Жюль Верн - Таинственный остров
— И к тому же нам с вами надо предохранить себя от всякого нашествия, — сказал Сайрес Смит, беседуя в тот день с товарищами о дальнейшей жизни на острове.
— Зачем? Остров же необитаем! — удивился журналист.
— Возможно, — ответил инженер, — хотя не забывайте, что мы обследовали еще далеко не весь остров. Но если на нем и не найдется ни одной живой души, то тут водится много опаснейшего зверья. Надо оградить себя от возможного нападения, а иначе придется нам по очереди дежурить по ночам, чтобы поддерживать огонь в костре. И вообще, друзья, надо быть начеку и все предусмотреть. В этой части Тихого океана не редкость столкнуться с малайскими пиратами…
— Что? — удивленно воскликнул Герберт. — Так далеко от всякой земли?
— Да, представь себе, дитя мое, — ответил инженер. — Пираты — смелые мореходы и отъявленные злодеи. Нам обязательно нужно принять меры предосторожности.
— Ладно, — согласился Пенкроф. — Сделаем укрепления в защиту от двуногих и четвероногих хищников. А не лучше ли нам, мистер Смит, сейчас обследовать весь остров, а потом уж решить, что предпринять?
— Да, так будет лучше, — поддержал его Гедеон Спишет. — Как знать, может быть, на другой стороне острова мы найдем хорошую сухую пещеру, какой мы здесь до сих пор не могли отыскать.
— Так-то оно так, — ответил инженер, — но вы, друзья мои, забываете, что нам надо поселиться вблизи источника питьевой воды, а с вершины горы Франклина мы не обнаружили в западной части острова ни речки, ни ручья. Здесь же мы находимся между рекой Благодарения и озером Гранта — большое преимущество, которым нельзя пренебрегать. Кроме того, этот берег защищен от пассатов, дующих в Южном полушарии на северо-запад.
— А знаете что, мистер Смит? Давайте построим себе дом на берегу озера. У нас теперь есть и кирпич и инструменты. Были мы мастерами-кирпичниками, гончарами, литейщиками, кузнецами, а теперь будем каменщиками. Какого дьявола, неужто не справимся?
— Конечно, справимся, друг мой. Но прежде чем принять такое решение, надо поискать. Быть может, мы найдем жилище, которое соорудила для нас сама природа. Это избавит нас от долгого, утомительного труда, и у нас будет надежное убежище, защищенное от врагов, таящихся на острове, и от всех, какие могут пожаловать сюда с океана.
— Вы правы, Сайрес, — сказал журналист. — Но ведь мы уже осмотрели весь береговой гранитный вал, — ни одной пещеры, даже ни одной трещины!
— Как есть ни одной! — подхватил Пенкроф. — Эх, если б выдолбить себе жилье в этом самом гранитном валу — довольно высоко, чтоб снизу никто не мог напасть на нас. Вот бы хорошо! Я так и вижу — шесть, а то и семь комнат, с окнами на море…
— С окнами, и не какими-нибудь, а с большими окнами, чтоб было много света… — смеясь, сказал Герберт.
— И чтоб лестница была! — добавил Наб.
— Ну что вы смеетесь? — возмутился моряк. — Или я что-нибудь невозможное предложил? Разве у нас нет кирок и ломов? И разве мистер Сайрес не может сделать порох? Тогда мы заложим мину и взорвем скалу. Верно мистер Сайрес? Ведь когда нам понадобится, вы сделаете для нас порох?
Сайрес Смит внимательно выслушал Пенкрофа, излагавшего свои фантастические планы. Врезаться в этот гранитный вал, даже путем взрыва пороховой мины, было бы геркулесовым трудом. Оставалось только пожалеть, что природа не взяла на себя самую трудную часть работы. Но Сайрес Смит не стал разочаровывать Пенкрофа, а только предложил хорошенько осмотреть всю гранитную стену — от устья речки до того угла, которым она заканчивалась на севере.
Отправившись в разведку, колонисты прошли около двух миль, самым тщательным образом исследуя гранитную стену. Но нигде, решительно нигде, не было ни единой впадины на ее ровной, отвесной поверхности. Скалистые голуби, летавшие над нею, гнездились в углублениях, встречавшихся лишь на гребне гранитного кряжа и меж причудливых зубцов его карниза.
Отсутствие пещеры было обстоятельством очень досадным, ибо не приходилось и думать, что удастся самим пробить для себя в этом граните грот достаточной величины, пустив в ход кирки и даже порох. Волею случая на всей этой полосе берега имелось только одно место, пригодное хотя бы для временного убежища, — те самые Трущобы, которые открыл Пенкроф; но теперь с этим приютом необходимо было расстаться.
Свое исследование колонисты закончили у северного края стены, где она переходила в длинный скат, полого спускавшийся к самому морю. От этого места и до западной оконечности острова береговая возвышенность шла под уклон не более чем в сорок пять градусов, представляя собою нагромождение камней, земли и песка скрепленных корнями кустов, низкорослых деревьев трав. Кое-где из рыхлой толщи наружного покрова острыми скалами пробивался гранит. По склонам ярусами поднимались купы деревьев и зеленела довольно густая трава. Но книзу растительности становилось все меньше, и от подножия откоса до моря унылой, бесплодной полосой простирался песок.
У Сайреса Смита мелькнула не лишенная основания мысль, что где-нибудь здесь низвергается из озера Гранта водопад. Ведь должен же был найти себе выход избыток воды, которую непрестанно нес в озеро Красный ручей. Однако до сих пор инженер нигде не находил этого стока, хотя исследовал берег озера от устья ручья до плато Кругозора.
Сайрес Смит предложил товарищам подняться по склону кряжа и возвратиться в Трущобы через плато Кругозора, исследовав дорогой северный и восточный берег озера.
Предложение было принято, и через несколько минут Герберт и Наб уже вскарабкались на плоскогорье. Сайрес Смит, Гедеон Спилет и Пенкроф более медленно и степенно шли вслед за ними.
В двухстах футах от края плоскогорья, сквозь сплетение ветвей сверкала на солнце спокойная гладь прекрасного озера. Пейзаж кругом был чудесный. Лаская взгляд своей пожелтевшей и бронзовой листвой, теснились друг к другу в рощах деревья. На зеленом ковре густой травы выделялись черные стволы рухнувших исполинских деревьев, сраженных рукою времени. В воздухе стоял звон от птичьего щебета, от криков шумливых какаду, порхавших с ветки на ветку, словно живая крылатая радуга. Казалось, солнечный свет проникал в эти необыкновенные рощи, лишь разбившись на все цвета своего спектра.
Вместо того чтобы сразу направиться к северному берегу озера, путники обогнули плато, намереваясь добраться до левого берега ручья у самого его устья. Они сделали крюк мили в полторы, но путь оказался легким, так как лес поредел и между деревьями оставались свободные проходы. Чувствовалось, что тут кончается плодородная часть острова — здесь уж не было такой буйной растительности, как в зоне, простиравшейся от Красного ручья до реки Благодарения.
