В океане без компаса - Карр Арчи

То, что я узнал о койотах Ранчо-Нуэво, напомнило мне, как одичалые собаки собирались в Тортугеро до той поры, пока из столицы не прибыл истребительный отряд, уничтоживший их с помощью автоматов и яда. По утверждению тортугерцев, собаки (подобно койотам) являлись из внутренних областей страны незадолго перед тем — не после, а перед тем! — как из моря начинали выходить зеленые черепахи. В Ранчо-Нуэво то же рассказывали о койотах: и они собираются на пляжи до появления аррибады. Если это правда, то заблаговременное появление собак, на мой взгляд, не столь удивительно. Зеленые черепахи приплывают в Тортугеро в определенный, точно известный период, и их кладки распределяются довольно равномерно на протяжении двадцати миль пляжа. И вполне возможно, что собаки во внутренних областях страны за болотами и тропическим лесом каким-то образом чувствуют, когда именно им следует отправляться на берег. Это, вероятно, объясняется тем, что год назад они уже совершили такое путешествие с пользой для себя — быть может, увлекаемые примером собак постарше, которые, в свою очередь, изучили «черепашье расписание» на примере собственных родителей. Как все это началось, объяснить непросто, но, по крайней мере, тут мы не натыкаемся на совсем уж глухую стену. Но вот если койоты Тамаулипаса и впрямь заранее определяют время и место появления аррибады, то они действительно проявляют необыкновенный ум — ведь, как я уже упоминал, событие это может произойти на любом участке 90-мильного пляжа в любой из ста дней.

Однако даже ясновидение койотов кажется пустяком по сравнению со сверхъестественной многочисленностью аррибады ридлей. Зачем вдруг черепахам понадобилось сбиваться для откладки яиц в такие гигантские стада? Если исходить из того, что мне в настоящее время известно о положительных и отрицательных сторонах таких сборищ, аррибада представляется чудовищным экологическим уродством. Никакая другая морская черепаха не откладывает яйца в таком скопище себе подобных. Ближе всего к ридлеям в этом отношении стоит, пожалуй, зеленая черепаха некоторых из островов Тертл в Китайском море и, главное, острова Авес в восточной части Карибского моря, неподалеку от Мартиники. Авес достигает в длину всего нескольких сотен ярдов, и самая высокая его точка поднимается над уровнем моря только на восемь футов, однако ежегодно в августе на него каждую ночь выбираются стада зеленых черепах и откладывают яйца. Они движутся такой густой массой, что в этом месяце на острове невозможно устроить лагерь. Черепахи непременно опрокинут твою палатку, прогуляются по твоему телу и проволокут твое снаряжение по всему острову И они тоже выбрасывают вместе с песком чужие яйца. Авес — единственный гнездовой пляж зеленых черепах, сохранившийся в восточной части Карибского моря, а потому такая ожесточенная конкуренция способна внушить мысль о видовом самоубийстве.

Впрочем, тесноте на Авесе можно найти вполне рациональное объяснение: по-видимому, остров, издавна облюбованный зелеными черепахами, постепенно уходит под воду. (Об этом уменьшении Авеса я еще поговорю в следующей главе.) Однако берег Тамаулипаса нисколько не уменьшается. Ридлей там не заставляет скучиваться механическая необходимость. Очевидно, на их взгляд размножение и должно происходить именно так — в сумасшедшей тесноте и хаосе.

Я знаю только еще одно водное пресмыкающееся, которое собирается такими чудовищными массами, — это южноамериканская аррау [10], Podocnemis expansa, бокошейная черепаха бассейна Амазонки и Ориноко. Увы, почему аррау скапливаются в одном месте, тоже неясно. Однако у них миграции, сводящие воедино огромные стада, происходят вверх и вниз по реке. Таким образом, это скопление может просто отмечать местоположение какой-нибудь мели или косы, которая, как свидетельствует опыт вида, оказалась наиболее удобной для откладки яиц при погоде, уровне воды в реке и активности хищников, характерных для периода кладки. С ридлеями в аррибаде дело обстоит иначе. У них для выбора есть почти сто миль пляжа, и на берег они каждый год выходят в новом месте. Возможно, участок, который они выбирают в каждом данном году, отличается какой-то особой привлекательной чертой, но человек не способен обнаружить, чем выделяется облюбованный участок среди десятков точно таких же мест дальше по берегу. Другими словами, оринокские бокошейные черепахи движутся по реке, пока не добираются до издавна им известной подходящей отмели, и откладывают там яйца. А поскольку подходящих отмелей мало, гнездовые пляжи на них достигают колоссальных размеров. Во всяком случае, так выглядит все это со стороны. Тамаулипасские ридлеи почти наверное проделывают нечто совсем иное. Первоначальная их встреча, несомненно, происходит в море. Это сверхстадо должно где-то собраться — либо у самого берега, либо значительно дальше. Совершенно очевидно, что их нс заставляют скапливаться на единственной гнездовой миле ни особенности ландшафта, ни характер береговой линии. Собственно говоря, выбор участка может быть вовсе и не выбором, а случайностью дрейфа — ведь дрейфующие вместе бутылки течение прибивает к берегу, не разъединяя их. Местные течения у побережья Тамаулипаса почти не изучены. Однако известно, что в этой части Мексиканского залива Гольфстрим выбрасывает несколько ответвлений, и, возможно, аррибаду приносит одно из них. Но и в этом случае основная загадка остается без ответа: как, а главное — почему собираются ридлеи — будь то перед гнездовой милей или в каком-нибудь другом месте?

Все, кого Генри Гильдебранд расспрашивал об аррибадах, и все известные мне очевидцы в один голос утверждают, что черепахи появляются вместе с сильным волнением, поднятым «норте» — ветром, дующим с северо-востока. Почти все объясняют это тем, что волны помогают черепахам выбраться на берег. Мне такое объяснение кажется маловероятным. Если связь между северными ветрами и аррибадами действительно существует — атак, по-видимому, оно и есть, — то мне больше импонирует гипотеза, выдвинутая Генри Гильдебрандом. Генри предположил, что обычай ридлей выходить на берег при сильном ветре сложился как средство обеспечения максимального уничтожения ведущих к месту кладки следов благодаря действию летящего песка, волн и ветра. Из тысячелетия в тысячелетие каждый сезон ридлей на пляже поджидали койоты и другие враги, а потому любое стихийное явление, которое способствовало маскировке гнезд, оказывалось благоприятным для выживания рода, и в процессе естественного отбора род приобретал умение его использовать.

Местные жители утверждают также, что аррибада появляется на берегу только в полнолуние. Полнолуние означает наибольшую высоту прилива, то есть заравнивание следов, ведущих к гнезду, на большем пространстве. Почти повсюду, где морские черепахи любого вида выходят на берег для откладки яиц, вы услышите, что они выбирают для этого полнолуние. Однако до сих пор там, где мне удавалось проверить такое утверждение, оно никогда не соответствовало истине. И все же… все же риддея — своеобразнейшее животное, и ее аррибады, возможно, связаны с лунными фазами.

Ни одно из этих обстоятельств не помогает найти ответ на основной вопрос: почему образуются эти колоссальные стада? Напрашивается объяснение, что это — способ борьбы с хищниками, которые не в состоянии справиться с таким изобилием добычи, а в результате какое-то количество черепашек все-таки попадает в море, несмотря на стаи койотов и прочих врагов, подстерегающих их на пляже, в воздухе или в прибрежных водах.

Такая мысль приходит в голову почти всем, кто задумывается над этой проблемой. Пришла она в голову и мне, и с тех пор время от времени вновь туда наведывается. Но я всегда ее прогоняю, так как нс способен распутать этот запуганный клубок. В одной из предыдущих глав я весьма подробно рассматривал крайне сложные и тонкие моменты, определяющие для черепах необходимую численность потомства, которое они должны производить, чтобы противостоять силам, уничтожающим яйца и молодь. И только учтя все эти факторы, а также множество других, о которых я ничего не знаю, можно взвесить, выгодна ли такая стратегия, когда пожирателям яиц и молоди предлагается того и другого больше, чем они могут съесть.