Жюль Верн - Вокруг света за восемьдесят дней
— Да, сударь.
— Я тоже, сударыня, и теперь я в полном отчаянии. «Карнатик» закончил ремонт раньше времени и покинул Гонконг двенадцать часов тому назад, не предупредив никого из пассажиров. И теперь придется ждать восемь дней до следующего парохода!
Говоря «восемь дней», Фикс чувствовал, как его сердце колотится от радости. Восемь дней! Фогг задержан на восемь дней в Гонконге! За это время придет ордер на его арест. Наконец-то судьба улыбнулась представителю закона.
Его словно обухом ударили по голове, когда он услышал, как Филеас Фогг спокойно произнес:
— Но ведь в Гонконге должны быть, мне кажется, и другие корабли помимо «Карнатика».
И мистер Фогг, предложив руку миссис Ауде, отправился к докам в поисках отплывающего судна.
Ошеломленный Фикс следовал за ним. Можно было подумать, что какая-то нить привязывала его к этому человеку.
Но, как видно, судьба окончательно изменила тому, кому так исправно дотоле служила. Филеас Фогг в продолжение трех часов исходил гавань вдоль и поперек; он решил, если понадобится, зафрахтовать специальное судно до Иокогамы, но видел лишь суда, которые стояли под погрузкой или выгрузкой и, следовательно, не могли сняться с якоря. В сердце Фикса оживала надежда.
Однако мистер Фогг не падал духом. Он продолжал свои поиски, готовый добраться даже до Макао, как вдруг его остановил во внешней гавани какой-то моряк.
— Ваша милость ищет корабль? — сказал он, снимая шляпу.
— У вас есть готовый к отплытию корабль? — спросил мистер Фогг.
— Да. Лоцманское судно номер сорок три, лучшее во всей флотилии.
— Хороший ход?
— От восьми до девяти миль. Желаете взглянуть на него!
— Да.
— Ваша милость останется довольна. Ведь дело идет о морской прогулке?
— Нет. О путешествии.
— О путешествии?
— Возьметесь вы доставить меня в Иокогаму?
При этих словах моряк вытаращил глаза и замахал руками.
— Ваша милость изволит смеяться?
— Нет! Я опоздал к отплытию «Карнатика», а мне необходимо не позднее четырнадцатого быть в Иокогаме, чтобы застать пароход на Сан-Франциско.
— Очень сожалею, но это невозможно.
— Я вам предлагаю сто фунтов в день и премию в двести фунтов, если вы доставите меня вовремя.
— Это серьезно? — спросил лоцман.
— Совершенно серьезно, — ответил мистер Фогг.
Лоцман отошел в сторону. Он смотрел на море, очевидно борясь между желанием заработать такую громадную сумму и боязнью пуститься в столь далекий путь. Фикс смертельно волновался.
В это время мистер Фогг, обернувшись к миссис Ауде, спросил:
— Вам не будет страшно, сударыня?
— С вами, мистер Фогг, нет! — ответила молодая женщина.
Лоцман вновь подошел к нашему джентльмену, вертя шапку в руках.
— Ну, как, лоцман?" — спросил мистер Фогг.
— Так вот, ваша милость, — ответил лоцман, — я не могу рисковать ни моими людьми, ни собою, ни вами, пускаясь в такое длинное путешествие в это время года на судне водоизмещением всего в двадцать тонн. К тому же мы все равно не попадем в срок, так как от Гонконга до Иокогамы тысяча шестьсот пятьдесят миль.
— Всего тысяча шестьсот.
— Ну, это одно и то же.
Фикс глубоко перевел дух.
— Но, — продолжал лоцман, — быть может, есть средство уладить это дело иным путем.
У Фикса перехватило дыхание.
— Каким? — спросил Филеас Фогг.
— Отправившись к южным берегам Японии — в Нагасаки; расстояние до этого порта — тысяча сто миль. Или даже еще лучше — в Шанхай, расположенный в восьмистах милях от Гонконга. В этом случае мы не будем слишком сильно удаляться от китайских берегов, что для нас весьма выгодно, тем более что морские течения направлены здесь на север.
— Лоцман, — сказал Филеас Фогг, — я должен сесть на американский пароход в Иокогаме, а не в Шанхае и не в Нагасаки.
— Почему это? — спросил лоцман. — Ведь пакетбот, следующий в Сан-Франциско, отправляется именно из Шанхая, а в Иокогаме и Нагасаки он делает лишь остановки.
— Вы уверены в своих словах?
— Вполне уверен.
— Когда пакетбот отходит из Шанхая?
— Одиннадцатого в семь вечера. Так что в нашем распоряжении четверо суток. Четверо суток — это девяносто шесть часов. При средней скорости в восемь миль в час, если мы будем обеспечены всем необходимым, если продержится юго-восточный ветер и если море будет спокойно, мы сможем покрыть за это время восемьсот миль, отделяющих нас от Шанхая.
— А когда вы можете отплыть?
— Через час. Нужно успеть запастись продовольствием и сняться с якоря.
— Вопрос решен… Вы владелец судна?
— Да. Я — Джон Бэнсби, владелец «Танкадеры».
— Хотите задаток?
— Если это не затруднит вашу милость.
— Вот двести фунтов в счет платы… Сударь, — продолжал Фогг, поворачиваясь к Фиксу, — если вы желаете воспользоваться…
— Сударь, — не колеблясь, ответил Фикс, — я сам хотел просить вас об этом одолжении.
— Хорошо. Через полчаса мы будем на борту.
— Но как же быть с нашим бедным Паспарту? — спросила миссис Ауда, которую очень беспокоило исчезновение француза.
— Я сделаю для него все, что можно, — ответил Филеас Фогг.
Расстроенный, взволнованный и взбешенный Фикс поднялся на лоцманское судно, а мистер Фогг и его спутница направились в полицейское управление. Там Филеас Фогг указал приметы Паспарту и оставил достаточную сумму для его отправки домой. Те же формальности были выполнены у французского консула, и затем паланкин после краткой остановки у гостиницы, где был взят багаж, доставил путешественников в гавань.
Пробило три часа. Лоцманское судно N_43 было готово к отплытию: экипаж находился на борту, припасы были погружены.
«Танкадера» была очаровательная маленькая шхуна водоизмещением в двадцать тонн, стройная, узкая, с острым носом. Она походила на гоночную яхту. Начищенные медные части ее блестели, железные были никелированы, палуба сверкала белизной слоновой кости; все указывало на то, что судовладелец Джон Бэнсби содержал свое судно в прекрасном состоянии. Обе мачты шхуны несколько отклонялись назад. Шхуна несла кливера, фок, грот, бизань, а также марсели, при попутном ветре она могла поднять и добавочные паруса. При хорошем ветре шхуна развивала большую скорость и уже выиграла несколько призов на состязаниях лоцманских судов.
Экипаж «Танкадеры» состоял из ее хозяина Джона Бэнсби и четырех матросов. Все они были смелыми моряками, которые в любую погоду отваживались пускаться на поиски кораблей и прекрасно знали море. Сам Джон Бэнсби, человек лет сорока пяти, черный от загара, сильный, с живым взглядом и энергичным лицом, очень уверенный в себе и отлично знавший свое дело, был способен вселить уверенность даже в самого робкого человека.
