Жюль Верн - В Магеллании
И тут возникал вопрос: в чьи же руки передать неоспоримую власть, чтобы не потерпеть неудачи, чтобы не затормозить процесс с самого начала?.. Комитету или одному человеку?..
Мистер Родс пользовался среди колонистов большим уважением. Он обладал всеми качествами лидера, был прекрасно воспитан, гораздо более образован, чем большинство переселенцев, его отличали ум, здравомыслие, безупречная личная жизнь. Все это говорило в его пользу, и он вполне мог бы стать единоличным руководителем. Но он хорошо понимал, что ему придется иметь дело с непримиримым меньшинством, грубым, крикливым, готовым на все, вплоть до мятежа, и что ему одному с ними не справиться, несмотря на всю его энергию.
Не оставалось ничего другого, как избрать комитет, в который вошли бы наиболее достойные, а возглавить его мог мистер Родс. Члены же комитета должны были послужить общему делу, в трудных ситуациях принимая на себя коллективную ответственность.
Обсудив этот вопрос с некоторыми из своих друзей, мистер Родс обратился к поселенцам:
— В концессии близ залива Лагоа у нас не было бы таких трудностей. Колония непосредственно подчинена Португалии, и все проблемы решал бы португальский губернатор.
— Может быть, стоит обратиться к чилийскому правительству с просьбой прислать на остров губернатора, как в Пунта-Аренасе? — предложил кто-то из колонистов.
— В таком случае, — ответил мистер Родс, — остров окажется под властью Чили и мы потеряем независимость. А ведь именно желание жить на своей земле, не принадлежать никому побудило нас принять сделанное нам предложение. И, если у нас хватит здравого смысла наладить жизнь на острове, мы сохраним независимость.
Произнося эти слова, мистер Родс прекрасно оценивал ситуацию. Главное сейчас — организовать жизнь. Спешно было созвано общее собрание, которое утвердило комитет в составе четырех человек — по одному от американцев, немцев, канадцев и ирландцев. Возглавил комитет мистер Родс. Среди эмигрантов преобладали американцы, и казалось естественным, что эта нация будет главной.
Прежде всего предстояло решить вопрос о земле. Площадь острова Осте составляла не менее двухсот квадратных лье[166], пахотной земли, лесов и пастбищ хватило бы на вдвое и даже втрое большее число колонистов. Следовательно, можно было согласиться с тем, что каждая семья возьмет столько земли, сколько ей требуется. И сельскохозяйственного инвентаря, и семян, и саженцев хватало — все это вовремя и в большом количестве перенесли с «Джонатана». У большинства эмигрантов был навык к деревенской работе. Они занимались ею на родине, займутся и в новой стране. Вначале, конечно, домашнего скота на всех не хватит, но мало-помалу, сделав предварительный заказ, его можно будет купить в Патагонии, где домашних животных, особенно лошадей, насчитывалось многие тысячи голов, или привезти из аргентинской пампы, с равнин Огненной Земли и даже с Фолклендских островов, славящихся многочисленными отарами овец.
Надо сказать, что самые плодородные земли находились не возле побережья полуострова Харди и реки Яканы, а в глубине острова, и переселенцам предстояло освоить их, продвигаясь на запад, к мысу Ру, и на северо-восток, где великолепные луга прилегали к глубоко врезавшимся в сушу бухточкам залива Нассау. Разумеется, колонисты охотно сгруппируются в различных местах и станут собственниками тамошних земель, но не будут ли они объединяться по национальностям — американцы с американцами, канадцы с канадцами, немцы с немцами, ирландцы с ирландцами — и достанет ли у комитета сил навязать смешение народов, очень важное для будущего остельской колонии?..
Мистеру Родсу и его коллегам пришлось немало потрудиться над распределением снятого с «Джонатана» груза, не допуская грабежей; все надо было поделить справедливо, с учетом потребностей каждой семьи. Прежде всего нельзя было позволить растащить продукты питания, которых должно хватить еще на несколько месяцев, пока колонисты не получат свой собственный урожай.
Комитет делал все возможное, чтобы не нарушить прав каждого остельца. Однако кое-кто требовал непомерно много — кто муки, кто мясных консервов, а кто алкогольных напитков, а потому не исключались нападения на склады и их разграбление. Наконец приняли решение, одобренное всеми, несмотря на протесты братьев Меррит да их банды (по-другому этих людей назвать нельзя), согласно которому все продукты должны храниться на складах полуострова Харди; они будут выдаваться по мере надобности как тем, кто остался в лагере на реке Якане, ставшем центром колонии, так и тем, кто отважится перебраться в отдаленные места острова.
При разделе земли каждый брал тот участок, который его больше устраивал. Кто-то намеревался заняться земледелием, кто-то хотел стать владельцем лесных угодий, богатых строевым лесом и древесиной для топлива, если только на острове Осте не найдут угольные залежи — так же как на полуострове Брансуик, в окрестностях Пунта-Аренаса. Наконец, значительное число эмигрантов добивались пастбищ, чтобы заняться скотоводством.
Возникали, конечно, спорные вопросы, особенно когда это касалось земель по берегам Яканы, неподалеку от формирующегося поселения. Но больше всего хлопот доставляли братья Меррит, которые саботировали решения комитета, проповедуя коллективное владение всей собственностью. Они выступали против дележа земли, требуя, чтобы земля обрабатывалась сообща, а если кто-то работал вне общины, то члены ее имели право отнять плоды труда индивидуалиста и разделить между собой.
Понятно, что подобные доктрины, поддерживаемые самыми неистовыми, вынудили комитет действовать чрезвычайно энергично. Решено было прибегнуть к силе, чтобы подавить беспорядки в зародыше. Меры эти были направлены против тех немцев и ирландцев, кто был самым ярым сторонником анархии, — двадцати семей, насчитывающих вместе чуть больше полуторы сотен человек, которые полностью подпали под влияние Мерритов.
От исхода этого противостояния зависело будущее острова Осте. Победит тот, кто не испугается крайних мер, будь то партия порядка, наиболее многочисленная, или сторонники вседозволенности. Братья Меррит вовсе не стремились законным образом завладеть той частью груза и материалов, на которую имели право, и переселиться в другую часть острова, чтобы жить там, как им нравится. Нет! Будучи настоящими паразитами, они хотели обосноваться в зарождающемся поселении, заставить остальных признать их главенство и стать в конце концов хозяевами острова, хотя на словах они были против каких-либо повелителей.
