Тим Северин - По следам Марко Поло
Так-то здешние люди молятся огню, и я уверяю вас, что их число весьма велико. Все это было рассказано мессеру Марко Поло жителями города, и все это совершенная правда».
Остатки зороастрийского храма в Авехе являлись молчаливым доказательством того, что история, рассказанная Марко Поло, не была перепевом вздорных слухов, а имела истинное основание, которое предполагало смешение двух религий, христианства и зороастризма. Гебры, или последователи Зороастра, поклонялись огню как источнику жизни и материальному выражению божества Ахура Мазда, который считался Владыкой Разума. Так или иначе Марко услышал об их обрядах, в которых поклонение огню занимает одно из важнейших мест. Отсюда один только шаг, короткий и логический, к тому, чтобы заместить священный зороастрийский огонь собственно христианским чудом горящего источника. Несомненно, было очень легко впасть в эту ошибку, но на счет Поло надо занести точность, с которой он поместил центры поклонения огню в Авехе, Савехе и Кале Атишпарастан. Название последнего поселения означает на персидском «место, где поклоняются огню».
Во тьме папства XIII века, полного предрассудков, эти диковинные сведения о культе огня должны были казаться достойными доверия не более, чем ныне — послания из космоса. Счастье, что Поло сумел придать своим откровениям христианскую окраску, в противном случае его рассказы могли быть объявлены еретическими, ибо, как однажды сказал Мейсфилд, «за всю человеческую историю действительно путешествовали и видели чудеса Птолемей, Мельхиор, Каспар, Бальтазар и Марко Поло». К сожалению, песок времени не позволяет рассмотреть многие из чудес, которые так потрясли христианский мир, а влияние самого зороастризма чрезвычайно упало и продолжает падать. Большинство старых гебрских центров разрушены во время арабского вторжения в Персию в VII столетии, и верующие подвергались жестоким наказаниям. Множество зороастрийцев бежали в Индию, и здесь, в согласии со своей верой, воскресили знаменитые обители молчания, где коршуны клевали кости мертвецов, чтобы тела не оскверняли землю и священный огонь. Остатки зороастрийского культа еще можно увидеть в Иране, и в последнее время здесь появилось несколько зороастрийских храмов, один из которых, это довольно любопытно, сооружен на деньги какого-то английского баронета. Главным центром религии сегодня является городок Йезд, до которого один день пути от Авеха, и здесь, как некогда, на вершине культовой горы, в квадратных гебрских храмах горит огонь, питаемый древесиной сандалового дерева.
Но Майкл и Стэн на этом не покончили с Авехом, а Авех не покончил с ними. Спустившись с горы и возвратившись в селение, они быстро перенеслись в XX век. У мотоцикла стоял шеф авехской полиции. Он видел, как Майкл снимал на камеру женщин, полощущих белье в ручье, который течет с одной стороны центральной площади. Его мусульманское чувство благопристойности было возмущено. Он настаивал на том, что гости — шпионы.
Конечно вежливое объяснение разрешило бы проблему, но Стэн и Майкл сделали грубую ошибку, оставив для сохранности свои паспорта в Бакилабаде. «Паспорт! Паспорт!» — вскрикивал усатый сержант. Но паспортов не было, объяснения не принимались, и в конце концов пару шпионов заперли в полицейском участке, который служил и тюрьмой.
Через дверную скважину заключенные могли видеть, как начальник участка писал длинный доклад. После долгих поисков сержант нашел ручку, которая столь скверно писала, что ему приходилось ее встряхивать время от времени довольно энергично. С трудом собирая мысли и медленно водя ручкой, он час писал свое сочинение. Когда то было закончено, пленников вывели и осведомили о том, что доклад отправят в полицейское управление в соседней деревне в сорока милях западнее, где он в надлежащий срок будет прочитан непосредственным начальником сержанта, и последнего уведомят, как поступить с задержанными.
Майкл, памятуя об изматывающей медлительности полицейских процедур во всем мире, спросил, как скоро доклад достигнет управления. Не ранее, чем кто-нибудь поедет этой дорогой, весело ответили ему. Стэн незамедлительно воспользовался благоприятной возможностью. Указав на мотоцикл, он предложил ускорить движение законодательства, мол, он может отвезти доклад сам. На деле подразумевалось, что когда Стэн двинется от полицейского участка, Майкл вспрыгнет позади него на мотоцикл, и два легкомысленных субъекта исчезнут из Авеха навсегда. Майкл, однако, был в некотором затруднении, учитывая тяжелое вооружение полиции и то, что пассажир, сидевший сзади, принял бы на себя, по всей вероятности, большую часть огня. Но, как бы то ни было, у сержанта имелись на этот счет собственные соображения. Он согласился отправить Стэна в качестве курьера, но — с вооруженным сопровождением.
Старшему капралу было приказано ехать вместе со Стэном. Отправление миссии надо описать отдельно. Стэн, нервничая, переборщил с газом; мотоцикл, как жеребец, встал на дыбы, и несчастливый капрал тяжело шлепнулся на твердую землю. Майкл усугубил положение: верный профессии, он каким-то образом получил обратно камеру и сумел снять этот анекдот. Сержант, взревев от гнева, приказал двум подчиненным отнести Майкла за руки и за ноги, лицом вниз, обратно в камеру, а незадачливый капрал улизнул, предоставив занять место более молодому и более ловкому жандарму. Этот страж порядка принес интересы собственной безопасности в жертву достоинству всего участка и, с застывшим на лице испугом, закинув через плечо винтовку, обхватил широкую спину Стэна медвежьей хваткой. На сей раз мотоцикл послушно тронулся, выехал за ворота и покатил к песчаным холмам.
Езда в качестве дополнительного пассажира на видавшем виды мотоцикле по ухабам и рытвинам голой пустыни — трудное упражнение. Это почти невозможно перенести тому, кто не имеет опыта. А если водитель вроде Стэна, езда превышает человеческие силы. Ибо Стэн пламенно привержен идее, что наилучший способ передвижения по пересеченной местности — максимальная скорость. Суть заключается в том, что так машина пролетает поверх рытвин. Простая механика этого процесса предполагает предельные заносы, прыжки, удары и крен. Когда мотоцикл прыгает по колдобинам, тяжелый двигатель и туловище Стэна придавливают переднюю часть машины. Поэтому самое неприятное остается на долю задней части, которая скачет вверх и вниз, напоминая прыжки необъезженного мустанга. Сначала пассажир впадает в панику, потом, если он непреклонен и решает ехать далее, тело выколачивается до тех пор, покуда человек не впадает в состояние изумленного столбняка, как терьер, висящий на носу у разъяренного бульдога.
