Федор Соймонов - Описание Каспийского моря...
По полученіи сего указа немедлѣнно селъ Генералъ Матюшкинъ въ шлюпку, и слѣдующаго дня, 9 Ноября, прибылъ къ господину Соймонову въ Ярконское устье. Той же ночи хотѣлъ онъ итти въ море, но хотя всѣ суда были въ готовности, однако не можно было ночью итти чрезъ находящіяся при устьѣ рѣки Волги мели. Ноября 10 числа поутру рано поѣхали на трехъ гекботахъ. Какъ только они вышли въ море, то возсталъ противной вѣтръ, за которымъ они два дни стоять принуждены были. 13 дня дошли они до острова Чечня. Естьлибъ Генералъ Лейтенанть Матюшкинъ былъ толъ смѣлой мореходецъ, какъ храброй Генералъ на сухомъ пути, то бы господинъ Соймоновъ держалъ курсъ прямой къ Апшеронскому проливу, гдѣ онъ и назначилъ собираться прочимъ судамъ, есть ли они отстанутъ. Но страхъ отъ морской ѣзды былъ у сего предостойнаго Генерала, никакихъ другихъ опасностей небоящагося, непреодолимой: того ради господинъ Соймоновъ и принужденъ былъ потому поступать, и по большой части ѣхать подлѣ береговъ.
Отъ 24 до 30 Ноября прибылъ Генералъ въ Дербентъ. Тамъ еще командовалъ Полковникъ Юнгеръ, который показывалъ нѣсколько жестяныхъ ящиковъ съ шафраномъ, уродившемся того года въ тамошнихъ старыхъ и новозаведенныхъ Шафранныхъ садахъ. Генералъ приказалъ послать сей шафранъ къ Государю Императору въ Санктъпетербургъ. Тогда уже въ Дербентѣ пили новое вино, которое дѣлали присланные отъ Его Императорскаго Величества изъ Астраханскихъ виноградныхъ садовъ Венгерцы винныя мастера. Хотя оно не было такъ хорошо какъ Венгерское; однако гораздо лучше тамошняго чихиря. А называютъ чихиремъ то вино, которое Персіяне выдавивши изъ винограду не запускаютъ, чтобъ оно ходило, но еще при давленіи изъ кистей мѣшаютъ съ водою. Отъ того произходитъ, что оно не имѣетъ ни крѣпкаго вкусу, ниже прочности. Венгерскіе винные мастера сказали: "Что не можно изъ Дербентскаго винограду здѣлать вино противъ Венгерскаго, потому что сколь Дербента земля селитряная, почему виноградъ бываетъ нѣсколько солонъ."
Въ ту бытность ихъ въ Дербентѣ, были они съ гостяхъ у Дербентскаго Наила, которой имъ сказалъ: "что хотя городъ Дербентъ построенъ во время Персидскаго ихъ Шаха Кубата и сына его Ноуширвана, но прежде того Александръ Великій строилъ тамъ большую каменную стѣну, которой остатки еще видны; "и во увѣреніе того объявилъ книгу на старинномъ Аранскомъ языкѣ писанную на пергаментѣ. Сей случай побудилъ въ господинѣ Соймоновѣ немалое желаніе знать ту древнюю Исторію. И по прозьбѣ Генерала Матюшкина, получилъ онъ ту книгу у Наила, которую взялъ съ собою въ Гилань, гдѣ ученой Татарской духовной изъ Казани, которой былъ при Генералѣ главнымъ Переводчикомъ, перевелъ оную на Россійской языкъ.
Декабря 3 дня пришли они въ Апшеронской проливъ, въ которомъ стояли три дни, к между тѣмъ на Святомъ острову Козаки Донскіе съ Генераломъ бывшіе, стрѣляли нѣсколько козъ дикихъ. Оттуда пошли они въ Баку, гдѣ опять нѣсколько дней пробыли. Полковникъ Остафьевъ былъ тамъ тамъ Коммендантомъ. Будучи тамъ слышали они обстоятельно, что случилось съ Подполковникомъ Зимбулатовымъ и съ бывшимъ съ нимъ Офицерами. Зимбулатовъ по прибытіи своемъ къ рѣкѣ Куру выбралъ удобное мѣсто гдѣ стоять лагеремъ со своимъ баталіономъ напротивъ жилища Салліанской Княгини Канумы, и учинилъ порядочное приготовленіе для укрѣпленія того мѣста, о чемъ хитрая Княгиня великое оказывала удовольствіе. Когда она думала., что довольно возбудила къ себѣ довѣренія, то позвала она Подполковника со всѣми его Офицерами къ себѣ обѣдать. Зимбулатовъ не опасаясь никакого коварства, пошелъ къ ней съ Офицерами, не взявши съ собою солдатъ для прикрытія. Ибо нѣкоторые Унтеръ-Офицеры и денщики тольже мало къ прикрытію здѣсь служили, какъ и гребцы находящіяся на шлюпкахъ. Изъ Офицеровъ остался въ лагерѣ одинъ больной Прапорщикъ. Но какъ они за столомъ сидя развеселились, то приказала Княгиня войти не малому числу сильнѣйшихъ своихъ людей съ обнаженными саблями и кинжалами, которые напали на офицеровъ, и всѣхъ до одного умертвили безчеловѣчно многими ранами; да и Унтеръ-Офицеры, денщики, гребцы, словомъ: всѣ на оной сторонѣ рѣки бывшіе, равное несчастіе претерпѣли. Убійцы гнались за нѣкоторыми до шлюпокъ, и тамъ жалостно смерти ихъ предавали. Сіе видя оставшіеся въ лагерѣ солдаты, и опасаясь равномѣрнаго непріятельскаго нападенія, которому безъ предводительства Офицеровъ противиться не надѣялись, признали за лучшее, чтобъ съ больнымъ Прапорщикомъ возвращаться на судахъ, на которыхъ пришли, чрезъ море въ Баку, куда и прибыли благополучно.
Потомъ поѣхалъ Генералъ Иатюшкинъ къ устью рѣки Кура, и оттуда въ Гилань все вдоль береговъ. При рѣкѣ Курѣ ничего больше не учинилсь, какъ что Генералъ посмотрѣлъ тамошніе мѣста. Приготовленія къ строенію города отложены до другаго удобнаго времени.
Генералъ Матюшкинъ прибылъ въ Зинзилинскую гавань 22, а въ Ряще 24 Декабря 1724 года. Россіяне находились тогда въ Ряще въ сумнительномъ состояніи отъ близъ стоящаго Персидскаго войска изъ 20000 человѣкъ, подъ предводительствомъ Кескерскаго Везиря, такъ что ежедневно опасались непріятельскаго нападенія. А у Бригадира Лепашева, которой тогда получилъ извѣстіе, что Государь Императоръ пожаловалъ его Генералъ-Маіоромъ, находилось токмо шесть баталіоновъ пѣхоты, 500 человѣкъ драгунъ, и нѣсколько ротъ легкаго войска изъ Армянъ, Грузинцовъ и Донскихъ Козаковъ. Матюшкинъ хотя и привезъ съ собою прибавочное войско, но онаго, разсуждая по числу судовъ, не больше быть могло какъ 300 человѣкъ. Въ журналѣ господина Соймонова о подлинномъ числѣ сего сикурса не упоминается.
Но помогало Россіянамъ военное искусство, благоразуміе и неусыпное стараніе ихъ Генераловъ. Необходимая нужда возбуждала и во всякомъ рядовомъ солдатѣ особливую храбрость. Артиллерія, хотя изъ немногихъ токмо полевыхъ пушекъ состояла, но весьма была полезна, потому что россійскіе Артилеристы знали употребленіе оныя гораздо искусное, нежели Персіяне. Наконецъ имѣли Россіяне для защищенія своего двѣ крѣпости, изъ которыхъ одна уже нами описана подъ именемъ Укрѣпленнаго караваннаго двора, а другая въ прошедшемъ 1723 году вновь заложена была.
