Алан Маршалл - Мы такие же люди
Считается, что все колдуны убивают свои жертвы одним и тем же традиционным способом {Это не совсем точно. Согласно верованиям австралийцев, существует несколько магических приемов, с помощью которых можно убить человека.}. Колдун ждет подходящего случая, чтобы ударом или наговором привести человека в бессознательное состояние. Затем сбоку под ребрами он делает надрез и, зажав в руке заостренную щепку, просовывает руку в надрез. Он добирается до сердца потерявшего сознание человека и пронзает сердце этим деревянным шипом. Затем колдун собирает кровь жертвы в сосуд из коры и прячет его в кустарнике. Натерев рану соком луковиц орхидеи, он прикладывает к ней зеленых муравьев. Муравьи кусают тело, вызывая раздражение, и рана постепенно затягивается. От нее не остается и следа. Колдун размахивает над потерявшим сознание человеком копьеметалкой и предсказывает, что тот через три дни умрет.
Человек, не пострадавший от операции, о которой он ничего не знает, поднимается как ни в чем не бывало. Но спустя три дня он умирает или насильственной смертью, или от тяжелой болезни, или без какой-либо видимой причины. Австралийцы верят, что колдун может убивать - и убивает - людей таким способом. Бенни Чарджер из Мапуна рассказал мне одну историю, из которой вытекает, что жители полуострова Кейп-Йорк тоже верят в это.
Я рассказывал аборигенам из Милингимби про черную магию Лаинджуры, основываясь на книге доктора Уорнера. Поскольку они хорошо знали этого колдуна и твердо верили в его силу, они слушали меня, затаив дыхание. Почти все люди любят фантастические рассказы!
Однажды вечером, когда я шел один, меня поманил прятавшийся за деревом старик. Он всегда слушал мои рассказы о колдуне. Я подошел к нему.
- Возьми, - шепнул он и сунул мне в руку заостренную щепку. На ней были вырезаны какие-то линии.
- Это она и есть? - спросил я.
- Да.
Он тут же ушел, словно опасаясь, что кто-то нас увидит.
Сэм оказался самым благодарным слушателем рассказов "про Уорнера". Сейчас он попросил меня рассказать еще что-нибудь из этой серии. Я вспомнил, что списке злодеяний Лаинджуры было еще одно, о котором я не рассказывал.
- Я расскажу вам, как однажды Лаинджура околдовал Маравану, которого потом пронзил копьем Илькари. А Илькари бежал с женой Мараваны...
Насколько мне было известно, мои слушатели знали, и Маравану и Илькари - или слышали о них.
Аборигены обступили меня плотнее. Кто-то крякнул от удовольствия. Сэм засмеялся от радости и дружески положил мне на плечо руку. Все они понимали по-английски настолько, чтобы следить за моим рассказом. Переводчик не требовался.
Я стал рассказывать, как Лаинджура околдовал Маравану. Именно Лаинджура был повинен в его смерти, хотя фактически Маравана пал от руки Илькари. Илькари, желая взять жену Мараваны, которую любил еще до Ее замужества, выследил Маравану и пронзил его копьем.
То был жестокий рассказ о зверском убийстве. Однако Сэм явно наслаждался им. Когда я описывал, как кровожадный Илькари готовился совершить преступление, Сэм придвинулся поближе ко мне и радостно твердил: "Да, да!", чтобы показать, что он все понял. Когда я описывал, как Илькари преследовал свою жертву, Сэм запрокинул голову, заливаясь пронзительным смехом.
Его восторг вдохновил меня, и я, отступив от оригинала, сильно приукрасил рассказ доктора Уорнера. Под конец я сам увлекся своими выразительными эпитетами и жестами.
29. Фред в беде
На Милингимби обрушились ливни. Аборигены считали, что ненастье накликала одна старуха. Я видел, как она стояла на берегу с развевавшимися на ветру волосами, пристально вглядываясь вдаль. Интересно, знала ли она, какое обвинение над ней тяготеет? Аборигены спешили пройти мимо, словно боялись ее.
С наступлением плохой погоды обострились и без того напряженные отношения между двумя враждующими лагерями. Я не раз видел, как раскрашенные глиной мужчины приближались к лагерю Гарри, выкрикивая бранные слова и угрожающе замахиваясь копьями. Дальше этого дело не шло, но было ясно, что когда-нибудь копья все-таки полетят и попадут в кого-нибудь.
Миссия не вмешивалась в "туземные конфликты": так назывались разногласия и ссоры между группами аборигенов или проступки, за которые полагалось наказание по обычаям племени. Миссия вмешивалась в тех случаях, когда случались кражи ее имущества (весьма редкое происшествие) или нарушались правила и порядки, принятые на ее территории.
Постоянно возникавшие столкновения из-за женщин относились к категории "туземных конфликтов". Как правило, аборигены разрешают такие споры в соответствии с обычаями племени.
Тем не менее, когда одна женщина лет восемнадцати, постоянно убегавшая от мужа и по местным критериям не отличавшаяся устойчивой нравственностью, стала красть имущество миссии, это было воспринято как решающее доказательство ее неспособности жить в соответствии с обычаями своего народа. Возмущенные старейшины решили, что это "туземный конфликт". Они привели женщину на берег, посадили в выдолбленную из ствола лодку и отвезли на маленький, почти лишенный растительности остров и полумиле от Милингимби. Там ее и оставили. Строгость наказания встревожила меня. Я стал расспрашивать аборигенов, как эта женщина будет жить на острове без копья, без воды и пищи.
Мои опасения их забавляли. Ничего, она не пропадет, заверили меня. Будет собирать моллюсков, добывать огонь трением дерева о дерево. Во всяком случае, долго она на острове не останется. Какой-нибудь абориген из зарослей ночью перевезет ее в лодке на берег.
В тот вечер я долго смотрел на остров, лежавший подобно темной тени на сверкающей поверхности моря. Вдруг во мгле вспыхнул огонек, затем я увидел ровное пламя костра.
Три дня спустя женщина исчезла. За ней приплыл какой-то абориген, которому была нужна жена.
Напряжение, охватившее миссию, усилилось, когда аборигены с мыса Кейп-Стюарт - те самые, которые требовали себе жен, - убили вола, принадлежавшего миссии. Эти аборигены все чаще стали являться в миссию. Они всегда шли друг за другом легкой, горделивой поступью, неизменно приводившей меня в восторг. Они шагали, свободно расправив могучие плечи. Под кожей переливались тугие мускулы. Они были вооружены грозным оружием - копьями с широким наконечником, острым, как нож.
В конце концов один из этих аборигенов довел напряжение, накапливавшееся неделя за неделей, до взрыва. Он пытался схватить Руби, замужнюю дочь Фреда, когда та собирала корни водяных лилий поодаль от миссии. Руби убежала, но это происшествие вызвало нее возмущение в лагере. Дали знать Фреду. Он тут же вернулся домой, оставив свое "дело". Выражение лица Фреда говорило о том, что он готов на решительный шаг, которого от него ожидают.
