Генри Мортон - Рим. Прогулки по Вечному городу
К моменту смерти Цезаря ей было двадцать четыре года. Сыну, которого она ему родила, Цезариону, исполнилось три. Ребенок подрастал, и внешностью, и походкой все больше напоминал Цезаря. Странно, что Цезарь не упомянул своего сына в завещании. При всеобщем смятении, последовавшем за убийством, Марк Антоний поднял в Сенате вопрос о претензиях Цезариона на наследство, но претензии были признаны неправомерными, и из этого ничего не вышло.
Клеопатра со смертью Цезаря утратила любовь и покровительство величайшего человека в мире, у нее не осталось никаких надежд. Перед убийством в Риме ходили слухи, что Цезарь собирается на ней жениться и перенести столицу в Александрию, откуда, как фараон, будет править с Клеопатрой всем римским и греческим мирами. Надеясь стать женой Цезаря и считаться матерью его законнорожденного сына, Клеопатра уже видела себя царицей мира, а ее ребенок, в чьих жилах македонская кровь Птолемеев соединилась с римской кровью рода Юлиев, наследовал бы империю, какая не снилась даже Александру Великому.
В письме, написанном Цицероном в апреле, упоминается об отъезде Клеопатры. Она мужественно оставалась в Риме еще месяц после смерти Цезаря, выжидая, как все обернется; но когда она поняла, что все складывается против ее ребенка, то египетский флот отвез ее домой, в Александрию.
Однако именно во время пребывания Клеопатры в Риме произошло событие величайшей важности, связанное с ней, событие, которое повлияло на жизнь всех людей. Это была реформа календаря. Время совсем запуталось, и Цезарь решил начать отсчет заново с помощью юлианского календаря, который остается основой современной системы. В Рим пригласили египетских придворных астрономов, чтобы они помогли выработать новый календарь, основанный на египетском календаре Евдокса. Среди этих приглашенных был Сосиген, самый известный астроном в Египте; именно с ним Цезарь и советовался.
Год, предшествовавший введению нового календаря, вероятно, должен был показаться бесконечным: он содержал девяносто лишних дней! Потом начался первый год Юлианского календаря, где месяцы насчитывали по тридцать и тридцать один день, за исключением февраля, в котором первоначально было двадцать девять дней, а каждый четвертый год — тридцать. Месяц квинтилий был назван июлем в честь Юлия Цезаря, а спустя поколение секстилий был переименован в август, хотя история о том, как Август украл из февраля один день, чтобы его месяц был таким же длинным, как месяц Юлия Цезаря, — это всего лишь старая и очень живучая легенда. Она повторялась из века в век и содержится даже в некоторых изданиях энциклопедии «Британника». Она основывается, видимо, на «De Anni Rationed»,[54] написанном йоркширцем Джоном Холивудом, известном также как Сакробоско, который жил в Париже примерно в 1230 году и тоже напряг свое воображение, пытаясь объяснить укороченность февраля. Но древние документы свидетельствуют о том, что секстилис содержал тридцать один день за многие годы до того, как стал называться августом.
Занятно стоять на Яникуле и, глядя вниз на чудесный парк виллы Дории Памфилы, размышлять о том, что юлианский календарь создавался именно здесь, в доме Клеопатры, более девятнадцати веков назад.
Клеопатра вовсе не была такой уж красавицей, если считать, что статуя в Ватиканской галерее — та самая, из храма Венеры Прародительницы. Мы видим молодую женщину в изящной позе, в греческом одеянии. Никаких следов неотразимого очарования и блестящей красоты, которые приписывали ей древние авторы. Статуя могла изображать любую молодую аристократку того времени, и если бы не надпись «Клеопатра», никто бы и внимания на нее не обратил.
Оставшиеся тринадцать лет своей жизни после смерти Цезаря Клеопатра провела в попытках возродить мечту о мировой империи. Она вышла замуж за Марка Антония, и если были нужны доказательства того, что Цезарион — действительно сын Цезаря, то они были даны великолепной церемонией в Александрии, когда Антоний произвел тринадцатилетнего мальчика в сорегенты вместе с его матерью и присвоил ему громкий титул Царя царей. После битвы при мысе Акций, в которой Антоний и Клеопатра были разбиты Августом, молодой Цезарион, уже семнадцатилетний юноша, был отправлен в Индию в надежде, что там он будет в безопасности; но его перехватили по дороге, вернули в Александрию, где он был приговорен к смерти Августом.
Некоторые ученые склонны были видеть в Клеопатре Александра в женском обличье. Она мечтала объединить Запад и Восток, и было не удивительно, что власть интересовала ее больше, чем мужчины. Когда она вышла замуж за Антония, тому было уже пятьдесят, а ей — далеко за тридцать. Она располнела. Плутарх говорит: «Она притворялась, что сохнет от любви к Антонию, изнуряя себя диетой». Август, который видел ее после поражения, незадолго до ее самоубийства, нашел ее на постели, «на ней не было ничего, но рядом лежала какая-то одежда». Взгляд ее казался диким, волосы растрепались, голос дрожал, глаза запали. Она окружила себя портретами Юлия Цезаря и хранила письма, которые он ей когда-то писал. Август сел рядом и попытался успокоить ее, убеждая, что ей нечего бояться, но она сумела перехитрить его.
Должно быть, Август сразу узнал о самоубийстве Клеопатры, потому что, пытаясь спасти ее, тут же прислал к ней целителей из североафриканского племени псилли. В Риме они пользовались славой целителей от змеиных укусов и считались нечувствительными к яду змей и способными высасывать его. Но яд змеи Echis carinata, известной в Индии под именем «крайт», убивает за двадцать минут, и когда целители прибыли, было уже поздно.
Ее самоубийство лишило Рим великолепного зрелища — царица Египта в золотых кандалах. Так что Августу пришлось изготовить восковую фигуру Клеопатры, чтобы пронести ее по столице, празднуя победу.
8— Можете ли вы сказать мне, почему пал Рим?
Вопрос был задан гиду англичанином в очках, похожим на учителя физики. Он стоял вместе с другими туристами на дороге, ведущей на Форум, а гид рассказывал о руинах. Бедный гид поначалу отмахнулся от вопроса и продолжал свое. Но вопрос звучал снова и снова, и гид, бросив неприязненный взгляд на англичанина, поспешно повел группу обратно к автобусу; и они поехали в Колизей. Я от души пожалел гида. Несправедливо задавать такой вопрос с утра пораньше, когда до обеда еще надо успеть в Колизей и музеи Ватикана!
Чуть позже в тот день я поднялся на Палатин и заказал бутылку холодного пива в ресторанчике, стоящем среди дворцов. Возможно, кто-нибудь из ранних императоров пировал здесь и напивался пьяным. Вопрос молодого человека не давал мне покоя. Можно было бы возразить, что Рим не пал, а был превращен Церковью в другую, духовную империю. Но молодой человек явно не это имел в виду. Он спрашивал о том, почему западная часть величайшего военного государства древности была завоевана варварскими племенами, — ведь Восточная Римская империя не распалась до тех пор, пока турки в 1453 году не взяли Константинополь.
