Евгений Спангенберг - Заповедными тропами
— Чтоб тебе с твоими черепахами пусто было! Век свой прорыбачил, а в одежде не купался. Хорошо, что на мелком месте в воду попал, а то и утонул бы, может. Знал бы, ни за что с тобой не поехал!
Я его зову:
— Старик, успокойся, влезай в лодку, домой поедем.
Но рыбак и слушать меня не хочет.
— Лучше десять верст пешком пойду, чем с твоими окаянными тварями в лодке плыть.
Разделся старик догола, развесил мокрую одежду на кустах, разложил на гальке документы, придавил их камешками. Сидит на берегу голый и все меня и моих черепах ругает. Самое главное, курить ему нечего, от этого еще пуще его злость разбирает.
Пришлось мне одному добираться домой. Вечером пришла старуха — жена рыбака — и тоже на меня напустилась:
— Што ж ты деда-то моего чуть не потопил, нешто так можно!
После этой истории никто больше со мной ездить за черепахами не соглашался. Однако я от своего решения не отступился и один сумел изловить десяток крупных черепах. Посадил своих пленниц в ящики, поставил в сарай и успокоился. Думаю, доживут они до отъезда без особого ухода, как и другие черепахи, с которыми мне приходилось сталкиваться раньше.
Однако я ошибся. Спустя четыре дня заглянул я в ящики да так и обмер. Все мои черепахи погибли без воды, даже успели высохнуть! Столько труда, хлопот — и все напрасно.
Опять начинай все сначала. Правда, к этому времени я научился ловить черепах при помощи особого, специально для этой цели изготовленного треугольного сачка.
Поймать новых черепах я поймаю, но как довезти их до Москвы? Путь далекий, целых десять дней ехать надо, а они два дня без воды вряд ли выдержат.
Вскоре опять у меня собралось десять черепах, а среди них одна большая, как сковородка. Длина ее была тридцать сантиметров. Каждую черепаху я сажал в отдельный ящик со щелями и наполовину погружал в воду речного затона. Сидит моя черепаха целыми днями, как в ванне, и рыбу ловит, которая нет-нет да и зайдет в ящик через щели.
Собрал я, кроме того, более сотни черепашьих яиц, думаю, авось удастся вывести из них черепах. Интересно было отыскивать эти яйца. Подъедешь к песчаной косе, выследишь, куда черепашьи следы ведут. Они наверняка приведут к тому месту, где песчаные бугорки насыпаны. Какой ни раскопаешь — найдешь тридцать — сорок яиц. Одним словом, с черепахами все было в порядке, и я занялся ловлей других животных. В ежедневных экскурсиях — то по реке на лодке, то пешком по сопкам или по высокотравным уссурийским лугам — время пролетало незаметно и быстро.
Подошел срок ехать в Москву. Перевозка живого груза — ответственное дело. Все надо предусмотреть, рассчитать, обдумать, обо всем позаботиться. Малейшую оплошность допустишь — трудно ее в дороге исправить, замучаешься.
Из Москвы я захватил с собой два ящика, разгороженных на отдельные ячейки. Туда я и посадил черепах и достал большое ведро, чтобы купать своих пассажиров во время дороги. Только одна самая большая черепаха в ведро не помещалась. Но достать ведро еще шире было невозможно.
На другое утро я со своей живностью прибыл подводой на железнодорожную станцию.
Погрузил я своих животных в багажный вагон скорого поезда. С этой минуты и начались мои мучения. Багажный вагон помещался впереди состава — сразу за паровозом, а сам я ехал в пассажирском вагоне, почти что в хвосте поезда. Животных нельзя оставлять без присмотра (мало ли что в дороге случиться может), и покормить их надо. Но никто не доставлял мне столько хлопот, как черепахи. Каждую из них надо в течение дня подержать в воде, чтобы они не высохли, не погибли, а черепах у меня десяток. Вот и бегаю я на каждой остановке вдоль всего состава к багажному вагону и обратно. Говорят, моцион полезен, но все же никому не пожелал бы я таких прогулок.
В багаже находилось у меня и ведро с водой. Прибегу, вытащу из ящика черепаху и посажу в ведро. К этому времени я научился обращаться со своими пленницами и умел так взять черепаху, что она при всем старании не могла достать моей руки. Сидит черепаха в воде до первой большой остановки, а там на смену ей другую сажаю.
Так в течение дня каждая черепаха могла побыть часа полтора-два в своей родной стихии. Только одну, самую большую черепаху купать я не мог: не помещалась она в ведре — и приходилось мне ее в мокрый мешок заворачивать. Только эти примочки не помогли. Мешок быстро высыхал, и животное не получало нужной ему влаги. Доехала моя черепаха до Читы и погибла. Скрепя сердце пришлось мне ее выбросить. Много времени прошло с тех пор, но и сейчас не могу вспоминать об этом без досады. Такие крупные черепахи — редкость, в музей бы ее надо, а я выбросил.
У Байкала, на станции Мысовой, произошло неожиданное приключение. Я знал, что здесь поезд не будет стоять долго, нервничаю, пересаживаю черепаху из ведра в ящик, тороплюсь, а она как вцепится в рукав моей куртки, хорошо еще, что не в руку. Попытался я ее оторвать от рукава, ничего не выходит.
А тут уже два звонка поезду дали, багажный раздатчик спешит закрыть вагон. Что тут делать? Выскочил я из вагона на платформу и бегом к своему вагону с черепахой на руках. Едва успел вскочить на площадку на ходу поезда. В вагоне публика так от меня и шарахнулась. Прошу я помочь мне отцепить черепаху, но соседи видят, что это черепаха необыкновенная, кусачая, — и все в стороны, никто мне помочь не хочет.
Целых два перегона провозился я с черепахой, пока наконец отделался от ее мертвой хватки.
Спокойно вздохнул я только на московском вокзале. Передал свой живой багаж сотруднику зоопарка, а сам скорей домой отсыпаться после дороги. В спешке я и забыл предупредить, что с черепахами нужно обращаться осторожно.
Стала служительница в зоопарке черепах из ящика в террариум пересаживать. Она привыкла иметь дело с другими черепахами и вновь прибывших не знала. Ну и одна черепаха вцепилась ей в руку так крепко, что более часа не могли развести ее челюсти. Пришлось ветеринарным врачам зоопарка вмешаться.
Чем же, собственно говоря, страшны мягкотелые черепахи, почему их так боятся в Уссурийском крае? Да, вероятно, потому, что они действительно кусаются больно и иной раз схватывают за ногу купающегося, случайно наступившего на них человека. Как и у других черепах, зубов у них нет, но они крепко сжимают челюсти и долго не отпускают своей жертвы.
Остается мне сказать еще несколько слов о черепашьих яйцах, которые я привез в Москву. Положили их в банку, наполненную песком, поддерживали нужную влажность и температуру, и спустя некоторое время из яиц вывелись черепашата. Маленькие, смешные, но шустрые и злющие, как их родители.
