Юлия Власова - Упавшие как-то раз
Мышь оценивающе посмотрела на меня сквозь линзы.
— Зимой мне не спится. Я бегаю под землей, а там кроМЫШная, — она снова чихнула, — тьма. Поэтому иногда я вылезаю на свет. И неважно, где этот свет — в вашем коридоре или нет.
— Она тоже коридоронезависимая, — шепнул мне Арчи. — Как Теневой сенешаль. Может, это призрачная мышь?
Зверёк важно поправил очки передней лапкой в перчатке.
— Шепчетесь… — с укоризной пропищал он. — При мне всегда шепчутся, уМЫШленно не замечают. А ведь я могу принести много пользы. Любую информацию из-под земли достану. Меня в своё время выМЫШтровали.
— Прошу, не сердись. Если хочешь, оставайся под Клёном. Здесь всего вдоволь, — как можно учтивей сказала я. В конце концов, не каждый день встречаешь говорящую, ученую полёвку.
— А виноград КЫШ-МЫШ у вас есть? — обрадовалась полёвка. — Знаете, зимой его не достать.
— Винограда нет, — призналась я. — Зато регулярно поспевает земляника.
Итак, с этого дня (хотя, лучше сказать, с этой ночи) к моему веселому зверинцу добавилась еще и мышь. Я была уверена, что, как только Пуаро проснется, он немедленно на нее ополчится и введет военное положение.
— А вы как к собакам относитесь? — опасливо спросила я у полёвки.
— К собакам? — переспросила та, и внезапно на ее месте возник пушистый черно-рыжий колли. Он почесался и пару раз звонко гавкнул. — Я совсем не против собак. Они такие дружелюбные! — сказал колли.
— Она… Она что, и в самом деле призрак?! — хриплым фальцетом произнес Арчи и отшатнулся к стене. Там он принялся торопливо натягивать на себя сапоги. Надо же, как бывает! К Теневым сенешалям он привык, а призрачных мышей боится. Нашел, кого бояться.
— Тогда в каких вы отношениях с лисами? — поинтересовалась я. Ситуация начинала меня забавлять.
Колли тотчас обратился ободранным лисом, который, судя по выражению морды, был настроен далеко не миролюбиво. Кажется, его доконали снегопады, блохи и охотники. Он уж точно не шел ни в какое сравнение с нашим носатым приятелем из леса Снов.
— Лисы хитрые, — (ну, тут ничего нового мышь не сообщила), — Лисы коварные. Им бы только шастать по дворам да хватать кур. Хозяйка, у которой я жила раньше, говорила, что из лисьей шкуры получился бы отличный спальный МЫШок.
Я посмотрела на Арчи. Тот стоял, скрестив руки, и напряженно улыбался уголком рта.
— Придется вам дать лису отставку, — сыронизировал он. — Мышь полезнее будет. Раз она может превращаться в кого угодно, тебе нечего бояться Фарида. Попроси ее превратиться в тебя.
— А если он ее убьет?
— Глупая. Призрак невозможно убить.
— Эй! А меня, вообще, кто-нибудь слушает? — пропищала мышь, снова став самой собой.
— Только учти: характер у призраков не сахар, — как ни в чем не бывало, продолжал Арчи. — Тебе придется задабривать мышку всякими подарками, едой. Той же земляникой. Хотя странно. Обычно призраки предпочитают призрачную пищу.
— Эй! Что вы там навоображали?! — нетерпеливо пискнула полёвка. — Я не призрак! Я МЫШ! Если не будете меня замечать, я что-нибудь отгрызу. Например, пуговицу от платья. Или… Или…
Пока она решала, что бы еще такого ценного отгрызть, Арчи утащил меня на улицу, в лунную ночь.
— Сочувствую тебе, — сказал он. — Твоя новая соседка просто мастер по мотанию нервов. У меня от нее разболелась голова.
— Да и я не так представляла себе плодотворные часы во временном коридоре, — призналась я.
— Тогда, может, всё-таки отправимся ко мне? Заодно и на Флорина поглядишь. Интересно, как он там поживает…
Уговаривать меня не пришлось. Когда в доме заводится болтливая и вечно недовольная мышь, ничего хорошего это, как правило, не предвещает.
Я шагала рядом с Арчи, а вокруг расстилалось сверкающее под луной зимнее покрывало. Сугробы были глубокие, тропинок почти не наблюдалось, и я постоянно проваливалась в снег. Арчи услужливо меня вытаскивал. На него нахлынула поэтическая волна, и он то и дело выдавал рифмы в адрес зим, ночей и звезд. На протяжении всего нашего пути от Клена до особняка нам не встретилось ни одной живой души. Мы шагали в колдовской тишине, и казалось, что тишина эта отлита из прозрачного горного хрусталя.
Как Арчи и говорил, Флорин содержался у него под замком. Поднявшись по заледенелым ступенькам и нырнув в застоявшийся мрак особняка, мы первым делом направились к чулану. За дверцей чулана что-то медленно и настойчиво скреблось, и когда Арчи со свечой в руке дверцу распахнул, то обнаружилось, что застывший в согбенной позе Флорин ковыряется в замке шпилькой для волос. Меня предупреждали, что во временном коридоре время растягивается, но слова остались бы только словами, если бы я не убедилась в данном факте воочию. Флорина словно разбил паралич. Все его движения были невероятно медленными. Медленно опускались и поднимались веки, медленно вращалась в замке шпилька, невообразимо медленно шевелились запекшиеся губы. В общем, я была впечатлена.
— А ведь он почти справился. Еще чуть-чуть — и замок бы поддался, — с издевкой заметил Арчи. — Пока здесь жила моя тетка, ее шпильки и булавки расползлись по дому, как тараканы. Проникли даже в чулан! Ну, ничего. Мы запрем нашего лазутчика получше, — сказал он и водрузил замершего Флорина себе на спину.
Глаза предательски слипались, и я рисковала проспать все сорок восемь часов драгоценного времени, поэтому надо было что-нибудь предпринять. Пока Арчи возился с Флорином, я отправилась на кухню и провела ревизию полок. На одной из них нашелся пакетик с молотым кофе.
Арчи появился в дверях кухни, когда закипел кофе, и показным жестом отряхнул руки.
— Готово! — объявил он. — Теперь не скоро выберется.
— Долго же ты. Неужели обмотал его веревкой с ног до головы?
Вместо ответа Арчи лишь неопределенно качнул головой.
— О! А что тут у нас? Я тоже хочу взбодриться! — сказал он и схватил с плиты горячую кофеварку.
Мы пили горький кофе до самого рассвета. Вернее, я ждала рассвета, но он так и не наступил. Ночь обещала растянуться на два длинных, нескончаемых дня. Арчи шутил и дул на обожженную руку, время от времени опуская ее в миску со льдом. Я рассеянно слушала, подперев голову тыльной стороной кисти.
— Не знаю, как тебе, — сказала я, наконец, — но мне в коридоре Рифата совсем неуютно.
— Неуютно? — сощурился Арчи. — А ты вспомни, что ты натворила. Вспомни о Фариде и его прислужнике, который хранится у меня на чердаке! — (Ага, теперь он перетащил Флорина на чердак!) — Вспомни, и тебе сразу полегчает. Где, как не во временном коридоре, скрываться от бандитов!
