Сергей Шлахтер - Звезда, зовущая вдали
Глава VII
ХИТРОСТЬ ПРОТИВ СИЛЫ
Ночью опыт разведки был повторен, уже с Нафо. Халдея укрыли более тщательно, между кустами, укрыв голову плащом и присыпав песком, оставили кувшин воды и тряпку, которую можно было смачивать и прикладывать к голове. Сигнал безопасности остался тем же. Товарищи прочли все известные им молитвы за успех дела и ушли в самом тревожном ожидании.
Миссия Нафо предстояла нелегкая. Прежде всего высмотреть подходящего собеседника. Затем заговорить с ним, не привлекая внимания остальных и на понятном языке. Халдей знал несколько языков народов Передней Азии и предпочел бы их египетскому. Нужно уговорить, убедить раба в необходимости бежать на свободу, преподнести свое появление как подарок богов. Ведь в египетском плену доводилось встречать отчаявшихся рабов, смирившихся со своим положением и мечтавших только об облегчении своего труда, готовых даже на сотрудничество с хозяевами. Такие люди были опаснее самих египтян, так как находились в курсе событий и планов. Нафо оставалось рассчитывать только на свою интуицию и на благосклонность судьбы.
Еще до наступления жары рабы появились на садовом участке. Работы для них было много, с помощью шадуфа[30] они вновь и вновь поднимали воду из глиняного бассейна и выливали ее в оросительные канавки, затем собирали фрукты и овощи в большие корзины. Несколько раз мимо кустов проходили негры, но Нафо дожидался уже намеченной «добычи». Это явно был азиат, коренастый, средних лет, с короткой, но густой медно-коричневой бородой. Нафо заподозрил в нем жителя Вавилона, таких он часто видел в бытность рыбаком. Несмотря на жару, халдея пробирал озноб: вдруг азиат так и не приблизится? Но тут «вавилонянин», воровато оглянувшись по сторонам, подошел к тутовому дереву и принялся закусывать ягодами.
Нафо давно обдумал манеру и содержание беседы.
— Стой, воришка! — произнес он по-шумерски, утробным голосом, словно из колодца.
Раб поперхнулся и замер с протянутой рукой. Ему было ясно, что окликнул его не надсмотрщик, но и другой человек говорить на его родном языке здесь, на задворках Африки, да еще откуда-то из-под земли, попросту не мог. Кто же, бог, демон?
— Как твое имя?
— Кумик, — выдавил тот хриплым голосом.
— Откуда ты родом?
— Из Сидона,[31] — ответил азиат уже увереннее, и в голосе даже прозвучало удивление — для потустороннего существа допросчик что-то мало знал.
Значит, не вавилонянин, а финикиец. Его языка халдей не знал.
— Ты давно в рабстве? — продолжил он по-шумерски.
На этот раз финикиец даже попытался оглянуться, так что Нафо пришлось его осадить:
— Смотри перед собой и отвечай на вопрос!
— Четыре года.
— Ты хочешь получить свободу?
— Да! — воскликнул Кумик так отчаянно, что сомневаться в его искренности не приходилось.
— Тогда присядь над грядкой и посмотри налево.
Финикиец повиновался, и у него глаза буквально вылезли из орбит.
— А ты кто?
— Я — беглый раб, пробираюсь домой в Азию. Со мной три товарища. Мы освободим тебя и поможем бежать за море, если ты поможешь нам.
— Но что вы четверо сделаете против стражи? — в голосе прозвучало разочарование.
— Это уже наша забота. У нас есть духовые трубки с ядовитыми колючками,[32] — соврал на всякий случай халдей. — Мы бы давно все сделали, но нам помешают собаки. Сколько их здесь и кто их кормит?
— Собак три, кормят их стражники, но угощать может любой, — ответил финикиец, мигом догадавшись о причинах вопроса.
— А твои товарищи захотят бежать с нами?
— Мы все мечтаем о свободе, — гордо ответил Кумик, — но в Азию побегут только двое. Остальные пятеро — нубийцы. А на чем вы собираетесь бежать?
— На лодке, конечно.
— Так вас быстро догонят, здесь лодок восемь штук.
— Ничего, мы пробьем у них днища и потопим. Азия близко, мы переплывем за одну ночь и скроемся. Главное — тебе надо решиться, другого случая ни у тебя, ни у нас не будет. Ты согласен дать собакам пищу, от которой они уснут?
— Я сделаю все, что ты скажешь, но только не обмани!
— Я клянусь тебе именем Мардука,[33] и пусть на меня падет его кара в случае обмана. А теперь слушай: наступает новолуние, лучшее время для ночного побега. И темно, и прилив высокий. Если завтра к вечеру не разыграется буря, ты приди сюда, и на месте меня ты найдешь камень, а под ним — куски мяса с сонным порошком внутри. Накормишь всех трех собак, проследи, чтобы они все съели! Если все удастся, камень отбрось в сторону, если нет — оставь на месте. А ночью мы перебьем стражу, откроем ваш сарай и убежим. Твоим товарищам ничего не говори до завтрашней ночи, пусть узнают в последнюю минуту. Быстро отходи, сюда идут!
Кумик сразу поднялся с пучком зелени в руке и пошел навстречу двум неграм. Наверное, ему стоило многих усилий держаться естественным образом, не выдавая волнения. А у Нафо теперь, когда напряжение спало, появилась страшная усталость в затекших руках и ногах, сразу начал ощущаться зной. Да, на такое дело должен был идти кто-нибудь молодой, но кому можно доверить столь тонкое задание?
Освобожденного, уже в темноте, из песчаного плена халдея пришлось нести на плечах. Но ценность сообщенных им сведений была столь велика, что Паладиг уже этой ночью начал репетировать нападение на часовых. Отобранные им охотники по двадцать раз подползали к «часовым», учились разоружать их и обезвреживать.
Удовлетворился ассириец только тогда, когда азиаты научились выполнять задание без единого звука. Нафо и Гато были главными консультантами по проникновению в поселок. Смена часовых производилась за два часа до полуночи, нападение следовало произвести через час-два, чтобы воины расслабились. И накануне, и днем продолжались хлопоты по заготовке воды и продуктов (тщательные поиски позволили все-таки обнаружить крохотный источник среди холмов). Потом отдыхали, но, несмотря на усталость, спать почти никто не мог.
Выступили, однако, только в сумерках, нельзя было спугнуть удачу преждевременным появлением. Проверка тут же показала — камня на месте нет. Долго раздумывали, напасть ли на часовых сразу с двух сторон — с севера и юга — или по очереди? Оба варианта имели свои преимущества и недостатки. Наконец, вспомнив о последствиях нападения тремя группами на врагов у реки, решили не разделяться. И потянулись невыносимые часы ожидания. Наконец, яркие южные звезды показали приближение полуночи, а Северная звезда, низко над морем, непрерывно подмигивала, как бы ободряя азиатов на действия. Две группы пластунов, по три человека, тронулись с юга в направлении костра. Было известно, что часовые отходят от крепости к югу примерно на стадию, причем по очереди, один вдоль самого берега, другой — от подножья столовой горы. Группу, ползущую навстречу второму, возглавлял Вальтиа. Он издалека разглядел на фоне костра приближающуюся фигуру в плаще, с копьем в руке. Страшная ненависть к убийцам друга вновь ожила, рука сжала нож. Как только часовой повернулся спиной, горец стрелой сорвался с места и мгновенно покончил с врагом. Один из товарищей тут же сорвал с убитого плащ и натянул на себя, подобрал копье и медленно зашагал на север, а другой поволок тело подальше. Новый «часовой» громко закашлял — сигнал для товарищей, а двое азиатов поползли следом на отдалении. По шороху размеренных шагов они уловили приближение второго врага и смутно разглядели под блеском звезд фигуру, бредущую вдоль моря. Затем донеслись глухая возня и столь желанный громкий кашель. Итак, с южной стороны часовые обезврежены.
