Михаил Шевцов - Дорога в Ауровиль
Я стоял на месте, решив посмотреть, что же будет дальше.
Одна из них провела рукой по моей щеке и что-то сказала своей подруге на тамильском. Обе звонко рассмеялись и быстрым шагом пошли обратно. На полдороге та, которая трогала меня, обернулась и послала мне воздушный поцелуй. Через минуту они исчезли в одном из переулков.
Вернувшись в «Вэйвс», я рассказал о том случае Жене, и он мне поведал, что люди эти называются хиджры. Себя они именуют «третьим полом» и являются по сути теми, кого у нас называют транссексуалами. Некоторые называют их «евнухами», однако сколько из них кастрировано, на самом деле неизвестно. Операции по смене пола для подавляющего большинства из них слишком дорого стоят. Обычно делается простое отрубание «хозяйства», что является противозаконным и весьма опасным – некоторые после этого умирают. Но даже такая, с позволения сказать, «операция» не всем по карману.
Будучи на самом деле изгоями общества, хиджры, тем не менее, обладают культовым статусом. Их презирают и боятся одновременно. На улицах им подают гораздо чаще, чем нищим и больным. Матери с новорожденными просят у них благословения. Считается, что проклятие, наложенное кем-нибудь из них, обязательно сбудется, так как соединяя в себе мужское и женское начало, не производя при этом потомства, хиджры обретают магическую силу.
– В общем, к ним относятся примерно так же, как у нас к цыганам, только гораздо серьезнее, – заключил Женька. – Здесь где-то недалеко от Понди есть храм, куда они собираются по определенным праздникам со всей Индии. Поэтому они так часто здесь и попадаются.
– Понятно, – сказал я. – А от меня-то чего им нужно было?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, ты им просто приглянулся?
«А что? Вполне разумное объяснение», – подумалось мне.
Сейчас, когда я уже постарел и поизносился, такое бывает редко, но в юные годы мне не раз приходилось отбиваться от домогательств секс-меньшинств. Помню, как однажды имел неосторожность после концерта сесть в такси вместе с одним известным певцом-пародистом, который по дороге чуть меня не изнасиловал.
К сожалению, женщины на меня с такой страстью бросались гораздо реже.
Искупавшись, я вылез из моря.
Солнце готовилось к закату, делая окружающие краски спокойнее. Оно опускалось все ближе к верхушкам пальм, но пока еще грело, заставляя мокрые капли на теле исчезать быстрее.
Слегка обсохнув, я вернулся в гест и увидел в столовой одиноко сидящего Илюху.
– Где вся компания? – спросил я.
– Ребята в Понди поехали мотоциклы сдавать. Они ведь на съемки сегодня уезжают… Как у тебя-то дела с твоим кредитором?
– Пока только бонусы отдает. Правда, если так будет платить, то бонусы скоро основную сумму покроют… Предложил сегодня бесплатные билеты на Шри-Ланку.
– Это с чего такая щедрость?
– Говорит, что когда выкупает сразу пачку билетов, ему один дают бесплатный… Вообще, когда он это предложил, у меня сразу мысль промелькнула: «Все. Деньги не отдаст».
– А если действительно не отдаст?
– Буду ходить к нему в ресторан завтракать, обедать и ужинать каждый день. Расписка есть. Пусть списывает из долга… Но пока вроде все нормально происходит… А ты что не весел?
Илюха вздохнул.
– Знаешь, не могу долго без женской ласки, – заявил он. – Чахну.
– Так в чем проблема? – спросил я, накидывая полотенце на плечи. – Вон сколько туристок вокруг.
Он посмотрел на меня как-то мучительно и тоскливо и сказал:
– Ты понимаешь… Странная штука со мной тут приключилась… Буквально последние дни… Заметил я вдруг, что на белых у меня стоять перестал. Хочу черную… С белыми что-то вообще никак не могу. Какой-то переворот в сознании. Пробовал вчера с нашей итальянкой. Чуть не опозорился. Вовремя отступил. Чувствую – нет пороха в пороховницах…
А на черных как посмотрю!.. Тут ведь такие попадаются Нефертити!..
– Да, – говорю, – тамилки есть красивые.
– Точно, – закивал Илюха. – А потом заметь, какие они все стройные, упругие. Как ходят! Плечи прямые, голова всегда гордо поднята. Сама ведь из деревни последней, а какая стать! Наши красавицы почти все по сравнению с ними… – он запнулся, подыскивая сравнение, – бурдюки. Белые, набитые мясом, жирком и субпродуктами бурдюки!
– Что-то ты сегодня жесток к европейским женщинам. Они тебе этого не простят… Только зря ты мечтаешь. Здесь подход, как у горцев: тронул девушку – женись.
Илюха вздохнул.
В столовую вошла Настя. Ей пора готовить ужин для трехлетнего сына.
– Вот, – сказал я, – Настя, видишь: Илюха говорит, что европейские женщины по сравнению с тамилками никуда не годятся.
– В каком смысле? – спросила она.
– В смысле наружности. Особенно фигуры.
– Кому как, – ответила Настя. Похоже, ее эта тема не затронула.
Илюха скептически посмотрел на ее угловатые формы, еще раз вздохнул и сказал:
– Поеду, наверное, к Сай-бабе.
– А что ты там забыл? – спросила Настя. – Ну, посмотришь на этого Джимми Хендрикса старенького. Ну, даст он тебе пакетик вибхути в лучшем случае.
– Что такое «вибхути»? – заинтересовался Илюха.
– А! Толком никто не знает. Пепел какой-то ритуальный. Он его, типа, прямо из пальцев материализует. А некоторым дарит перстенек, тоже материализованный… Только тебе это не грозит.
– Почему?
– Там люди неделями сидят – ждут, когда он на них обратит внимание. Некоторые – месяцами. У тебя терпения не хватит.
Настя быстро приготовила кашу, ухватила полотенцем кастрюльку и ушла из кухни.
– Слушай, а может, мне проститутку взять? – спросил Илюха. – Есть же у них проститутки?
– Наверное, есть, – говорю. – Хотя я не видел.
– Не может такого быть, чтобы их не было. Проститутки есть всегда и везде.
– В Антарктиде нет.
– Так там холодно. Было бы тепло, были бы и проститутки.
– Ну, – говорю, – попробуй найти, если совсем невтерпеж.
– А где их искать? Может, объявления есть в газетах? Ты не видел?
– Не знаю… Попробуй на автовокзал съездить. Место злачное, наркотики предлагают. Там тебя сориентируют. В Ауровиле, думаю, такие услуги не практикуются.
– Слушай, поехали со мной на автовокзал. Во-первых, у меня скутера нет. Во-вторых, по-английски я плохо… Поможешь товарищу? Не оставишь в беде?
Я задумался. Каюсь, но мне, как начинающему инженеру человеческих душ, стало интересно глянуть на злачные проявления южно-индийской жизни. Меня вдруг осенило:
– Подожди, а где ты с ней собираешься?.. Ты вроде как бомжуешь. Не у Тани ведь на крыше.
– Так ты мне свою комнату уступи на пару часов. Не убудет ведь у тебя. А с меня бутылка гоанского – еще есть в запасах.
