Бенгт Шёгрен - Осколки континента
Это позволило выдвинуть еще более смелые идеи. Так, в 1885 году австриец Зюсс сделал набросок единого, гигантского, южного континента, который, как он считал, располагался на всем пути от Австралии через Индийский океан, Мадагаскар, Африку, Атлантический океан до Южной Америки. К нему относились также Антарктида и Индия. Зюсс назвал свой континент Гондваной.
У зоогеографов эта догадка вызвала бурю восторгов: существование праконтинента объясняло целый ряд проблем, более важных, чем решали в свое время Лемурия и гипотетические затопленные сухопутные мосты, по которым могла осуществляться миграция животных и растений с одной части света на другую. Возникла возможность более глобальных обобщений. Существование Гондваны объясняло, например, почему рыбы, дышащие легкими, имеются в Австралии, в Африке и в Южной Америке, сумчатые животные — в Австралии и Южной Америке, а близкие родственники южноамериканских удавов и ящерицы-легуаны живут только на Мадагаскаре.
Предстояло, однако, ответить на вопрос, как могли эти части света удерживаться в пределах одного континента-гиганта? Некоторое объяснение этому было получено, когда немец Альфред Вегенер в 1915 году изложил теорию континентального сдвига, развив ее впоследствии. Еще в 1858 году геолог Снайдер заметил, что восточная береговая линия Северной и Южной Америки удивительно совпадает с линией западного побережья Европы и Африки, а в 1889 году некий Мантовани с Реюньона в местном научном журнале опубликовал статью, в которой говорилось, что все массы земли Индийского океана можно условно соединить, как бы собрать воедино.
Эти и многие другие идеи Вегенер принял безоговорочно. Он полагал, что все континенты земного шара примерно 200 миллионов лет назад были объединены и образовывали гигантский континент Пангею. Однако этот континент дал трещину, в результате чего Южная Америка в меловой период начала отделяться от Африки и «отплыла» на запад. Позднее Индия «переехала» на север, Австралия — на восток, а Антарктида — на юго-запад. В последнюю очередь, в ледниковый период, от Европы отделились Северная Америка и Гренландия.
Правда, некоторые части Пангеи находились под водой. Между общей для южных континентов землей Гондваны и Евразией северных континентов лежало море Тетис. Отдельные его напластования сморщились и образовали горные цепи типа Альп в Европе и Гималаев в Азии.
В то же время основные массы суши в третичный период обрели конфигурацию, близкую к современной. Но Тетис было относительно мелкое «межземное море», дно которого имело континентальный характер. В принципе все земные поверхности когда-то были взаимосвязаны и окружены единым, гигантским по размеру, океаном. Так было до тех пор, пока Пангея не разорвалась и ее обломки не начали разъезжаться в разные стороны.
Естественно, эта теория вызвала бурную дискуссию. Многие отказывались верить тому, что континенты вообще способны перемещаться. Пытались найти всевозможные объяснения огромному числу параллелей, обнаруженных в скальном грунте различных континентов, в характере растительности и животного мира по обе стороны океанов.
Южноафриканский геолог Дю Тойт в 30-е годы нашего века доказал, что части Южной Америки, Южной Африки, Индонезии и Австралии 200 миллионов лет тому назад были покрыты общим материковым льдом. Но его противники говорили: это было так давно, что, если даже допустить мысль о плотном соединении континентов друг с другом, она все равно не объясняет, каким образом развившиеся позднее группы животных могли оказаться в различных частях света. Кроме того, часть геологов совершенно определенно утверждала, что возраст Атлантического и Индийского океанов исчисляется, по крайней мере, двумя сотнями миллионов лет.
В разгаре дискуссии зоогеографы опасались ссылаться на Гондвану и теорию континентального дрейфа и охотно вернулись к измышлениям о существовании нелепейших, похожих на Панамский перешеек «сухопутных мостов» между Южной Америкой и Африкой — и даже через весь Тихий океан от Австралии до Южной Америки. Все это не объясняло, почему, например, сумчатые животные имеются на разных континентах. В связи с этим в начале 30-х годов вспомнили даже уже забытую Лемурию, правда, теперь она стала узким сухопутным, «языкообразным» полуостровом, протянувшимся от Индии до Мадагаскара.
Однако каким бы образом ни появилась Сейшельская банка в том месте, где она находится теперь, на этом пространном плато площадью в 50 тысяч квадратных километров с гранитом, покрытым во всех низинах коралловым песком и известковым шлаком, — все свидетельствует о том, что «изначально» это плато располагалось много выше и поднималось над водой как единый гигантский остров.
Под воздействием солнца, ветра и дождей здесь, как и во всех других местах, происходила эрозия горных пород, а море медленно, миллионы лет, надвигалось на сушу. И постепенно погибали отдельные представители животного и растительного мира Сейшел.
На многих гранитных островах, на высоте девяти метров над уровнем моря, встречаются остатки коралловых рифов. Эти кораллы, очевидно, были живыми в так называемый межледниковый период, когда вода еще меньше, чем сейчас, была связана с материковыми льдами у полюсов и вся низина у берегов Сейшел (плато, образованное из навеянных с гор пород) находилась ниже уровня моря.
После столь существенных катаклизмов и преобразований, к которым прибавилось двухсотлетнее хозяйничание человека, когда он тащил вслед за собой на острова весь свой «скарб» из культурных растений и домашних животных, а также сорняков и вредителей, следует удивляться тому, как вообще могли сохраниться здесь растения и животные, ведущие свое происхождение из глубины веков. Конечно, такие растения прежде всего следует искать в горной среде над бывшим уровнем моря. А что касается животных, то они относятся к тем группам, которые не могут долго передвигаться ни по воздуху, ни в соленой воде океанов.
Таких животных на Сейшелах немного. Но все-таки имеется несколько видов, которые не смогли бы ни при каких условиях даже достичь гигантского острова, если бы в свое время он не примыкал к какому-либо континенту. Хью Скотт относит к ним прежде всего мелких хрупких жуков из семейства Helodidae, привыкших к влажной почве и выращивающих потомство в пресной воде, а также эндемичные виды примитивных бескрылых насекомых из класса Apterygota. К ним относятся ночные сетчатокрылые (Trychoptera), такие же хрупкие и недолговечные, как дневные сетчатокрылые (Ephemerida). Они тоже развиваются в пресной воде и не способны к длительному передвижению по воздуху. На Гавайях, с которыми Скотт сравнивает Сейшелы, нет этого типа, их нет и на других океанических островах, куда все представители животного мира мигрировали морем.
