Александр Вин - Закон королевского бутерброда
– Я, конечно, рад, что это не ваш друг…. Приношу извинения, мы думали, что раз это европеец, и возраст примерно совпадает…. Мы провели большую оперативную работу, проверяли все возможные варианты. Других заявлений о пропаже людей с белым цветом кожи в наш комиссариат не поступало…. Вы никоим образом не должны думать о том, что организация полицейского дела в нашем государстве неэффективна! Нет, наоборот! Круг поисков сужается, и мы, всеми силами…
Не очень вежливо Глеб Никитин перебил комиссара.
– Где нашли тело?
– На противоположном берегу бухты, около форта.
– Мне нужно видеть убитого.
– Зачем? Это же не ваш друг…
– Я хочу видеть тело убитого… – с нажимом повторил Глеб.
Он хотел увидеть тело, и он его увидел.
«Прощай, братан. В хорошем городке Скадовске тебя заждались жена, тёща и дочка.… А кактусов у вас там нет, и никогда не будет»
Полицейский офицер принялся разговаривать с Глебом, как с коллегой.
– Ему свернули шею, почти профессионально.
Капитан Глеб добавил.
– Или большими руками?
– Да, сэр, вы правильно заметили, нападавший должен быть очень силён физически.
Размышляя, Глеб присел на край стола. Офицер посмотрел на всех и строго его поправил.
– Прошу вас пересесть в кресло. У оперативных полицейских работников нашего государства есть такая примета – нельзя сидеть на столе, это обязательно приведёт к ещё одному трупу….
И Марисоль, и Джой одинаково жалко шмыгнули носами.
Комиссар не успел их ничем утешить. На его широком столе зазвонил телефон. Стоя выслушав сообщение и сохраняя невозмутимость на лоснящемся чёрном лице, офицер, откашлявшись, произнёс.
– Ну, вот и ещё одна важная информация. Бригадир рабочих, которые строят экскурсионный дом в ущелье, нашли там под скалами автомобиль марки «Сузуки», принадлежащий вашему общему другу. Машина не сгорела, она целая, только перевернута, на передних сиденьях при первом осмотре обнаружена кровь!
Ещё долгие десять минут полицейский комиссар убеждал их в том, что всё идет по очень хорошему плану. Его нужно было выслушать, хотя бы для того, чтобы получить разрешение на осмотр «Зенита».
…Когда Глеб и Джой, бережно поддерживая Марисоль, покинули здание полицейского участка, мотоцикл короля Роба уже ревел перед входом. Чёрный шлем по-боевому был надвинут на бледное морщинистое лицо.
– К чёртям! Не надо мне здесь больше никаких смертей…
И король рванул вниз по неширокой улице.
Втроем они молча и быстро доехали до причала. Полуденное солнце мирно освещало бухту. Светлые корпуса многочисленных яхт сливались в почти сплошную зыбкую полосу.
Заметно было, что ещё пришли новые визитёры. У причалов прочно встали кормой к берегу трёхпалубная белая и стилизованный под старинный клипер чёрный парусник с жёлтыми мачтами.
Несколько мелких яхт ещё больше заполнили собой зеркало бухты, раскрепившись на якорях носом к ветру.
Стройно склонённая мачта «Зенита» виднелась из-за кормы большого бело-голубого йола.
– Он сказал «Послушаю…». Много чего увидеть в темноте он бы не смог. Что же ему удалось услышать? Из-за чего его убили прямо на вечеринке…? Почему подслушанный разговор был так опасен, и для кого, если хохол ни черта не понимал по-английски?!
Капитан Глеб рассуждал вслух, скорее, для стройности своих размышлений, а отнюдь не из-за желания поделиться ими с взволнованными женщинами.
– Извини. Мне нужно ненадолго уехать в офис. – Джой робко тронула Глеба за руку. – Понимаешь, с завтрашнего дня на остров начинают приходить яхты, участвующие в гонке. Кроме меня, там никто с делами не справится. Ещё нужно выполнить одну просьбу Роба, съездить в северную гавань. Вернусь поздно, не знаю…. Ты не обидишься?
Несколько маленьких разъездных лодочек-«динги» качалось у деревянных свай причала. Старая сигнальная мачта звенела на ветерке металлическими тросиками, уходящими вдоль её растрескавшегося ствола в вышину.
– Его «динги» здесь нет. – Марисоль ещё раз устало, но внимательно посмотрела на рябь разноцветных бортов. – Придётся нам взять водное такси, чтобы добраться до «Зенита». Подожди, пожалуйста, пока я добегу до прокатного офиса, ага?
«Фил и шустрый парень на вечеринке одинаково утверждали, что Валерка переправлялся в тот вечер на свою яхту вместе с Катей. На чём? Ребус…»
– Хорошо, я подожду.
Даже сидеть на тёплых досках причала было приятно. Прозрачная до самого донного песка голубая вода мелко сверкала под отвесными солнечными лучами. Немного поболтав ногами в воде, Глеб Никитин растянулся на деревянном настиле в полный рост. Так он не мешал никому, да и редкие прохожие не очень-то и нарушали его ленивый покой своими громкими голосами.
«Чайки почему-то здесь все сплошь молчаливые.… И музыку никто на яхтах зря не гоняет. А когда же это моя славная Наталья Павловна последний раз в отпуске-то была? Вот сюда бы её отправить! С детишками, с майором…».
Словно прочитав приятные мысли Глеба, прямо над ним пронзительно захохотала какая-то женщина.
«Досадно…».
Пришлось открыть глаза. Две загорелые блондинки и невысокий лысый мужчина уже прошли мимо, никак не заметив лежащего человека и смеясь явно не над его грязными босыми ногами.
– Оп-ля!
Девушки по очереди спрыгнули в небольшую пластмассовую лодочку, а коренастый яхтсмен начал распутывать причальные верёвки.
– Парень! Эй, ты!
На этот раз его заметили. Лысый обращался именно к Глебу.
– Я сейчас заведу мотор, а ты быстренько сбрось ко мне в лодку кормовой конец. Понял?
«То, что он в чёрных очках, конечно, не очень плохо…. И девушки с ним замечательные. Гораздо хуже, что этот резвый командир обрит наголо и носит такие безобразно большие усы».
Продолжая удобно лежать на досках причала, Глеб с улыбкой прищурился в сторону собеседника.
– Ну! Ты что, глухой?!
«Хорошо, что не немой…»
Внезапно вскочив, Глеб подошёл к причальной тумбе, за которую последним швартовым держалась лодочка лысого грубияна. Девушки хихикали, а тот продолжал сердиться, перегазовывая подвесным моторчиком.
– Давай, быстрей! Пошевеливайся!
Не выпуская из рук шершавой пропиленовой верёвки, капитан Глеб задумчиво посмотрел на знаменитые усы. Потом так же, не спеша, опять намотал верёвку на причальную тумбу и, для верности, наступил на неё ещё и ногой.
Прыжок лысого гражданина из лодочки на причал был свиреп и стремителен.
– Ты мне надоел!
Кулачок яхтсмена казался непропорционально крохотным по сравнению с его гигантскими усами. Глеб перехватил удар играючи.
