Евгений Ладик - Похождения иркутского бича
— Так он два дня их на одну сторону напильником перетачивал и ругал заводских бракоделов, — хохочет Марк Парашкин.
После третьей бутылки наступает время поговорить по душам. Откровенно, нараспашку. По этому поводу тоже есть анекдот:
«Ползут по Сахаре трое потерпевших авиакатастрофу: американец, француз и русский. От жажды помирают. Вдруг находят бутылку, открывают — вино. Выпили, ползут дальше. Находят еще бутылку, еще выпили. Американец и француз поползли, а русский их останавливает: „А поговорить?“. Те рукой махают: „Некогда“. Ладно, ползут дальше. Ещё бутылка. Открывают — вылетает джин: „Выполню, — говорит, — каждому по два желания, приказывайте“. Американец пожелал миллион на счете и оказаться дома. Джин выполнил. Француз пожелал виллу на Лазурном берегу и тоже, чтобы оказаться дома, — исчез вслед за американцем. „Ну а тебе чего?“, — спрашивает у русского. „Да мне бы ящик водки и этих мужиков обратно, чтобы поговорить“.»
Разговор обычно начинается с перечисления обид, нанесенных рассказчику разными лицами и организациями. Для бичей главный обидчик — государство в лице прокуратуры.
— По какой ты, говоришь, сидел?
— 89-я, «тайное похищение государственного или общественного имущества». По простонародному — кража.
— По предварительному сговору или повторно? Ага, значит, первый раз было «с проникновением в помещение или хранилище». От трех до восьми. И куда ж ты проник?
— В ларек.
— И уснул около ларька?
— Ах, прямо в ларьке.
Шах Назар I рассказчик неважный, но с помощью своевременных сочувственных реплик Марка расходится, и рассказывает всю свою сорокалетнюю биографию, из которой лет пятнадцать приходятся на КПЗ, ЛТП и исправительно-трудовые учреждения общего режима. Этот вор-рецидивист украл у государства рублей на 200 за несколько приемов. Государство обокрало его на пятнадцать лет. Обидно…
Шах Назар II, несколько раз пытавшийся встрять в разговор дяди с Марком, наконец, получает возможность высказать свою обиду:
— А я три года за что получил? В пивнушке одному мужику зуб выбили в драке. А он, сука, коммунистом оказался. Так всю нашу компанию кого на год, кого на два, а нас с тем карефаном, что зуб выбил, на три года прокурор отправил. За то, что права качал.
— Статья 109-я, «умышленное, менее тяжкое телесное повреждение», — прокомментировал Марк. Парашкин.
— Что, я перед этими козлами трястись что ли буду? — Кричал легко возбудимый Колька Назаров, бывший зек, бывший шахтер. В 23 года уже бич — бывший интеллигентный человек, как иной раз переводят это слово.
Но вот и вино закончилось. Племянник побежал в ближайший ларек за добавкой, а Парашкин и Шахназар I сели варить чифир. Для непосвященных: чифир — это просто очень крепкий чай. Для оголодавшего, истощенного бича, чифир — наркотик и не очень слабый, как думают врачи. По крайней мере, «ломка» у оставшегося без чая бича, бывает, кончается обмороком. Зато для начифиренного бича — «3-х метровый забор — не преграда». Во время пьянки чифир пьют для усиления «кайфа». Принесенные Шахназаром II бутылки превратили общение в еще более близкородственное, но совершенно неинтересное для посторонних. А, поскольку мы с Вами, читатель, в этой компании явно посторонние, то удалимся до утра.
Глава 4
Настойка боярышника. Синюха. Марк свалял дурака
Утром было похмелье. То самое, про которое сложили анекдот:
«Поймали красные языка. Молчит язык. Василий Иванович и Петька сидят, думают — какую пытку применить.
— Иголки под ногти?
— Слабо!
— Каленым железом по спине?
— Ерунда!
Василия Ивановича осенило:
— А давай его сегодня напоим, а завтра опохмелится не дадим!
— Ну и фашист же ты, Василий Иванович! — укоризненно сказал Петька».
Из полученных у Хомича денег осталось меньше половины, но для похмелки достаточно. Парашкин уверенно зашагал к ближайшему гастроному, но был остановлен прижимистым Шах Назаром I:
— Ишь, богачи нашлись, все бы вином баловаться.
Марк, несмотря на трещавшую голову, уловил мысль приятеля. Только неопытные выпивохи считают самым дешевым напитком портвейн по «рупь ноль две». Такие зубры питейного дела, как наши герои, знают, что можно «набраться», по крайней мере, вчетверо дешевле. Марка привлекла идея еще на сутки избавиться от забот о хлебе насущном, и он тут же сменил галс и повел свою флотилию к ближайшей аптеке. Фортуна бичей любит. Не изменила она и на этот раз. Из аптеки они вышли с коробкой настойки боярышника. Двадцатикопеечный пузырек по действию почти эквивалентен бутылке вина. Присев на железобетонную плиту за аптекой, опохмелились, закусив витамином «С» с глюкозой. Посидели на набережной у Ангары, блаженно расслабившись, и чувствуя, как отходит похмелье. Молодой Шах Назар пытался искупаться, но в конце мая вода в Ангаре такая же теплая, как в Волге в декабре.
И был вечер, и было утро. Точно такое же похмелье, как и предыдущее. На этот раз денег хватило только на жидкость для чистки стекол, в просторечии — «синюха». На пять копеек купили кильки. Затянувшийся праздник по всем законам диалектики превращался в свою противоположность. Пили не для удовольствия, а избавляясь от похмелья. И чем дальше, тем больше требовалась доза для опохмелки. Утром того дня, когда был назначен вылет, Марк встал в состоянии «полного опупения». Такое возникает, когда отключается половина мозга, отвечающая за анализ. Человек видит, слышит, чувствует (в основном тошноту и тяжесть в мозгах), что-то делает, но логически все это не увязано. Воля к действию и желание пропадают все, кроме самых примитивных. Исчезает даже инстинкт самосохранения. Шахназары же встали в полной норме, то есть готовые к новой опохмелке. Денег не было, но в аэропорту их ждал начальник отряда В. И. Хомич. Бичи были уверены, что выбьют у молодого начальника трешку на опохмелку. Парашкин, увлеченный порывом Шахназаров, как зомби зашагал навстречу судьбе.
В. И. Хомич к приходу нашей тройки уже изрядно переволновался. Объявили регистрацию, а из шести набранных рабочих в наличии было только двое. Увидев Шахназаров и Марка, он воспрянул духом. Решительно отмел притязания на трешку, одновременно успокоив:
— Опохмелитесь в самолете, водку взяли, — и повел свою команду на посадку. Марку, явившемуся налегке, нацепили на плечи рюкзак с рацией и запасными батарейками. В последний момент у накопителя их догнал мужичок с расстегнутой ширинкой, как оказалось — седьмой член их отряда.
Глава 5
