Жюль Верн - Вокруг света за 80 дней
– К вечеру мы прибудем в Аллахабад, – сказал сэр Френсис.
В четыре часа пополудни откуда-то до них донеслись громкие голоса. Парс тут же соскочил на землю и отвёл слона с тропы в чащу, пояснив:
– Это процессия браминов: они направляются в нашу сторону, и лучше не показываться им на глаза.
Из своего укрытия путешественники увидели странную процессию. Впереди шли жрецы в расшитых золотом одеждах, за ними – толпа мужчин, женщин и детей. Звучало заунывное погребальное песнопение. Следом за толпой на повозке, которую тащили быки-зебу, двигалась гигантская четверорукая статуя.
– Это Кали, – прошептал сэр Френсис. – Богиня любви и смерти.
За статуей несколько браминов вели под руки молодую красивую женщину, которая с трудом передвигала ноги. За ними четыре молодых стражника несли на плечах паланкин, в котором лежал мёртвый старик в роскошном одеянии раджи и украшенном самоцветами тюрбане. Музыканты и факиры с дикими криками и плясками замыкали процессию.
– Это вдова индийского раджи, – печально сообщил сэр Френсис, когда процессия удалилась. – Она будет сожжена рано утром на погребальном костре вместе с мужем.
– Сожжена заживо? – в ужасе воскликнул Паспарту.
– Да, но на сей раз это произойдёт не добровольно, – заметил парс, повернувшись к сэру Френсису.
– Но ведь бедная женщина совсем не сопротивляется.
– Потому что ей дали опиум и гашиш, – объяснил проводник.
– Так вы её знаете? – спросил сэр Френсис.
– Да, её зовут Ауда. Она дочь богатого торговца из Бомбея, получила прекрасное английское воспитание. Её родители умерли, и против воли её выдали замуж за старого раджу. Однажды она даже пыталась бежать, зная, какая ужасная доля её ждёт, но была поймана, и теперь никто не осмелится ей помочь. Жертвоприношение состоится завтра на рассвете, возле храма Пилладжи.
– У меня в запасе ещё двадцать часов, – неожиданно проговорил Филеас Фогг. – Надо попытаться спасти эту женщину.
Паспарту с энтузиазмом поддержал его. «Всё-таки у моего хозяина доброе сердце», – сказал он себе. Сэр Френсис тоже выразил готовность участвовать в этой операции. Согласился пойти с ними и проводник-парс.
– Но я должен вас предостеречь, – добавил парс, – что если нас поймают, наша участь будет плачевной. Сначала нас подвергнут страшным пыткам, потом мучительной смерти.
– У нас нет иллюзий на этот счёт, – ответил мистер Фогг. – Думаю, нам в любом случае надо дождаться ночи и уж тогда действовать. А пока что давайте подойдём ближе к храму.
Они осторожно подкрались к Пилладжи и спрятались в зарослях джунглей, а когда стемнело, отправились на разведку. Возле храма был приготовлен погребальный костёр, где уже лежало набальзамированное тело раджи. На рассвете сюда приведут молодую вдову, заставят лечь рядом с престарелым супругом и зажгут костёр… Все четверо мужчин содрогнулись при мысли о такой ужасной смерти.
Мимо спящих на земле индийцев они добрались почти до самого входа, но, к их разочарованию, храм охраняли свирепые стражи – расхаживали перед вратами с обнажёнными саблями, зловеще сверкавшими в свете факелов.
– Войти в храм через дверь невозможно, – заявил мистер Фогг. – Попробуем проникнуть иначе. Может, с тыла?
Но все надежды рухнули, когда они увидели глухую, без окон и дверей, заднюю стену храма.
– Все наши усилия бессмысленны, – печально проговорил сэр Френсис. – Мы всё равно не сможем ничего сделать.
Все четверо затаились в зарослях, почти отчаявшись что-либо изменить, но Паспарту внезапно осенило. Не сказав ни слова, он тихонько удалился.
На рассвете мистер Фогг и его спутники снова услышали заунывное пение и рокот барабанов: приближался час жертвоприношения. Двери храма распахнулись настежь. При ярком свете, льющемся изнутри, Филеас Фогг увидел прекрасную вдову. Несмотря на своё состояние, она вырывалась из рук браминов, но два жреца, схватив покрепче, потащили её к погребальному костру. Крики толпы усилились. Когда мистер Фогг и сэр Френсис последовали за процессией, генерал заметил, что его спутник сжимает в руке нож.
В предрассветном полумраке они увидели, что вдова уже лежит в беспамятстве возле трупа раджи. К костру поднесли горящий факел: пропитанные маслом сухие ветки мгновенно вспыхнули, и в небо поплыли густые клубы чёрного дыма.
Филеас Фогг рванулся вперёд, но сэр Френсис и парс – хоть и с большим трудом – его удержали. Это полное безрассудство – что-либо предпринимать, и всё-таки Филеас Фогг вырвался из их рук и уже был готов броситься к костру, как в толпе внезапно раздались крики ужаса.
– Раджа ожил!
Мистер Фогг остолбенел от удивления. Среди дыма и огня на погребальном костре стоял мужчина в тюрбане и держал на руках женщину. Потом раджа величественно прошёл сквозь толпу, и все в ужасе простёрлись перед ним. Проходя мимо сэра Френсиса и мистера Фогга, «раджа», сохраняя властное выражение на лице, прошипел:
– Бежим! Скорее!
Неприятности в Калькутте
Как только они оказались вне досягаемости браминов и им уже не грозили пули и стрелы преследователей, сэр Френсис повернулся к Паспарту и пожал ему руку.
– Ну, мой друг, как же вам это всё удалось?
Француз, рассмеявшись, поведал, как пробрался в темноте к погребальному костру и, как только к нему поднесли факел, быстро прыгнул к радже, стащил с его головы тюрбан и надел на себя. Из-за густого дыма и полумрака никто ничего не заподозрил.
– Ну а остальное вы видели, – весело закончил Паспарту.
– Молодец! – кратко сказал Филеас Фогг, и в его устах это было наивысшей похвалой.
Тем временем слон шагал по джунглям, и в одной из корзин лежала без чувств красавица вдова. К десяти часам утра они прибыли на железнодорожную станцию, откуда ходили поезда в Калькутту.
Мистер Фогг заплатил парсу за услуги, а в награду за помощь сделал ему щедрый подарок – слона. Вскоре они уже ехали на поезде в Бенарес. К этому времени к Ауде стало возвращаться сознание. Каково же было её изумление, когда она обнаружила, что едет в купе поезда с тремя незнакомцами! Когда же сэр Френсис всё ей объяснил, женщина со слезами на глазах принялась благодарить своих спасителей.
Позже Филеас Фогг узнал от неё, что в Гонконге живёт её кузен, богатый торговец, и что в его доме она сможет переждать, пока всё не успокоится и не забудется история, разыгравшаяся в храме Пилладжи. Будучи джентльменом, он предложил Ауде сопроводить её в Гонконг, прекрасно сознавая, что в Индии ей грозит смертельная опасность.
