заходили шлюпки с «Джейн». Сюда и направил шлюпку Хант. Мы привыкли к тому, что на его чутье можно положиться, благодаря ему шлюпка уверенно лавировала среди многочисленных скалистых рифов. Можно было подумать, что он причаливает к этому берегу не впервые…
На исследование острова у нас было совсем немного времени. Лен Гай собирался уложиться в несколько часов, достаточных, однако, чтобы от нашего взгляда не укрылся никакой след, , если только он существует.
Мы высадились на камни, покрытые пятнами лишайников. Начался отлив, и нашему взору предстал пляж из гальки вперемешку с песком, усеянный темными камнями.
Лен Гай указал на продолговатых моллюсков, во множестве лежащих на песке, от грех до восемнадцати дюймов длиной и от одного до восьми толщиной. Одни лежали неподвижно, другие передвигались, следуя за солнечными лучами и разыскивая микроскопические организмы, которыми они питаются (из них строятся кораллы). Неподалеку я заметил образования неопределенной формы, которым в будущем предстояло превратиться в коралловые рифы[92].
— Этот моллюск, — объяснил Лен Гай, — зовется трепангом[93]. Его очень ценят китайцы. Я обратил на них ваше внимание, мистер Джорлинг, потому что именно для их сбора «Джейн» посетила эти воды. Надеюсь, вы не забыли, что мой брат договорился с Ту-Уитом, вождем туземцев, о заготовке нескольких сотен мешков этих моллюсков, для чего на берегу были выстроены сараи, в которых триста человек должны были заняться обработкой трепангов, пока шхуна будет продолжать исследование моря… Вы, должно быть, помните и о том, как подверглась нападению и погибла шхуна.
Да, все эти подробности были живы в моей памяти, как и то, что рассказывается Артуром Пимом о трепанге, названном Кювье[94] Gastropoda pulmonifera[95]. Он напоминает червяка или гусеницу, не имеет ни раковины, ни ног, а только гибкие сегменты. Этих моллюсков выкапывают из песка, надрезают вдоль туловища, удаляют внутренности, промывают, проваривают, зарывают в песок на несколько часов, а потом сушат на солнышке. Затем их набивают в бочки и отправляют в Китай. Кушанье это весьма ценится на рынках Поднебесной империи и считается средством, восстанавливающим силу; первосортные трепанги продаются по девяносто долларов за пикуль[96], то есть тридцать три с половиной фунта, и не только в Кантоне, но и в Сингапуре, Батавии и Маниле.
Когда мы достигли прибрежных скал, два матроса остались сторожить шлюпку, а отряд в составе капитана Лена Гая, боцмана, Ханта, меня и еще двух матросов двинулся к центру островка. Впереди вышагивал Хант, не произносивший, по обыкновению, ни слова. Казалось, что Хант служит отряду проводником, и я не преминул поделиться этим наблюдением. Впрочем, оно не имело большого значения. Главная наша задача состояла в том, чтобы тщательно обследовать остров.
Почва у нас под ногами была донельзя иссушенной. На ней невозможно было вырастить и крохотной былинки, поэтому нас вряд ли ожидала встреча с живыми существами — даже с дикарями. Выжить здесь не смог бы никто, ибо единственная найденная нами чахлая колючка заставила бы пренебрежительно фыркнуть самое неприхотливое из жвачных животных. Если бы этот островок стал последним прибежищем для Уильяма Гая и его спутников после гибели «Джейн», то все они давно бы уже погибли от голода.
