Андрей Троицкий - По Америке и Канаде с русской красавицей
– Модель Maserati Ghibli – почти точная копия Masetati Quattroporte S Q4, – объяснил Миша. – У одной под капотом 345 лошадей, у другой 404. Ну, какая разница? Кузов тот же, а цена почти вдове меньше. Машина стильная. По мне, так она не хуже хваленого Mercedes AMG Coupe. Мощный спортивный седан, очень современный. Разгоняется до сотни всего…
– Господи… Эта корова ни черта в машинах не понимает, – поморщился Коля. – И какая ей разница, за сколько секунд тачка разгоняется? Никакой. Все равно по Москве не ездишь, – только часами в пробках стоишь. А я немного денег сэкономлю.
Тут я неудачно вступил:
– Но перевозка, плюс таможенные пошлины…
– Перевозка недорогая, – ответил Коля. – И не забывай, что я бизнесмен. Какой нормальный бизнесмен будет платить эту пошлину? Если ты платишь пошлину, значит, ты вообще никакой не бизнесмен. Одно название.
Логика была безупречной, поэтому я спорить не стал. Кстати, Коля занимал ту же позицию, когда вопрос касался налогов. Или благотворительности. И даже женщин. Его кредо: бизнесмен не должен платить ни одной лишней копейки. Из правила существовали исключения, подтверждавшие правило. Мы поехали к дилеру, посмотрели машину, покатались на ней по близлежащим улицам. Затем отправились в банк, вернулись с чеком, точнее с money order – это те же наличные.
Роберт, или просто Боб, хозяин салона, сухопарый седой мужчина в спортивном клетчатом пиджаке, долго разговаривал с Колей, в основном о предпочтениях в спиртных напитках и о том, как с помощью водки русские снимают стресс. Роберт рассказал о достоинствах и недостатках кукурузного виски и мексиканской текилы. Про водку он говорил увлеченно, со знанием дела, но стоило посмотреть на этого человека повнимательнее и становилось ясно, – последние десять лет он капли в рот не брал.
Американцы покупают машины только в кредит, потому что автомобильные кредиты беспроцентные, а выплачивать ежемесячно от полутора до пяти сотен – не очень обременительно. Выписывают чек, чтобы внести первый взнос (впрочем и это необязательно), и после оформления, занимающего около получаса, уезжают на новой машине. Но наш хозяин салона, познакомившись с русским бизнесменом, платившим наличными, – не выглядел удивленным. Ведь дело происходило в большом городе, где много свихнувшихся иностранцев, сорящих деньгами, словно пьяные матросы. Впрочем, весьма возможно, что Боб просто не хотел показать своего удивления.
Помнится, когда я покупал свою первую на новом месте машину, – а дело было в городе провинциальном, – принес с собой три тысячи восемьсот долларов наличными. Старший дилер, закрыв дверь кабинета на ключ, трижды пересчитал деньги руками и трижды на машинке. Завернул купюры в бумажку, убрал в сейф и сказал:
– Я торговал машинами тридцать лет, в разных штатах. Но никогда и никто не приносил столько денег кешем. Более того, я вам абсолютно честно скажу: никогда в жизни, никогда я не держал в руках столько наличных. Хотя сам зарабатываю в год сто тысяч долларов.
* * *В тот же день мы оформили все документы для доставки Maserati в Россию. И зашли в ресторан, чтобы отметить это событие, поели, выпили пива. Коля как-то смягчился, расслабился, хотел заказать водочки с лимоном, но передумал: чего заводиться, если завтра трудный день.
– В каком смысле трудный? – насторожился Максим.
– Завтра и узнаешь, – отрезал Коля.
Увязавшийся с нами не случайно, а по какому-то своему расчету, Максим пестовал в душе тайные мечты и планы, но не умел долго держать их в себе, быстро раскололся: отец планировал истратить сто с лишним тысяч на покупку автомобиля для какой-то едва знакомой тетки, но здорово сэкономил на покупке. Осталась сдача, весьма значительная.
И, поскольку эти лишние деньги как с неба свалились, они, можно сказать, дармовые, лишние, – отец мог бы потратить некоторую сумму на подарок любимому сыну. Нет Максиму не нужно Maserati или Mercedes, он привык довольствоваться малым: его бы устроил Mustang, самый дешевый в базовой комплектации, шестицилиндровый движок, 305 лошадей с ручной коробкой, цена вопроса – всего 22,5 тысячи. Или другой вариант, покруче: Chevrolet Comaro, этот помощнее, дороже всего на тысячу.
В Москве эти машины взлетают в цене в два с половиной раза, их позиционируют как нечто особенное, суперкары для богатых снобов, а здесь – это ширпотреб для студентов и учащихся старших классов. А Максим и есть школьник выпускного класса.
Ну, если отец захочет проявить щедрость, достойную человека его положения, – Максим вообще-то редкий подхалим, – вот тогда… Ну, об это нечего мечтать, и все-таки. Тогда Максим с трепетом примет от отца Mustang Shelby GT 500. Сыновняя благодарность не будет знать границ: он обязуется каждый день в течении года ходить отцу за пивом.
– Чтобы я совсем с катушек спился? – вяло огрызнулся Коля.
– Лучше купи, – посоветовал Миша. – А то он уведет у тебя из гаража что-нибудь дорогое, по-настоящему ценное, ну, чтобы девчонку прокатить… И разобьет машину в хлам. Со мной такое было. Пожадничал, потом жалел.
– Ему еще восемнадцати нет.
– Ничего, машина постоит в гараже несколько месяцев.
Коля задумался на минуту и отрицательно покачал головой.
– А на тачке в триста лошадей он сам в хлам разобьется. Вместе со своей девчонкой. Кроме того, у него прав нет. Правда, в автошколу записался, но… Вряд ли сдаст экзамены. При его-то прилежании.
– Права ты мне на восемнадцать лет купишь.
– Даже не мечтай. В следующем году ты школу заканчиваешь. А дальше – МГИМО. Тебя ждет карьера дипломата или, на худой конец, журналиста международника. Вот о чем надо думать, английский учить. А ты по-русски слово "корова" не можешь написать без ошибок. Хотя занимаешься с тремя частными репетиторами.
В дипломаты Максим не хотел.
– Потратить лучшие годы жизни на учебу, чтобы потом сидеть в какой-нибудь дыре, в Африке или Латинской Америке, в какой-нибудь Бурунди, третьим секретарем посольства. Сдувать пыль с бумаг и налаживать дипломатические отношения со слабо развитыми народами…
– Только после знакомства с тобой, сын мой, эти народы поймут значение слов "слабо развитый". И ужаснутся своему открытию.
Максим проглотил обиду, в юношеском сердце еще жила, еще слабо теплилась надежда растрясти отца на машину.
– Все равно, я не хочу протирать штаны в казенном кабинете, – сказал Максим. – Я рожден не для этого.
– А для чего ты рожден, интересно знать? – Коля скомкал салфетку. – Кстати, мной рожден, ни кем-нибудь.
– Мечтаю стать писателем, – сказал Максим. – Вот как дядя Андрей. Скажите, на писателя надо учиться?
– Ну, вообще-то надо, – ответил я, хотя вопрос был не из легких. – Грамоту не мешает знать. Хотя бы в пределах шести классов средней школы. Выучить, как "корова" пишется.
