Николай Шпанов - Край земли
Андрей Васильевич тем временем составил Матусевичу подробное радио, сообщив, что сидит на мели, не нанесенной на карту, и просит засечь его местоположение, чтобы отметить кошку.
Через минуту депеша была уже принята антенной «Мурмана». Кто-то у нас даже поздравил Андрея Васильевича с открытием кошки в столь важном месте, как Белушья губа.
– Ну, Андрей Васильевич, теперь, чего доброго, ваше имя будет увековечено на карте. В издании следующего года, небось, уже появится в Белушьей губе «кошка Михеева».
Польщенный Андрей Васильевич окончательно просиял и рассказал нам по этому случаю историю о том, как он составил когда-то где-то какую-то очень нужную карту и описал воды, в которых гидрографы наделали уйму ошибок.
В самый разгар капитанского рассказа, с почтением выслушанного штурманами, на мостике появился радист.
– Андрей Васильевич, ответ от Матусевича. Михеев взял было радио, но руки у нею по обыкновению так дрожали, что он передал бланк вахтенному помощнику.
– Вот это эффект! А ну-ка, Модест Арсеньевич, прочтите, что профессор Николай Николаевич пишет!
Внимательно вглядываясь в бледный карандаш, штурман раздельно прочел:
«Капитану Михееву точка благодарю за сообщение запятая но в том месте на котором вы сидите на карте показана глубина всего шесть футов точка понятно запятая это при осадке в двенадцать футов ваше судно не смогло пройти точка матусевич».
4. ОСТРОВ БАЗАРНЫЙ
Ночные сумерки уже почти совершенно скрыли от нас становище в Белушьей губе, куда мы выбрались, наконец, к выходу в море. Холодный крепкий ветер бил прямо в лоб. Пришлось натянуть на себя поверх свитра малицу.
Однако наше суденышко так мало и на нем столько нагружено всякого снаряжения, карбасов, строительных материалов, собак, что повернуться в малице буквально негде. Эта одежда явно не приспособлена для ношения на корабле. Даже сам Вылка, тоже облачившийся было в малицу, скоро сбросил ее и щеголял теперь в кожаной безрукавке, в каких в свое время к нам приходили пленные колчаковские офицеры. Безрукавка эта английской работы и шита, видимо, на людей совершенно иного сложения, нежели новоземельский Калинин, поэтому она у него спускается много ниже колен, как какой-то капот. Вылка производит впечатление очень добродушного и неглупого человека. Его можно обо многом расспросить. В свою очередь, и он тоже не перестает интересоваться всем новым, что видит и слышит.
Когда я, окончательно продрогнув, спустился в темный грохочущий колодец машины, то застал там Вылку. Старший механик с упоением тыкал в различные части машины и объяснял Вылке устройство Болиндера. Голоса Григория Никитыча не было слышно, и я мог с уверенностью сказать, что Вылка не мог понять ни одного слова из его объяснений. Тем не менее Вылка время от времени кивал головой с видом полного понимания. Его внимание главным образом привлекали запальные шары в головках цилиндров. Вероятно, это была единственная деталь в устройстве двигателя, назначение которой для самоеда было ясно по работе с промысловым моторным катером в Белушьей губе.
Госторг завез сюда катера, снабженные нефтяными двигателями, и, надо отдать справедливость, сделал это очень удачно. Маленькие семисильные Болиндеры безотказно работают в самых тяжелых условиях и чрезвычайно нетребовательны к уходу и обслуживанию. Строго говоря, Госторг не привозил сюда катеров, как таковых, привезены были только двигатели, а устанавливалась они уже на месте на обыкновенные большие карбасы. На карбасах для этой цели делались только дополнительные надстройки, чрезвычайно нелепого вида и сомнительного назначения. В общем сооружение как две капли воды походило на то, что построил себе на Колгуеве Жданов.
На одном из таких катеров Вылка и был капитаном. Таким образом он не был чужд и машинной технике. Вообще мне кажется, что то несколько ироническое отношение, которое сквозит в различной мере во всех разговорах русаков о Вылке, не вполне справедливо и скорее является пережитком плохой традиции в отношении к «дикарю».
Большинство соглашалось признать в Вылке художника, и почти никто не хотел относиться к нему всерьез, как к председателю островного совета, носителю высшей власти на Новой Земле. Впрочем, это нисколько не мешало самому Вылке отлично знать себе цену и даже, пожалуй, несколько переоценивать себя. С его представлением о полноте председательской власти мы имели случай прекрасно познакомиться на следующий день, подойдя к Кармакульским островам.
Почти все время от Белушьей губы до Кармакул мы шли в виду новоземельского берега. При условии отсутствия тумана здесь совершенно спокойно можно итти в расстоянии десяти-пятнадцати миль от берега, так как глубины очень велики.
Группа Кармакульских островов расположена около входа в укрытую губу, где стоит старейшее новоземельское поселение Малые Кармакулы, основанное в 1877 году. Но мы не собирались в этот раз заходить в Кармакулы – цель нашего прихода сюда составляли острова, где можно было получить интересную «натуру» для засъемки на фильм птичьих базаров. Для этой цели мы избрали небольшой скалистый остров Базарный, уединенно стоявший в море, в некотором отдалении от остальных островов.
Волнение было настолько сильно, что наш бот трепало как пробку, и капитан решил подойти к островам с подветра, для того чтобы спокойно бросить якорь. Встав в четырех милях от острова Базарного, он предоставил нам добираться до него любыми способами.
Единственным способом передвижения, имевшимся в нашем распоряжении, была шлюпка, и мы решили воспользоваться ею. Впрочем, недостатка в спутниках не было. Наоборот, огорченными оказались те матросы, которым не удалось вместе с нами итти на остров.
Неожиданное осложнение возникло со стрельбой. Дело в том, что для того, чтобы снять тучу птиц с проекцией на небо, необходимо было заставить их взлететь. Сделать это можно был только выстрелами. Поэтому я совершенно спокойно перекинул через плечо свой автомат и набил карманы патронами. Но Вылка весьма решительно заявил, что, по постановлению островного совета, стрельба на птичьих базарах воспрещена для того, чтобы не распугивать птиц.
Блувштейн обозлился и не менее решительно заявил:
– Ну, мне на это наплевать. Ничего не сделается базару от нескольких выстрелов.
Усы у Вылки ощетинились.
– Я говорю, стрелять нельзя.
Чтобы избежать столкновения с местной властью, я решил итти обходным порядком.
– Товарищ Вылка, стрелять птицу на базарах нельзя?
– Нельзя.
– А снимать на базарах кинокартины для центра можно?
