Уильям Голдинг - Повелитель мух
— Хрюшка, что же нам делать?
— Будем жить без них.
— А как же костер? — Он хмуро смотрел на черно-белую груду золы. Он попытался сформулировать свои мысли: — Мне страшно, — Он встретил взгляд Хрюшки и сбивчиво продолжал: — Не из-за зверя. Его я, конечно, тоже боюсь. Но, кроме нас, никому нет дела до костра. Вот если тебе веревку кидают, когда тонешь… Или вот врач скажет: прими лекарство, а то умрешь, — разве ты не послушаешься? Ну скажи, не послушаешься?
— Конечно, послушаюсь.
— Как же они этого не видят? Как же они не понимают? Не будет сигнального дыма — так мы здесь и умрем.
Вдруг ближний лес взорвался оглушительными воплями. На берег выскочили демонические существа с бело-красно-зелеными лицами, и малыши с визгом бросились врассыпную. Уголком глаза Ральф видел, как убегает Хрюшка. Две фигуры устремились к костру, и Ральф уже приготовился защищаться, но они схватили полуобгоревшие ветки и побежали вдоль берега. Трое других стояли, не сводя глаз с Ральфа, и в самом высоком из них, на котором не было ничего, кроме краски да ремня, он узнал Джека. Ральф перевел дух и спросил:
— Ну что? Не обращая на него внимания, Джек поднял копье и закричал:
— Слушайте меня все! Я и мои охотники, мы живем на берегу у плоской скалы. Мы ходим на охоту, пируем и веселимся. Кто хочет вступить в мое племя — приходите в гости. Может, я разрешу вам остаться. А может, нет.
Умолкнув, Джек посмотрел вокруг. Маска из красок защищала его от стыда и неловкости, и он спокойно разглядывал мальчиков одного за другим. Ральф стоял на одном колене перед остатками костра, как спринтер у стартовой отметки, и его лицо, измазанное сажей, наполовину прикрывали волосы. Сэм-и-Эрик выглядывали из-за пальмы на краю леса. Возле бассейна ревел какой-то малыш, весь сморщенный и красный, а Хрюшка стоял на платформе, прижимая к себе белую раковину.
— Сегодня вечером мы устраиваем пир. Мы убили свинью, у нас есть мясо. Кто хочет — приходите, я угощаю.
Над ними в каньонах туч снова загремел гром. Джек и оба его неопознанных дикаря вздрогнули, посмотрели вверх, затем оправились от испуга. Малыш продолжал реветь. Джек чего-то ждал.
— Давайте, ну! — приказал он шепотом. Дикари невнятно заворчали.
— Ну! — резко повторил Джек. Дикари переглянулись, подняли копья и сказали вместе:
— С вами говорил Вождь!
Все трое повернулись и поспешили прочь, Ральф встал, глядя туда, где исчезли дикари. Подошли Сэм-и-Эрик, испуганным шепотом говоря:
— Я думал, это…
— …и тогда я так…
— …испугался.
Хрюшка стоял над ними на площадке, все еще прижимая к себе раковину.
— Это Джек, Морис и Роберт, — сказал Ральф. — Ничего себе они веселятся!
— Когда я увидел Джека, то подумал, что он пришел за рогом. Сам не знаю почему.
Мальчики посмотрели на раковину с любовью и уважением. Хрюшка вложил ее в руки Ральфу, и малыши, увидев знакомый символ, начали возвращаться.
— Нет, не здесь.
Ральф повернулся и пошел на собрание, испытывая потребность в соблюдении ритуала. Нежно покачивая на руках белую раковину, он шел первый, за ним очень мрачный Хрюшка, потом близнецы, потом малыши и все остальные.
— Все садитесь. Они сделали набег из-за огня. Они веселятся. Но… это самое… как его…
Ральфу показалось, будто дрожащая пелена заволокла его сознание. Он не мог вспомнить, что же такое он хотел сказать… Затем пелена спала. Они следили за ним с серьезными лицами, пока еще не испытывая сомнений в его пригодности быть вождем. Ральф сдвинул с глаз идиотские космы и посмотрел на Хрюшку.
— Ну да, конечно, э… костер! — Он было засмеялся, затем оборвал смех и дальше заговорил гладко: — Костер — это самое важное. Без костра нас не смогут спасти. Мне тоже хочется раскраситься воином и играть в дикарей. Но мы должны все время поддерживать костер. Костер — самое важное на острове, потому что… потому что…
Он снова замолчал, и установилась недоуменная тишина. Выручая Ральфа, Хрюшка шепнул:
— Нас не спасут.
— Да-да. Без костра нас не спасут. Поэтому мы должны остаться у костра и дымом подавать сигнал.
Когда он кончил, никто не проронил ни слова. После стольких блистательных речей выступление Ральфа даже малышам показалось жалким. Наконец Бил протянул руки за рогом.
— Мы не можем жечь костер там, наверху, потому что… потому что мы не можем жечь костер наверху… и нам не хватает людей, чтобы он все время горел. Давайте сходим на этот пир и скажем им, что мы не справляемся. А что до охоты и всего остального… я про игру в дикарей… так это, должно быть, ужасно весело.
Рог взяли Сэм-и-Эрик.
— Должно быть, очень весело… про что Бил сказал… и нас ведь пригласил он…
— …на пир..
— …есть мясо…
— …поджаристое… Ральф поднял руку.
— Так давайте тогда сами себе добудем мяса.
Близнецы переглянулись.
— Нам нельзя идти, в джунгли, — ответил за всех Бил.
С минуту все молчали, затем Хрюшка пробормотал:
— Мясо…
Малыши сидели с серьезными лицами, думая о мясе и глотая слюнки. Над головой снова бухнула пушка, внезапно налетел горячий ветер, и застучали сухие пальмовые ветки.
— Глупый маленький мальчик, — сказал Повелитель Мух, — да-да, ты глупый маленький несмышленыш.
Саймон пошевелил во рту распухшим языком, но ничего не сказал.
— Ты согласен? — настаивал Повелитель Мух. — Ты всего лишь глупый маленький мальчик. Разве не так?
Саймон ответил ему молчаливым согласием.
— Ну, а тогда, — продолжал Повелитель Мух, — беги-ка ты лучше отсюда и играй вместе со всеми. Они-то думают, что ты чокнутый. Тебе ведь не хочется, чтобы Ральф считал тебя чокнутым, верно? Ты же любишь Ральфа, да? И Хрюшку, и Джека?
Голова Саймона чуть запрокинулась. Он был не в состоянии отвести глаза, и Повелитель Мух висел перед ним в пространстве.
— Ну что тебе здесь одному делать? Разве ты не боишься меня?
Саймон дрожал.
— Ведь тебе никто не поможет. Разве что я. А я — Зверь.
Непослушными губами Саймон с трудом произнес вслух:
— Свиная голова на палке.
— Да смешно и думать, что Зверя можно затравить и убить! — воскликнула голова. Лес и все вокруг, такое тусклое и неразличимое, огласилось вдруг омерзительным хохотом. — Ты же это знал, разве нет? Я часть тебя. Часть каждого из вас. Из-за меня у вас ничего не выходит, да? И поэтому у вас все так, как есть.
И снова задрожал смех.
— Ну скорей же, — сказал Повелитель Мух. — Возвращайся к остальным, и делу конец!
Голова Саймона подрагивала. Глаза его были полузакрыты, словно он подражал этой мерзости, торчавшей на палке. Он знал, что сейчас случится это. Повелитель Мух раздувался, как воздушный шар.
