Владимир Познер - Тур де Франс. Их Италия (сборник)
Приходится ругаться: Однопозов решил перенести интервью с мэром прямо на ужин. Пришлось потребовать, чтобы переиграли. Катя Однопозова, которая сегодня уехала, разговаривала со мной: мол, надо конструктивно говорить, не надо резко и т. д. Кто ее спрашивал? И вообще, почему она приехала?
Интервью с мэром. Шестьдесят шесть лет. Социалист-диссидент. В кабинете нет ни флага, ни портрета Саркози. Довольно симпатичный, довольно скучный. Живет здесь сорок лет; когда приехал в двадцать шесть – вылечился от астмы. Поужинали. Так себе.
Собрание. Рассмотрели завтрашний день, определились. Пожалуй, это стоит делать каждый день.
31
май
день десятый
Воскресная месса в городском соборе Х или ХI века поразительной красоты. Гармоничное сочетание романского и готического стилей. Внутри битком набито. Два крещения (девочки лет тринадцати) и сорок человек на конфирмацию[9]. Производит впечатление, хотя все делается с микрофоном. Что делали, когда не было микрофонов? Длится все часа два. Интервью у двух священников. Довольно приятные и явно умные.
Днем – перерыв. В 17:30 поезд. Вечером – шеф-повар.
Надо будет в машине поговорить о роли религии во Франции.
В 17:30 поезд. Не особенно интересно.
В 20:00 интервью с шеф-поваром Жан-Жаком Рико. Это было хорошо.
Завтра в 9:00 – в Кейрас, а потом в Марсель.
01
июнь
день
одиннадцатый
Сделал стэнд-ап у гостиницы «Ле Гран Пари», и поехали в замок Кейрас (Château Queyras). Виды потрясающие. Удержаться от остановок, чтобы поснимать, невозможно.
Ехали часа два с половиной. Замок стоит на головокружительной высоте. Идеальная позиция для защиты долины от вторжения. Построен еще в тринадцатом веке и долгое время использовался как тюрьма для преступников и женщин, обвиненных в колдовстве. Тут их держали до вынесения приговора. Затем в 1672 году он был укреплен военным инженером и маршалом де Вобэн. Водила нас милейшая Жанин – невысокого роста брюнетка, которая была счастлива, что хоть кто-то интересуется ее заброшенным краем. Она пришла в совершеннейший восторг, когда выяснилось, что хотим посмотреть «шкаф о восьми замках». Пообедали вполне вкусно и поехали в Марсель. Walky-talky работали плохо, каждый ехал сам по себе. Гостиница «Ибис» у железнодорожного вокзала Сен-Шарль. Вид отвратительный, номера похуже, чем американские мотели.
С Марселем пока дела обстоят блестяще: с утра будет ресторан с буйабесом, но пока нет ни полиции, ни Иностранного легиона, ни арабской семьи.
02
июнь
день
двенадцатый
Все начинается плохо. Должны быть в ресторане «У Фон-Фона» (Chez Fon-Fon) в 9:00. Никак не можем найти. Приезжаем с опозданием в два часа. К счастью, рыбаки опоздали. Смогли снять их приезд. Интервью с хозяином Алесандром Пинна. Очень симпатичный. Интервью получилось. Потом ели буйабес. Вкусно очень. Потом без меня сняли готовку. Вечером в 19:00 – арабская семья.
Семья: мать, отец, четверо детей, все мальчики. Родители – социальные работники, старшему мальчику двенадцать, младшему – восемь месяцев. У всех чуть модифицированные арабские лица. Живут, в общем, прилично. Только что купили квартиру. Отвечают честно. Особенно интересно отвечают на вопрос, считают ли они себя французами. Он хоть и родился во Франции, но французом считает себя лишь с натяжкой. Она: Le cul entre deux chaises – «жопа меж двух стульев». Дети учатся в католической школе, при этом все они мусульмане: соблюдают рамадан, хотя и не молятся. В мусульманскую школу не хотят идти ни в коем случае, там пришлось бы носить традиционную одежду, платки на голове. Они против этого. Отец, Мохаммад, пьет вино, дети тоже хотят. Старший сын хочет быть пожарником, следующий – адвокатом. Не наступят ли такие времена, когда магребцев[10] станет больше, чем французов? Нет ответа. Вообще с удовольствием уехали бы в Германию. Там проще. «Если бы играли сборные Франции и Алжира по футболу, за кого бы вы болели?» – вопрос Вани. Улыбаются чуть смущенно, но второй по старшинству быстро говорит: «За Алжир!»
Встреча удалась и очень показательна.
03
июнь
день
тринадцатый
Поехали на рыбный рынок в Старый Порт. Как всегда, поехали неправильно, на сей раз под руководством Робена. Парень, как бы сказала Н.Ю., «безысходный». Симпатичный, но безысходный. В конце концов добрались. Рынок разочаровал. Тянется вдоль основания порта.
Говорят, рыбаки сначала отвозят лучшую часть улова в разные рестораны, остатки продают на рынке. Довольно дорого: от пяти до одиннадцати евро за килограмм, но, конечно, первой свежести. Поснимал лица, пошел искать кружку, зашел в табачную лавку. Мужчина за прилавком – высокий симпатяга лет шестидесяти, много морщин. Спрашиваю, сколько стоит кружка «ОМ»[11]?
– Вообще одиннадцать евро, – говорит он, – но с утра – десять.
Марсель – французская Одесса. Мне очень нравится, люди просто чудо!
Пошли сделать stand-up перед Hôtel de Police[12]. Все сказал, что хотел. Когда шли обратно через квартал Ле Панье (Le Panier, то есть «корзина»), натолкнулись на местную жительницу невероятной худобы и говорливости. Несла мэра города по всем кочкам!
Марсель. Старый порт
Поехали в Ла Сиота. Здесь братья Люмьер сняли «Прибытие поезда на вокзал Ла Сиота», один из самых первых фильмов. Всего пятьдесят секунд. Город начала синематографа. Мы тоже сняли прибытие поезда на вокзал. Потом поехали в кинотеатр «Эден» – первый кинотеатр в мире. Тут братья Люмьер свой фильм и показали. История с нашим штрафом и «венгерским» шефом полиции. Разговор с Франсуа. При отъезде Черняев и Ко. снесли заградительный столбик и потеряли подкрыльник.
Поехали и приехали в Тулон. Завтра в 8:00 – база ВМС Франции.
04
июнь
день
четырнадцатый
С утра у ворот базы ВМС суматоха. Толпы моряков выбегают на утренний бег трусцой, толпы людей приезжают на работу: кто на машине, кто на мопеде, кто на велике. Самая большая база во Франции.
Встречает нас весьма любезно офицер-женщина, везет на встречу с начальником базы. Ему на вид лет сорок пять, худощав, в очках, на вид его вполне можно принять за бухгалтера, если бы не форма. И явно военная выправка. Служит на флоте тридцать лет. К интервью не привык, поэтому нервничает, но отвечает откровенно и толково. Хотя обобщений никаких делать не хочет. После интервью две женщины – та, что нас встречала, и другая, в совершенно штатском цветастом сарафане и игривых сандалиях, – активно поздравляют его с «прекрасными ответами».
