Аркадий Недялков - Опасные тропы натуралиста (Записки ловца змей)
— Выводи на отмель! — не унимался Гриша. Сом всплыл. По поверхности воды пошли волны. Рыба тянулась на леске, как тяжелое тупое бревно. На берегу уже было темно, но вода еще отражала свет заката.
— Заходи в воду, подхватим! — горячился Гриша. — Ну, живей!
Однако, как только Гриша вошел в воду, сом шлепнул хвостом и ушел в глубину. Куда делся изысканно вежливый профессорский тон нашего начальника!
— Вваливаешься в воду, как бегемот! — заорал он. — Стой на месте! Без тебя выведу!
Утомленный сом сопротивлялся слабо и скоро снова покорно вышел на отмель. Гриша и Илларионыч ожидали его, стоя по колено в воде.
— Ну, разом! — скомандовал Костя.
Гриша и Илларионыч навалились на рыбу с обеих сторон и с трудом выволокли ее на берег.
На песке лежал огромный сом. Он едва шевелился. Я осветил рыбу фонариком. Жадно хватал воздух широкий рот со свисающими толстыми усами. Этот рот, пожалуй, проглотил бы не только ласточку, но и целую утку.
Костя продернул сквозь жабры и рот альпийский шнур.
— Гриша, давай кол от палатки! До утра посадим этого зверя на привязь!
Мы привязали шнур к крепко забитому колу и втроем спихнули тяжелую рыбину в воду.
… Полдень следующего дня застал нас далеко от реки. Оставляя за собой длинный белесый шлейф пыли, машина быстро бежала по степи. Жарко. Горячий воздух неподвижен. Даже ветер при движении машины не освежает. Меня и Илларионыча поджаривало в кузове солнце, а Гришу и Костю кроме солнца — пышущий жаром мотор. Скоро Костя не выдержал, остановил машину и перелез в кузов. Я пошел в кабину. Поехали дальше. Гриша вертел баранку и мурлыкал какую-то бесконечную песенку. Я попытался поговорить с ним, но он только мычал в ответ или отмалчивался. Меня разморило, и я уже клевал носом, как вдруг мотор взвыл, и машина рванулась вперед.
— Что случилось? — сонно спросил я, не открывая глаз.
— Козы! — коротко ответил Гриша.
Я открыл глаза, и сон мой как рукой сняло. Вровень с машиной справа от дороги бешеным скоком неслись два джейрана. Они были совсем рядом. Напряженные вытянутые шеи. Большие полные ужаса глаза. Тяжелые раздутые животы. Антилопы старались перебежать дорогу перед автомобилем.
— Эх, ружье бы мне! — закричал Гриша. — Обеих бы срезал!
Антилопы выскочили на дорогу. Вот они уже перед самым мотором. Сейчас машина сомнет ближнюю!
Гриша даже привстал, вцепившись в рулевое колесо. В этот миг раздался оглушительный грохот. Я сразу даже не понял, что это такое. Гриша резко затормозил. Я не удержался и ткнулся носом в стекло. Из моих глаз посыпались искры, а из носа потекла тонкая струйка крови. Во рту стало солоно. Когда я снова открыл глаза, джейраны уже перебежали дорогу и уходили за дальний холм.
Только теперь я сообразил: грохот стоит оттого, что кто-то бьет по крыше кабины. Открыв дверь, я выглянул наружу. По крыше кабины палкой колотил Костя. Он не жалел сил и разъяренно ревел: «Стой! Стой! Стой!»
Машина остановилась. Гриша вылез на крыло.
— В чем дело, Костя?
— Ты что делаешь, черт тебя побери?
— Мяса хотел добыть!
— Я тебе такое мясо покажу! Кто тебе разрешил гонять самок перед родами?
— А кто увидит, Костя? — совершенно искренне удивился шофер. — Сбили бы одну! Тушенка ведь всем надоела до смерти!
— Ах ты, злодей! — вмешался Илларионыч. — Да как у тебя язык повернулся сказать такое! Это же матки. Они сюда родить пришли, а ты их машиной гоняешь!
— Так ведь свежее мясо нам было бы не лишнее!
— Костя, разреши я из него убежденного вегетарианца сделаю! — попросил Илларионыч.
Костя уже успокоился и не разрешил, но сказал:
— Если ты, Григорий, вздумаешь еще один раз позволить себе такую же выходку, как сегодня, то в тот же день уедешь домой один. Понял? Что это значит — «никто не увидит!» Совесть твоя видеть должна!
Джейраны едва заметными пятнышками маячили на дальнем холме.
— Твое счастье, что джейраны остались целы. Если бы ты задавил хоть одного из них, то не рассчитался бы и всей зарплатой за время работы в экспедиции! Ну чего стоишь? Езжай дальше!
Гриша пожал плечами, сел в кабину и рывком тронул машину.
— Вот и пойми Костю, — сказал он мне. — Сам всю дорогу ныл, что тушенка в рот не лезет, а тут взбеленился!
Скоро мы увидели поселок. Белые домики стояли в широкой долине возле каменистого взлобка.
Это была цель нашего пути — Н-ская погранзастава.
ЮРИИ СОКОЛОВПограничники встретили нас очень приветливо. Начальник заставы был извещен о нашем приезде и заранее приготовил все, чтобы обеспечить успешную работу экспедиции. Весь личный состав заставы был готов оказать нам всемерную помощь.
— Змей на нашем участке больше, чем нам хотелось бы иметь, — пошутил начальник заставы. — Забирайте всех, не обидимся! У нас уже работает один змеелов. Каждый день приносит гюрзу или кобру, а то и не одну.
— Змеелов? — удивился Костя.
— Да, змеелов, — подтвердил начальник.
— Для чего же он ловит змей?
— Сдает в Ташкентский зоопарк.
— А где он сейчас?
— Утром ушел ловить змей. Ночевать придет на заставу.
— Было бы интересно с ним познакомиться.
— Обязательно познакомитесь. Это отличный парень! После окончания неизбежных, но необходимых формальностей нашу машину обступили свободные от службы солдаты, и завязалась дружеская беседа. Тем временем Костя попросил позвать повара заставы. Пришел совсем молодой солдат в белом халате. Костя попросил его принять в подарок сома. Рыба вызвала общий восторг. Весила она больше пятидесяти килограммов. Два дня и мы, и вся застава ели сома во всех видах, которые пришли на ум повару.
Змеелов, о котором говорил начальник заставы, пришел поздно вечером. Это был высокий, худощавый, загорелый до черноты парень лет двадцати пяти. Знакомство состоялось быстро.
— Юрий Соколов, — отрекомендовался наш коллега.
Костя назвал себя. Мы тоже.
— Давно ловите змей? — спросил Костя.
— С детства.
— Ас какой целью?
— Сначала ради забавы, а теперь для заработка.
— Много берете за сезон?
— Когда как. В случае удачи — полсотни гюрз и десятка полтора кобр. Но это не каждый год. Бывает, что за весь сезон возьмешь пару десятков гюрз. Сезон короток. Как только наступит жара, охота становится почти безрезультатной.
— Ну а как в этом году?
— Средне, сказать что плохо — нельзя, но и хвалиться нечем. Завтра повезу три десятка гюрз и пяток кобр.
— Назад вернетесь?
— Да. Думаю еще недели две-три полазить.
— Здесь?
— И здесь и на участке соседней заставы. Там кобр больше.
