Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России
Залив Счастья в 1852 году, как и в предыдущие 1850 и 1851 годы, вскрылся от льда только к 14 июня, то есть более чем месяцем позднее вскрытия устья Амура (которое вскрылось в этот год 9 мая), и, как в предыдущие годы, до 20 июня был наполнен морскими льдами, так что только 22 июня можно было спустить на воду ботик, командиром которого я назначил тогда мичмана Чихачева.
Так началось в неведомом доселе пустынном крае распространение цивилизации и судостроения.
20 и 21 июня прибыли в Петровское мичман Чихачев, лейтенант Бошняк и приказчик Березин. Они с большим трудом могли на лодках пробраться к этому времени между льдами, наполнявшими северную часть лимана и южную часть Охотского моря. Мичман Чихачев сообщил, что, достигнув реки Амгуни и лежащего в 15 верстах (16 км) от ее устья селения Каур, поехал затем вверх по реке на запад и спустя несколько дней пути достиг устья реки Амги, впадающей слева в Амгунь, и селения Самар, расположенного в ее устье. Селение Самар расположено под 51°42′ северной широты и 135°12′ восточной долготы.
В этом месте река Амгунь подходит на самое близкое расстояние к реке Горин, а потому из селения Самар Чиха-чев и перевалил с реки Амгунь на реку Горин, проехав всего по Амгуни около 320 верст (339 км).
Из селения Самар Чихачев направился на юго-юго-восток и, проехав в этом направлении около 30 верст, достиг селения самагиров Суми, лежащего на юго-западном берегу озера самагиров (Эворон). Из селения Суми до селения Сали, около 17 верст, он ехал по западному берегу озера, на StO½O, а отсюда, следуя по тому же направлению, через 32 км достиг реки Горин и селения самагиров Гори. Северная широта этого пункта оказалась 51°2′ и восточная долгота 135°38′. Между рекою Амгунь, озером самагиров и рекою Горин он переваливал через невысокие отроги гор, отделяющих долину реки Амгунь от долины реки Горин.
Отсюда Чихачев начал спускаться вниз по реке Горин до ее устья, расположенного под 50°44′ северной широты и около 137°50′ восточной долготы.
С устья реки Горин Чихачев перевалил на правый берег Амура в селение Сусу. Ширина Амура в этом месте около 12 верст, и тут он имеет много островов. От селения Сусу Чихачев начал спускаться вдоль правого берега Амура и на протяжении около 100 верст (106 км) ехал по Амуру на севе-ро-северо-восток. На этом пути он проезжал селения гольдов: Чуля — в 15 верстах (16 км) от Сусу, Ади — в 20 верстах (21 км) от Чуля, Писуа — в 25 верстах (26,6 км) от Чуля, Добги — в 15 верстах от Писуа и, наконец, Кавунда — в 25 верстах от Писуа.
С Кавунда начинаются поселения мангунов и нейдальцев, и река принимает направление на NOtO. Широта селения Кавунда оказалась 51°32 долгота 139°10′. Следуя на NOtN по правому берегу реки и проехав около 30 верст, Чихачев достиг селения Гирда и затем, через 35 верст (37 км), селения Оди, в котором 26 марта встретился с топографом Поповым. Взяв в этом селении проводника, он поехал к востоку вдоль подошвы гор, окружающих с юга озеро Кизи, и перевалил через небольшую возвышенность. 28 марта он достиг залива Нангмар. Расстояние между селением Оди и заливом Нангмар по направлению WtS½W около 35 верст.
Таким образом, Чихачев проехал на собаках:
а) от устья реки Амгунь до перевала с этой реки на реку Горин — около 315 верст (336 км);
б) от Амгуни до Горина — 75 верст (80 км);
в) по Горину до его устья — около 105 верст (112 км);
г) по Амуру до с. Оди — около 165 верст (176 км) и
д) из Оди до залива Нангмар — около 55 верст (58 км).
А всего этим путем 715 верст (762 км).
Чихачев, таким образом, был первым из русских исследователей, проехавшим так далеко по рекам Амгуни и Горину и обследовавшим эти неизвестные места. Он первый дал нам понятие об этих довольно значительных реках.
Путь его был сопряжен с большими затруднениями и лишениями, ибо народы, обитавшие в этих местах, были совершенно неизвестны, а собаки утомлялись, и Чихачеву весьма часто приходилось делать переходы пешком, влача за собою нарту, и буквально по колена идти в воде. Провизия вся вышла еще на реке Горин, так что более восьми дней, до селения Оди (где он взял сухарей и чаю от Попова), Чихачев питался юколой, ягодами и нерпичьим жиром.
Начиная от селения Каур, расположенного в 15 верстах от устья Амгуни, вышележащая часть течения этой реки заселена нейдальцами. Этот народ говорит на том же языке, что и тунгусы; он вообще ласков и гостеприимен и в особенности предан русским, потому что постоянно имеет сношение с нашими тунгусами. В селениях Чальбано и Дульбино он нашел семь крестившихся на Бурукане нейдальцев, которые немного понимали по-русски. До селения Хало правый берег реки возвышен и частью горист, в этом же селении более возвышен левый берег. По берегу реки много прекрасного строевого леса — хвойного и лиственного; тут растут: ель, кедр, сосна, лиственница, береза, тополь и осина. От селений Хало и Дульбино нейдальцы ездят на большое озеро, лежащее на расстоянии 25 верст к югу от Амгуни. Оно называется по имени обитающих на его берегах жителей озером Чукчагиров.
Путь из селения Самар, с реки Амгуни до озера самагиров, проходит по холмистой равнине, покрытой превосходным строевым лесом, преимущественно кедром; встречаются кедры в полтора и два обхвата. Озеро самагиров довольно большое и глубокое, берега его большею частью возвышенны и покрыты строевым лесом. Жители селения Самар, а равно и те, которые обитают на этом озере и по реке Горин до селения Бирзе, называются самагирами. Вообще озера чукчагиров и самагиров заслуживают особого исследования. Берега реки Горин большею частью возвышенны и покрыты прекрасным строевым лесом, в особенности кедром и елью; местами попадается тонкий дубовый лес.
В селении Гори Чихачев встретил купцов-маньчжуров, прибывших сюда с реки Сунгари как для торга с самагирами, так равно и для получения долгов. С целью сближения с этими маньчжурами он, под предлогом утомления собак, остановился здесь на три дня и завел с ними знакомство. Маньчжуры во все время были с ним ласковы и обходительны.
Имея в сопровождавшем его тунгусе Афанасии хорошего толмача, он свободно вел разговор с маньчжурами и объяснил им, что послан из залива Искай (Счастья), где находятся русские, для наблюдения над устьем реки Амура, ознакомления с краем и, наконец, для торговли с ними.
Сначала Н. М. Чихачев завел с маньчжурами разговор о торговле. Они изъявили желание вступить с нами в торговые сношения, но при этом просили, чтобы склады наших товаров были как можно ближе к устью реки Сунгари и никак не далее селения Кизи; они назвали ему те товары, которые им нужны, и сказали, что спускаться им по Амуру в эти места вообще запрещено. Так как торговля наша с ними могла быть только меновая, то они указали Чихачеву все, что могут доставлять нам из городов Саньсина и Гирина (на реке Сунгари) и города Нингуты, на реке Хурге, впадающей в реку Сунгари, у Саньсина.
В ответ на вопросы Н. М. Чихачева о положении и состоянии края маньчжуры сообщили:
а) что Маньчжурия и Даурия, составляющие крайние китайские провинции на северо-востоке, простираются только до Хинганского (то есть Буреинского) хребта, из которого берут начало значительные реки: Зея, Бурея, Уссури, Горин, Бича и Амгунь;
б) что этот Хинганский хребет служит на юге водоразделом между реками Сунгари с Хургою и рекою Уссури.
Самагир, маньчжур и орочон
Рисунок XIX в.
Что он, перебрасываясь выше устья реки Сунгари через реку Амур и затем, не доходя Саньсина, через реку Сунгари, направляется на юг к корейским горам и таким образом доходит до Японского моря;
в) что все население этого края, лежащего между Буреинским хребтом и морем, не платит ясак китайцам, так как Китай считает этот край находящимся в неопределенном положении (то есть, как выражались маньчжуры, как бы не китайским и не вашим), потому что, говорили они, давно были заключены русскими с Китаем какие-то условия {68};
г) что в последнее время на Сунгари и в Приамурье появляется довольно много иностранцев (миссионеров), которые, как слышно, доставляют об этом крае сведения своим с удам, весьма часто появляющимся у берегов. Эти люди являются сюда в различных видах: какими-то толкователями (проповедниками), колдунами и шаманами и иногда называют себя русскими. Носят они постоянно туземную одежду и, где только возможно, стараются внушить как местному населению, так и некоторым из нас, маньчжуров, злонамеренность к русским. Так, например, говорит Чихачев, после его приезда в устье Горина там был распущен слух, что все русские товары отравлены и что первый маньчжур, который наденет кофту из нашего сукна, купленного на Амуре, иссохнет и что будто бы при проезде русских через деревню непременно умрет кто-либо из туземцев этой деревни. Наконец, маньчжуры рассказывали Н. М. Чихачеву, что один из подобных людей поселился было в горах на Сунгари. На вопрос маньчжуров, кто он и зачем живет тут, иностранец отвечал, что он будто бы какое-то высшее существо, которому все должны поклоняться. Этот ответ стоил, однако, ему жизни.
