Владимир Познер - Их Италия. Путешествие-размышление «по сапогу»
Познер: Давайте, как всегда, начнем сначала. Как у вас все начиналось?
Стриано: Зависит от того, о каком «всем» идет речь. В моей жизни много разных «всё».
Познер: Наверное, о том… что можно было бы назвать опасной жизнью.
Стриано: Она началась с того, что я расхотел ходить в школу. Мне было десять лет. Я с большей охотой торчал на улице, играл с другими и… шатался. Тогда было полно американцев, я продавал им пиво, водил их к проституткам. И зарабатывал деньги.
Познер (с недоумением): И вам было десять лет?
Стриано: Десять.
Познер (с недоумением): И вы знали, где найти проституток?
Стриано: Да, под каждым домом в моих переулках стояли проститутки.
Познер: И американцы вам за это платили? Это военные американцы были?
Стриано: Все они были военными.
Познер: И они вам платили деньги за это?
Стриано: Конечно. Мы доставали им алкоголь, наркотики и проституток. А они нам платили.
Познер: Мы – это кто?
Стриано: Я и еще четверо-пятеро таких же ребят.
Познер: То есть это была маленькая банда?
Стриано: Маленькая банда, но мы не делали ничего плохого.
Познер: Ну и дальше как пошло?
Стриано: Дальше… мы потихоньку выросли. А потом американцы уехали, потому что на площади Муничипио, на спуске Сан Марко заложили бомбу в их здании. Все взлетело на воздух, и корабли больше не стали останавливаться в порту Неаполя – это было опасно.
Познер: И как вы тогда стали деньги добывать?
Стриано: Мы воровали косметику: губную помаду, лаки. И продавали проституткам, потому что они много ими пользовались.
Познер: В это время вам было сколько лет?
Стриано: Одиннадцать-двенадцать.
Познер: Двенадцать лет… А когда вы впервые столкнулись с Каморрой?
Стриано: В четырнадцать. Я работал с ними… но вне организации. Я приносил им лотерейные билеты. У нас тут есть номера, государственные. Но Каморра этим занималась незаконно. У них были блокноты, куда записывались номера, а я ходил забирать эти блокноты, потом относить их в одно место. Поскольку я был маленький, никто меня не останавливал с моей сумкой.
Познер: То есть вы тогда еще не были членом Каморры, просто помогали им, выполняли какие-то их поручения. А когда вас заметили? Когда на вас обратили внимание?
Стриано: Ну они видели, как я работаю. И говорили, что я смышленый, что у меня хорошо получается. А потому поручений становилось все больше. Они давали мне свое оружие, и я приносил его домой. Давали наркотики – например, чтобы передать кому-то. Я был быстрым, умел водить машину, умел… умел это делать.
Познер: А как человек понимает, что он стал членом Каморры, что он действительно уже является каморристом? Как это с вами произошло?
Стриано: Когда они приходят за тобой к тебе домой. Даже если тебе ничего не надо делать. Ищут тебя, потому что хотят, чтобы ты был с ними… Ты им не нужен, но лучше, чтобы ты был рядом. Они чувствуют себя более уверенно, потому что думают, что ты можешь быть очень полезен.
Познер: Можно сказать «нет», и тогда тебя больше не пригласят? А если ты говоришь «да», это значит, что ты согласился стать членом Каморры? Это так надо понимать?
Стриано: Ну, нет строгого правила. Ты не подписываешь контракт. Видишься с ними день, два, три… Важен факт, что ты идешь рядом с этими людьми и другие тебя видят, автоматически причисляют тебя к ним. Это другие – полиция и враги – делают из тебя каморриста, а не друзья. Для друзей ты не каморрист, ты друг, часть группы. И все.
Познер: Значит, в этой группе все друг другу помогают, и есть какое-то… ну, товарищество, где вы все вместе и друг на друга рассчитываете?
Стриано: Да. Да, это так.
Познер: А когда в первый раз вы столкнулись с полицией – вы лично?
Стриано: В четырнадцать лет. Нас остановили на ску… на «Веспе». Меня и одного старшего друга, ему было лет сорок. При нем нашли три грамма кокаина. Поскольку у него имелись тяжелые судимости, для него это обернулось бы несчастьем, ему грозила тюрьма. И я сказал, что это мой кокаин. Я не должен был попасть в тюрьму. Но меня все равно забрали.
Познер: И сколько же вы провели в тюрьме?
Стриано: Мало, десять дней.
Познер: То есть вы взяли на себя его преступление?
Стриано: Да.
Познер: Ну, наверное, это оценили?
Стриано: Конечно. Так обычно делается в преступных группировках, в Каморре. Преступление должен брать на себя тот, у кого меньше провинностей перед правосудием, потому что в конце концов он заплатит меньше всех. Дело не в том, кто совершает преступление, ибо когда его совершает один человек – это все равно что его совершили все. А если надо расплачиваться, то это падает на того, кто рискует меньше всего.
Познер: И что дальше происходило? Ведь у вас возникли очень серьезные проблемы с полицией…
Стриано: Потом я вышел. Начал постоянно встречаться с группой друзей. Попадал в тюрьму и выходил из нее. Меня всегда останавливали, когда я носил при себе оружие, пистолет.
Познер: А что вы делали, собственно? Вот целыми днями чем вы занимались?
Стриано: Подъем в три-четыре часа дня, завтрак в четыре, кокаин… И бродили по улицам. Охотились на богатых туристов или на врагов. Каждый день.
Познер: Хорошо, вот вы нашли богатого туриста – что происходит? Например, я иду, я богатый турист. И что?
Стриано: Так ничего, потому что у тебя нет сумки… А, заберу часы.
Познер: А как?
Стриано: Вот так. Хватаешь здесь, держишь здесь и поворачиваешь. Вот здесь разорвется.
Познер: Это надо делать очень быстро?
Стриано: Быстро, да. Иногда получаешь по лицу, но это часть игры, куда же без этого.
