Дик Рафси - Луна и радуга
Самолеты лежали на мелководье близ берега. В прилив над водой виднелись лишь кончики их хвостового оперения. Четверо американских пилотов оставили о себе сведения прямо на фюзеляже. Они написали фамилии и сообщили, что отправляются в Австралию на резиновых лодках.
Поисковая летающая лодка «Каталина» обнаружила их примерно в ста милях от острова Валлаби. Все четверо сидели в одной лодке. Другую они оставили на мысе Ван-Димен. Вода у них кончилась — положение стало критическим. На «Каталине» летчиков доставили в миссию, накормили и переодели. Вскоре за ними прибыл самолет, и они улетели.
Оказывается, они летели из Таунсвилла на остров Четверга. Маршрут был новый, и их инструктировали в полете держать Австралию слева от себя, двигаясь так до оконечности мыса, где и расположен остров Четверга. По-видимому, они проглядели мыс Кейп-Йорк, обогнули его и добрались до побережья пролива. Над Морнингтоном у них кончилось горючее.
С нашей помощью команда из ВВС построила большой плот. Его подтянули к самолетам, и в течение нескольких дней каждый раз, когда начинался отлив, мы занимались разборкой машин, снимая все, что можно было использовать. Детали отвезли в Карумбу на катере. Почти двадцать лет спустя, когда я работал у Рега Ансетта в Карумба Лодж, я увидел там все эти детали. Сложенные в большую кучу, они ржавели в старом сарае.
Остовы двух самолетов иногда попадаются нам на глаза, когда мы охотимся в той части острова. Они обросли кораллами и похожи на большие скалы.
Уже после войны на моем родном острове Лангу-Нарнджи разбился другой самолет — маленький «Москито». Его пилот — некий мистер Холл, решил побить какой-то рекорд на трассе Новая Зеландия — Англия. Мистер Холл и его спутник погибли. Людям с фамилией Холл у нас почему-то не везет.
Об этой аварии мы сначала услышали от старика по имени Большой Барни. Со своей семьей и еще одной супружеской четой он жил на острове Сидней. Погода стояла плохая. Сквозь шум дождя Барни и его соседи ночью услыхали гул низко летящего самолета. Через несколько мгновений раздался сильный взрыв. Затем воцарилась тишина.
Рано утром Барни вышел посмотреть, что же все-таки там случилось, и наткнулся на обломки самолета, прибитые к берегу. Это было то самое место, где когда-то сражался Варренби. Судя по всему, люди в самолете погибли. Весь день Барни шел в миссию, чтобы сообщить о катастрофе.
На следующий день мы отправились большой группой на место происшествия. В воде на глубине шести футов нашли остов самолета. Преподобный Маккарти послал радиограмму на материк. Через несколько дней над нами пролетел гидросамолет из Карумбы и сбросил записку. В ней просили показать знаками, найден ли самолет и уцелел ли кто-либо из экипажа. Под водой мы обследовали самолет. Две ноги и рука — вот все, что осталось от бедных пилотов после того, как сюда наведались акулы. Под обломками также нашли резиновую лодку и парашюты. Останки погибших переправили в миссию. Из Карумбы за «ими прилетел самолет с гробами.
В 1943 году я уехал в Грегори Даунс и нанялся на ранчо. Снова тяжелая работа. Шесть дней в неделю проводил в седле: гуртовка, клеймение, борьба с клещами. Питался рисом с карри[31] или солониной и лепешками. Как роскошь раз в неделю мы ели жареную свежую говядину.
В конце года я поехал домой на праздники и увидел на острове радарную станцию ВВС. Ее обслуживала небольшая группа военнослужащих.
Иногда здесь проводились учебные воздушные тревоги. В деревню прибегал человек и кричал, чтобы все немедленно прятались в лес. Многих островитян уже вывезли на материк в Думаджи, остальные на время тревоги покидали деревню. Но японские самолеты так. и не появились над Морнингтоном.
Как-то днем поднялся переполох. В залив вошло незнакомое судно. Все решили, что японцы на!мереваются высадиться на Морнингтоне и устроить здесь свою базу. В деревню вошли военные и приказали мужчинам взять копья и идти в казармы. Женщины и дети спрятались в лесу.
Перед казармами собралась большая толпа. Нас разделили на отряды по десять человек. Каждый отряд получил своего командира — служащего ВВС с винтовкой. Мы заняли оборону по береговой линии. Группу, в которой оказался я, поставили около радара. Мы залегли за песчаным гребнем и стали ждать.
Стемнело, а мы все ждали. Пожалуй, все мы были немного испуганы. Хотелось курить. Я прислушивался, как кричит птица джебель, возвещая нарождение луны, когда до нас донесся стук и перезвон консервных банок, развешанных на сигнальной проволоке. Что-то замаячило впереди. Сержант-летчик начал палить из винтовки, а мы принялись кидать копья. Никто, однако, не стрелял в ответ. Когда сержант расстрелял все патроны, мы снова стали ждать и всматриваться. Некоторые мужчины из нашей группы, использовав все копья, исчезли. Я остался на месте, наверное, просто потому, что был слишком напуган, чтобы сбежать.
Несколько позже взошла луна, и мы увидели какой-то предмет, лежащий на берегу. Через некоторое время спустились вниз и нашли мертвую корову. В нее попали две пули и копье. Бедная тощая старая корова оказалась единственной жертвой войны на острове Морнингтон.
После войны радарное подразделение покинуло остров. У солдат оставалось много консервов, которые не разрешалось раздавать населению. Их должны были уничтожить. Но солдаты решили просто закопать консервы в разных местах на острове. Уезжая, они посоветовали жителям покопать вокруг старого лагеря. Началась «охота за сокровищами». Все бродили с копьями, ковыряя землю в поисках рыхлого грунта, скрывающего клад. Консервы откапывали руками, и скоро у счастливцев оказались большие запасы таких чудесных продуктов, как консервированное масло, мясо, овощи, варенье и фрукты. Две пожилые женщины пришли в страшное возбуждение, обнаружив рыхлый грунт. К своему великому огорчению они откопали яму с нечистотами.
После войны я получил работу на скотоводческом ранчо недалеко от побережья залива[32]. Хозяин там был хороший, я работал у него одно время еще в годы войны. На этот раз я приступил к своим обязанностям в самом конце сезона дождей, когда земля была еще мокрой и болотистой и кругом стояла вода. Я не знал тогда, что мой босс собирается захватить своих соседей врасплох и увести с их участков весь молодняк и весь не клейменный скот, пока они сидят на верандах, ожидая сухой погоды.
В лагере нас было пятеро аборигенов и двое белых — повар и старший пастух. Мы выехали из лагеря вдоль бурной речки, имея каждый по две верховых и две вьючных лошади. Подъехав к забору, ограждавшему участок, мы спустились с берега и прошли немного по мелкой воде. У пастуха были с собой клещи-кусачки, чтобы прорезать отверстия в проволочной ограде. Тут и там в ограде видны были заплаты в тех местах, где в дождливый сезон ее прорывали потоки воды.
