Александр Казанцев - Гость из Космоса
— Каналы? — повторил Низовский. — Значит, они все-таки есть? Ведь недавно говорили, что это оптический обман.
— Каналы на Марсе сфотографированы. Фотопластинка не врет. Их сфотографировано больше тысячи. Они изучены. Доказано, что они появляются, постепенно удлиняясь от полюсов к экватору, по мере таяния полярных льдов Марса.
— Полосы растительности удлиняются со скоростью трех с половиной километров в час, — вмешалась Наташа, которой было не под силу молчать.
— Со скоростью течения воды в водоводах? — изумился географ.
— Да. С этой скоростью, — подтвердил астроном. — Кажется поразительным, что вся эта сеть полос растительности состоит из идеально прямых линий, главные из которых, как артерии, идут от тающих полярных льдов к экваторам.
— Несомненно, это грандиозная ирригационная сеть, созданная марсианами для орошения полей, которые мы и принимали за каналы. А каналов, конечно, нет. Есть заложенные в земле трубы, — уже увлекаясь, предположил Низовский.
Крымов с улыбкой поправил его:
— Заложенные не в земле, а в марсе.
— Значит, жизнь на Марсе есть! Значит, вы правы! — продолжал Низовский.
— Пока с уверенностью можно сказать, что жизнь на Марсе не исключена.
— Чего доброго, марсиане действительно могли прилететь на Землю в тысяча девятьсот восьмом году, — сказал капитан.
— Могли, — невозмутимо ответил Крымов.
— Вот этого только земным людям и не хватало, — проворчал Борис Ефимович, раскуривая трубку.
— Марс — планета умирающей жизни. Обладая меньшим размером и меньшей силой притяжения, чем Земля, Марс не смог удержать около себя первоначальную атмосферу. Ее частички отрывались от планеты и улетали в космическое пространство. Воздух на Марсе редел, испарялись моря, и водяные пары исчезали в глубинах Космоса… Воды на Марсе осталось так мало, что она вся могла бы поместиться в одном нашем Байкале.
— Значит, они летели для того, чтобы захватить нашу Землю! — решил Низовский. — Им нужна наша цветущая планета.
— Мало нам гитлеров, трумэнов и макартуров, — проворчал капитан, — теперь имей дело еще и с марсианами.
— Я думаю, что вы ошибаетесь. Уэльс и другие писатели Запада, задумываясь об общении миров, не мыслят себе ничего другого, кроме захватов и войн. У них, на Западе, мозги уж так устроены. Свои звериные законы капитализма они готовы распространить на все галактики. На мой взгляд, зная положение с водой на Марсе и видя грандиозные ирригационные сооружения марсиан, мы можем сделать другой вывод об их общественном устройстве, которое позволяет им вести плановое хозяйство в масштабе всей планеты.
— Вы хотите сказать, что там какой-то совершенный общественный строй? — воскликнул Низовский.
— Развитие общественной жизни разумных существ не может привести ни к чему другому, — убежденно сказал географ.
— Несомненно, — подтвердил Крымов. — Но вода исчезает с Марса, продолжает исчезать. Обитатели планеты должны заботиться о том, чтобы жизнь была возможной для будущих поколений, как заботятся о жизни будущих поколений и наши современники. Марсианам необходимо добыть для Марса воду… Она есть, вода! Есть на ближайших Марсу планетах и, в первую очередь, в избытке на Земле. Возьмите Гренландию. Она покрыта трехкилометровым слоем льда. Если бы его удалить, климат Европы значительно улучшился бы. Под Москвой росли бы апельсины. В то же время переброшенный на Марс лед, растаяв там, покрыл бы всю планету пятидесятиметровым слоем, то есть практически заполнил бы впадины былых океанов и снова оживил бы планету на многие миллионы лет!
— Значит, марсианам понадобится только земная вода, а не сама Земля? — спросил Низовский.
— Конечно. На Земле условия жизни настолько отличны от марсианских, что марсиане не могли бы ни дышать, ни свободно передвигаться по нашей земле — ведь здесь они весили бы вдвое тяжелее. Представьте самих себя с удвоенным весом. Марсианам совсем не к чему завоевывать Землю. Кроме того, достигнув высокой культуры и совершенного общественного строя, они, быть может, знают войны лишь по своим историческим исследованиям. Они придут к нам на Землю, как к друзьям, за помощью, за льдом.
— Дружба планет! — воскликнул Низовский. — Но как же можно перебросить на Марс гренландский лед?
— Если металлический корабль может совершить межпланетное путешествие, то такое путешествие может совершить корабль, сделанный из льда или наполненный льдом. Миллионы таких кораблей, посылаемые с Земли на Марс, конечно, не сразу, может быть в продолжение многих столетий, перебросят наконец весь гренландский лед на Марс, который за это время приспособится к новым, лучшим, чем прежние, условиям. Атомная энергия даст межпланетным кораблям необходимую силу.
— Атомная энергия, — сказал географ. — Значит, вы уверены, что в тунгусской тайге взорвалось атомное топливо?
— Вполне уверен. Этому очень много доказательств. Кроме уже сказанного, могу добавить. Светящиеся облака. Вы помните их? Они давали не просто отраженный белый солнечный свет. В те ночи наблюдался проникающий даже сквозь тучи зеленоватый и розоватый свет. Несомненно, он был вызван свечением воздуха. В момент взрыва корабля все его вещество превратилось в пар и умчалось вверх, где остатки радиоактивного вещества продолжали свой распад, заставляя светиться воздух. Вспомните о погибшем сыне Лючеткана, об отсутствии ожогов на его теле. Ведь это было не чем иным, как радиоактивным последействием, которое в течение короткого времени имеет место после атомного взрыва.
— Все это чрезвычайно походит на то, что было в Нагасаки и Хиросимо, — сказал географ.
— Но кто же летел к нам, почему они погибли? — спросила Наташа.
Крымов задумался.
— Я обратился к видным астронавтам с просьбой рассчитать, когда было выгодно марсианам вылететь с Марса и прилететь на Землю. Ведь Марс приближается к Земле особенно близко один раз в пятнадцать лет.
— Когда же это было?
— В тысяча девятьсот девятом году! — выпалила Наташа.
— Значит, не получается, — разочарованно заметил капитан.
— Если хотите знать, то не получается. Марсианам было выгодно прилететь на Землю в тысяча девятьсот седьмом году, в тысяча девятьсот девятом году, но никак не тридцатого июня тысяча девятьсот восьмого года.
— Какая жалость! — воскликнул Низовский. Крымов улыбнулся.
— Подождите. Я не сказал всего. Расчет астронавтов указал на поразительное совпадение.
— Какое? Какое?
— Если бы межпланетный корабль летел с Венеры, то самым выгодным днем прилета было бы тридцатое июня тысяча девятьсот восьмого года.
