Александр Харитановский - Человек с Железным оленем
Погибнуть у самой цели?! По окончании розысков правительство Норвегии наградило Н. Бегичева именными золотыми часами. И вот теперь Глеб случайно узнал, что отважного следопыта постигла судьба тех норвежцев.
Но многие на Таймыре не поверили, что Бегичев умер от цинги. Возникли легенды. По одной из них выходило, что его убил член охотничьей артели. Версия о насильственной смерти не только разносилась устно, но и печаталась. И продолжалось это до 1955 года, когда газета «Водный транспорт» поставила вопрос о том, что надо наконец решить вопрос о смерти Бегичева.
Так что же, цинга или злодейское убийство?
Генеральный прокурор СССР направил на Таймыр комиссию во главе с опытным юристом А. Бабенко. В нее входили и медицинские эксперты, следователи из Москвы и Красноярска. Участвовали в расследовании и сибирский поэт К. Лисовский, писавший о Бегичеве, и местный житель Ананьин, знавший следопыта лично.
Самолет высадил комиссию у мыса Входного, в устье Пясины. Еще десять километров по берегу, и увидели холм со старым деревянным крестом. У могилы собрались люди, которые должны установить истину. Предварительно были опрошены многие коренные таймырские жители, среди них жена Бегичева Анастасия Георгиевна и участник зимовки Василий Натальченко. Ходили слухи, что он и убил Бегичева, ударив по голове железным пестиком от ступы. Прочитали еще раз дневник следопыта и его товарищей…
Могила вскрыта. С помощью самых современных и объективных методов проведено обследование и составлен акт. Вывод: смерть наступила от авитаминоза, то есть от цинги.
…28 июня 1964 года в поселке Диксон было необычайно оживленно. Люди шли к возвышенности, на которой виднелся скульптурный монумент. Когда сдернули покрывало, перед взором собравшихся оказался Никифор Бегичев. На отважном следопыте унты, меховая куртка, малахай. Он встал лицом к Ледовитому океану, будто готовый опять шагнуть в полярную даль…
Переправившись через Пуру на ветке – небольшом челноке, который был припрятан на берегу оленеводами, Травин проехал вдоль берега реки на юг. Он намеревался по притокам Пясины быстро добраться и до Авама. Но погода внесла в план поправку: повалил мокрый снег, сменившийся проливным дождем. Тундра разбухла, раскисла, растеклась. Речки поднялись.
Глеб, меся сапогами бескрайнее болото, мокрый до нитки, мечтал о морозе, как о лучшем друге. Сбоку, по-собачьи верно, катился велосипед. С кочки на кочку с ним не попрыгаешь, надо тянуть напрямую. И ругнет его Глеб, и погладит холодный металл – ведь столько вместе пройдено…
А тучи слились с туманом, навалились сырой липкой ватой. Бесцветный тяжелый воздух просто физически хотелось раздвинуть руками, вылезти из-под него на свежий ветер, на простор. Идти трудно, но и остановишься – отдыха не жди. Сразу начинают донимать «союзники» – сырость с холодом. Мучил и голод. Ничего не подстрелишь: все живое скрылось.
Как бы не закружить. Речки, озера при такой обстановке уже не приметы. Их стало бесчисленное множество, все соединены протоками. И ждать – не переждешь: затопит или с голоду помрешь. А может быть, тут, за этой рекой, становище долгана Никиты…
Глеб, опершись на велосипед, внимательно разглядывал противоположный берег. Туман скрадывал расстояние. Будь плавник, сделал бы плот, но нигде ни палки. Единственный «валежник» – сброшенные оленьи рога. Попробовать переплыть? Но есть ли смысл? Возможно, лучше двигаться по берегу на юг…
«Слишком много рассуждений, – тряхнул головой Глеб. – Это признак усталости, неуверенности… А глубина, наверное, порядочная. Любопытно, что за черные точки на воде? Уж не утки ли?»
Глеб, опершись на велосипед, вгляделся.
«Постой, да ведь это же олени! – Он ясно различает ветвистые рога над водой. Основная масса плывет в стороне, а десяток животных – прямо на него. – Что делать? Можно, конечно, распаковать ружье, но малейший звук вспугнет оленей, да и стрелять в воде без толку – унесет».
Животные почти рядом, пахни ветерок – учуют человека. Один четвероногий пловец уже выскочил на берег и отряхивался в каком-то метре от Глеба, под ним. Помотав головой, олень оглянулся на реку. И в эту минуту человек с непостижимой для самого себя быстротой, словно пружина, метнулся вниз.
Животное взвилось. Глеб слетел с него и, увидев над собой вытянутую морду с ветвистыми рогами, машинально ухватился за них. Надо сказать, что дикий олень, о котором много написано как о робком и миролюбивом животном, когда надо, умеет защищаться и даже нападать. И не только рога в таких случаях служат ему оружием, но и острые, очень крепкие копыта передних ног. Ведь этими копытами олень зимой разбивает твердый, как лед, наст, добывая ягель.
И все же подбросить вверх человека, весящего восемьдесят килограммов, не в состоянии. Он волочил охотника по земле, по воде, пытался проткнуть его рогами, но Глеб каждый раз изворачивался, и наиболее опасные центральные отростки проходили мимо…
Олень слабел. Он хрипел, широко раскрывал рот, глаза налились кровью. И думал, видно, уже не о нападении, а о том, как бы унести ноги. У Глеба задача добраться до ножа. Как высвободить руку?
Резко повернувшись, он всей тяжестью налег на рога, стремясь завалить животное. Олень сделал попытку вырваться, но, увы, человек оказался более ловким. Он прижал к земле рогастую голову. Новое усилие – и олень упал. Понадобилась доля минуты, чтобы нож довершил дело.
Стадо, напуганное шумом борьбы, форсировало новую протоку.
Теперь у Травина есть пища. И погода стала проясняться. Тучи из серых сделались темными с синеватым оттенком и поднялись. Ветер сменился на северный. Резко похолодало, а в ночь пошел сухой колючий снег. Настоящий, зимний.
…Миновал Глеб и скалу Гусиный нос, и круглое озерцо, и еще одно очень длинное и узкое озеро. Добрался до становища Никиты. Хозяин оказался в отъезде. Встретила жена. Травин с любопытством оглядывал жилище. Такого он еще не видел. Дом сооружен на санях: два полоза, а на них каркас из тальника. Сверху он покрыт нюком – чехлом, сшитым из оленьих шкур, шерстью наружу. Внутри – ситцевый полог, в углу – небольшая железная печь. Тут же на полу, в колыбельке, сплетенной из прутьев, сидел ребенок.
Женщина по облику и по бойкости походила на якутку, а возможно, и была ей. Говорила по-русски. Глеб узнал, что Никита тоже скоро откочует в Авам. Хозяйка предлагала подождать мужа и ехать вместе. Глеб подумал и решил все же не задерживаться.
»…Мы подумали, ты неживой»
В конце октября путешественник подошел к Пясине. Это самая большая река полуострова. На север от нее высится хребет Бырранга и полярные пустыни – голые глинистые пространства. На зиму даже дикие олени, а за ними и волки покидают тундру, расположенную за этой рекой. «Пясина самой природой огорожена от посягательств человека», – писал один исследователь в 20-х годах.
