Григорий Тёмкин - Удивительные донумы
В Дамаске по сравнению с другими «библейскими» городами немного сохранилось от эпохи зарождения и становления христианства. Следы первых христиан в самом городе можно найти разве что на уже упоминавшейся Прямой улице. Справедливости ради следует заметить, что прямота Прямой улицы весьма относительна, о чем со свойственным ему остроумием писал Марк Твен: «Улица, называемая Прямой, несколько прямее штопора, но не сравнится в прямизне с радугой. Евангелист Лука не решается утверждать, что эта улица — прямая, но говорит осторожно: „улица так называемая Прямая“»[5]. Поскольку Прямая улица — одна из главных достопримечательностей туристского Дамаска и за последние годы сотни заезжих авторов пытались куда менее оригинально, чем американский юморист, выжать из ее древних камней свежие впечатления, я позволю себе воздержаться от аналогичных усилий ч лишь процитирую английского путешественника, по утверждению редактора — доброго христианина, побывавшего в Дамаске в 1736 году с дипломатическим поручением и потому пожелавшего не называть себя: «Рядом с Восточными воротами (Баб аш-Шарки. — Г. Т.) расположен якобы дом Иуды, где побывал после обращения в веру святой Павел. В доме есть комнатка не более четырех футов в длину и двух в ширину. Там, согласно преданию, провел три дня в слепоте святой Павел, и там ему явилось видение, упомянутое в „Деяниях святых Апостолов“, и там же вернулось ему зрение от наложения рук святого Анания.
В сорока шагах от дома Иуды стоит небольшая мечеть, где якобы похоронен святой Ананий. Этот ученик жил на Прямой улице рядом с фонтаном, водой которого он крестил Павла.
…Неподалеку от той же улицы… в стене башни можно видеть подобие окна, через которое бежал святой Павел ст преследования иудеев… Через это окно, напоминающее бойницу в фасаде большой стены, ученики в корзине опустили Учителя и освободили его»[6].
Большинство старинных церквей Дамаска в средние века были превращены в мечети, и только в конце XIX века некоторые из них были возвращены христианам, в их числе и дом Св. Анания. Это здание, как показали раскопки, стоит на месте римско-византийской церкви Св. распятия, а та, в свою очередь, — на фундаменте мзыческого храма. Дом Св. Анания открыт для посетителей.
Если в Дамаске и были другие памятники раннего христианства, то они похоронены под наслоением более поздних и не менее бурных эпох. А вот в окрестностях столицы есть несколько уголков, которые легенды связывают не только с ново-, но и с ветхозаветными событиями.
Брели паломники сирые
В Мекку
по серой Сирии.
Скрюченно и поломанно
передвигались паломники,
от наваждений
и хаоса —
каяться,
каяться,
каяться.
А я стоял на вершине
грешником
нераскаянным,
где некогда —
не ворошите! —
Авель убит был Каином[7].
Оставим слова насчет «серой Сирии» на «нераскаянной» совести Евгения Евтушенко, который, побывав в Дамаске, написал стихотворение «Каинова печать». Вершина, упоминаемая поэтом, несомненно, гора Касъюн, возвышающаяся над Дамаском на 447 метра и оборудованная удобной смотровой площадкой для туристов. На Касъюне действительно есть уходящая глубоко в скалу пещера, именуемая Пещерой крови.
Зайдите — и услужливый сторож охотно покажет вам подозрительно свежие капли крови на камнях, где якобы Каин, сын Адама и Евы, убил младшего брата своего Авеля. Могилу Авеля, расположенную на горе неподалеку от Зебдани, при желании также можно посетить. Это уже не пещера, а мавзолей, увенчанный белым куполом; сама могила, устланная коврами, имеет 6 метров в длину, что не так уж и удивительно: ведь, согласно Библии, первые люди, населявшие землю до потопа, были исполинами…
В 50 километрах к северу от Дамаска, в горах над живописной долиной плотными неровными рядами прилепились к скалистому склону домики поселка Маалюля. Маалюлю предание связывает со святой Феклой, или Теклией, ученицей святого Павла. Обстоятельства сложились так, что Теклии из-за ее религиозных взглядов пришлось убегать от посланной ее отцом погони. Теклия успешно пробежала все 50 километров от Дамаска до Маалюли, но там неосторожно позволила загнать себя в каменный тупик. Оставалось только вознести молитву господу, что она и сделала, и — о чудо! — скала расступилась. Щель эта, проточенная ручьем, действительно очень узка и глубока, в некоторых местах руками можно дотронуться сразу до обеих стен, и кажется, в любой момент земля вновь вздрогнет и скалы опять сомкнутся… Но нет, скалы не смыкаются, и вдоль всей двухсотметровой щели отважными экскурсантами оставлены на разных языках мира памятные надписи о своем пребывании. В честь чудесного спасения Теклии там же была основана и названа ее именем церковь. При желании можно подняться в скалистый грот над церковью, где якобы молилась Теклия почти два тысячелетия назад, и там, в прохладном, немного таинственном полумраке, получить порцию «святой» воды, которая сочится из свода грота в серебряную купель, или приобрести свечку, доставить ее в подсвечник, а заодно получить у монахини ватку, смоченную «чудодейственным» маслом из горящей лампады.
Рядом с церковью Св. Теклии на соседней горе стоит приземистый синекупольный монастырь Св. Сергия, или, как его называют арабы, Мар-Саркис. Этот мужской монастырь туристские путеводители относят к византийской эпохе, однако преподобный отец Мишель Зрури, в чьи обязанности входит прием экскурсантов и визитеров, утверждает, что монастырь воздвигнут на месте одной из первых христианских часовен. В доказательство своих слов отец Мишель демонстрирует весьма древнего вида деревянную дверь, которая хранится в застекленной нишей. Этой двери, по его словам, девятнадцать веков. Рядом с драгоценной реликвией — кружка для пожертвований, открытки, проспекты, крестики на шею и для брелоков, предметы из дерева и камня, сделанные монахами и напоминающие о том, что и монастыри не свободны от забот мирских. Оригинальный сувенир Мар-Саркиса — бутылка с цветным песком. Не знаю, каким образом монахам удается укладывать в бутылке до десятка слоев песка различных цветов. Видимо, помогает поистине «ангельское» терпение.
Конец, как известно, всему делу венец, и отец Мишель заканчивает экскурсию тем, что предлагает посетителям отведать из серебряных чарочек отличного монастырского вина. При этом включается магнитофон с записью молитвы на арамейском языке.
Когда-то самый распространенный язык региона, на котором говорил Иисус Христос и на котором написаны две книги Ветхого завета, арамейский сегодня — практически мертвый язык. На земном шаре осталось лишь три лингвистических островка, население которых — несколько тысяч человек — говорит на арамейском в повседневной жизни.
