Клаус Полькен - В плену Сахары
Мы находились на пути к историческому месту. Наш визит предназначался тому маленькому пятнышку в бесконечности пустыни, которое нарекли МД-1. Это название я впервые услышал перед отлетом в алжирском аэропорту. Загадочный МД-1 выглядел столь же прозаично, как и его название. Шестиугольный участок пустынной земли был обнесен проволочной оградой высотой в человеческий рост. В середине из песка торчала толстая труба. Посредством ряда вентилей и больших задвижек она соединялась с другой трубой, снова уходящей в песок. Так вот, оказывается, что скрывалось под загадочным названием МД-1 — металлическое сооружение, любовно окрещенное нефтяниками «рождественская елка». Эти «елки» весьма символичны для Сахары середины XX века.
Нашу «рождественскую елку» отличает от других мемориальная доска, прикрепленная к ограде. Она сообщает, что здесь 15 января 1956 года начались буровые работы и что 4 июня 1956 года на глубине 3300 метров была обнаружена нефть. Эта вышка названа «Скважина Жана Римера» — в память техника, трагически погибшего во время изысканий.
Когда 21 марта 1899 года британское и французское правительства поделили между собой Африку, установив границы своих колониальных владений, и вследствие этого договора большая часть Сахары перепала Франции, премьер-министр Великобритании лорд Солсбери злорадно воскликнул: «Мы не скупились на песок галльскому петуху. Пусть он роется в нем, сколько пожелает».
Прошло очень много времени, пока галльский петух надумал порыться в песке. Поначалу он ограничивался покорением свободолюбивых кочевников и жителей оазисов. А человек, которому первому пришла в голову идея, что стоит порыться в песке, не удостоился благодарности. Ему было двадцать три года, когда по поручению одного крупного предпринимателя он отправился в Великую пустыню, чтобы найти там сокровище. Сокровища он не нашел, но зато обнаружил, что бытовавшие в то время теории о геологической структуре Сахары не соответствуют действительности. Было это вскоре после первой мировой войны. Молодой человек — Конрад Килиан — прошел пешком через весь Ахаггар, через песчаные и каменистые пустыни (хамады), жил среди кочевников. Пустыня полонила его.
В 1926 году он снова появился среди бескрайних песков. В течение многих лет о нем ничего не слыхали. На этот раз целью его путешествия был район, где теперь проходит граница между Алжиром и Ливией. Тогда же она не была твердо зафиксирована. В Ливии племена, возглавляемые мусульманским религиозно-политическим Орденом сенуситов, боролись против итальянских колонизаторов. Переодетый бедуином, молодой Килиан, чьи симпатии всецело были на стороне жителей пустыни, а не итальянских оккупантов, прибыл в оазис Гат и был дружелюбно встречен местным населением. В Гате он получил удивительное предложение: десять тысяч солдат готовы стать под его начало, если он согласится стать султаном Феццана и прогнать итальянцев.
Килиана не прельщал султанский титул, однако он был не прочь присоединить к своему французскому отечеству еще и этот кусочек планеты. Севернее Гата, в сердце области, никак не упомянутой во франко-итальянском пограничном договоре 1919 года, расположился оазис Туммо. Именно сюда направился молодой искатель приключений во главе отряда воинов-бедуинов. Из походной сумки он достал трехцветный французский флаг собственного изготовления и водрузил его в центре оазиса.
Выгодная случайность
В скором времени в Париж на имя французского правительства пришло необычное письмо. Оно было отправлено из самых глубин Сахары. Автор письма ссылался на статью французского закона XVIII века, по которому любой человек, исследующий на собственные средства ничейную землю и завладевший этой землей для своей родины, имеет право на титул «explorateur souverain» («суверенный первооткрыватель») и ему автоматически присваивается дипломатический ранг посла. Письмо гласило: «Я, Франсуа Теодор Конрад Килиан, суверенный первооткрыватель, включил во владения моего отечества Франции оазис Туммо и передвинул границу Алжира по ту сторону оазиса. Мое решение и свидетельство моего завоевания замурованы в оазисе вместе с французским флагом, чтобы на вечные времена узаконить владение этой землей и мой дар Франции».
Этот документ парижские чиновники, снисходительно улыбаясь, передали в архив. Туда же отправили и другие письма Конрада Килиана, которые казались тогдашней министерской бюрократии не менее фантастическими. Так, в одном письме, адресованном в 1936 году Парижской академии наук, говорилось: «Общеизвестно, что Сахара хранит значительный слой разложившихся древнейших существ, которые сообразно своей природе должны были с течением времени превратиться в нефть. Это закономерный химический процесс, который происходил и в других частях земного шара. Планы и карты с обозначением вероятных нефтеносных пластов в Сахаре я прилагаю. Нефть могла бы принести Франции несметные богатства. Правительство должно немедленно приступить к освоению Сахары!». Затем следовала подпись, вызывавшая на лицах адресатов издевательскую улыбку: «Конрад Килиан, суверенный исследователь и первооткрыватель».
Однако после второй мировой войны нашлись геологи, которые пришли к таким же выводам, как и Килиан. В 1948 году начались первые поисково-разведочные работы, доказавшие, что гениальный одиночка Килиан без всякой посторонней помощи сделал значительное открытие. Поисковые работы еще не были завершены, когда Килиан умер в полной нищете и одиночестве. Обстоятельства его смерти покрыты тайной или, возможно, были преднамеренно замаскированы. Официальная версия гласит: самоубийство. Изыскателя нашли в номере отеля в одной из заморских провинций Франции мертвым — повешенным и со вскрытыми венами. Эта двойная «предосторожность» вызвала подозрения. Убийство по поручению конкурирующих нефтяных монополий? Поползли слухи о якобы неизлечимой психической болезни Килиана, вызванной отравлением таинственной пилюлей, известной лишь жителям пустыни.
Спустя два года после смерти Килиана французское правительство начало раздавать первые концессии на разведку нефти в Сахаре. Оно тем самым способствовало возникновению своего рода соперничества, ибо концессии выдавались лишь на пять лет. Если бы до 1957 года не удалось найти нефть, концессии были бы аннулированы. Март 1954 года принес сообщение о первой удаче. Правда, нефть пока еще не нашли, но зато обнаружили природный газ. В литавры забили 6 января 1956 года: была найдена нефть в Эджеле, то есть недалеко от того места, которым «суверенный исследователь» Конрад Килиан овладел еще в 1927 году.
