Роберт Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.
Я послал людей разрывать сугроб затвердевшего снега за лагерем. Они сейчас же напали на толстый лед. Работа их заинтересовала, и они начали выдалбливать пещеру, которая будет служить нам кладовой или ледником. Выдолблено уже 6–8 футов, теперь делаются боковые углубления. Через несколько дней у нас будет просторное помещение во льду— идеальное хранилище для мяса. Мы обсуждали вопрос, как объяснить происхождение столь твердого сугроба, приписывали ему большую древность, но копавшие добрались до слоя земли и нашли внизу перья поморника. Это нанесло удар нашей теории.
В полдень ветер стал затихать, и я после завтрака отправился на судно. Было радостно узнать, что оно может поднять пар в течение двух часов с затратой 13 центнеров угля. Во время бури ледовые якоря держались хорошо. Насколько я вижу, открытая вода простирается к востоку и западу, доходя почти до Ледникового языка.
К ночи ветер совершенно упал и вернулась прекрасная погода прошлой недели. Я надеюсь, она продержится по крайней мере еще несколько дней.
Четверг, 12 января. Яркое солнце весь день, но после полудня с юго‑юго‑запада подул холодный ветер и напомнил нам о нашем удобном выборе места. Сегодня ночью анемометры [45] на Наблюдательном холме показывали силу ветра в 20 миль, но в нашей долине ощущался слабый ветерок.
Сегодня все утро без устали работали семь лошадей и собаки. Я в первый раз запряг собак на сибирский манер. Управлять ими было нетрудно, только в критические минуты я все забывал русские слова: «ки — направо», «чуй — налево», «айда — прямо», «тпру — стой» и т. д. Я вижу, что придется ввести кое‑какие перемены. Так, например, мне кажется, что в одну упряжку лучше запрягать не больше пяти собак, причем погонщик должен идти сзади. Впрочем, еще рано решать. Мы многому научимся во время подготовительной экспедиции.
Вскоре после полудня с судна донесли, что припасы все выгружены. Остается привезти еще только баранину, книги, картины и пианолу. Итак, мы в восемь дней высадились совсем и готовы ко всем случайностям. Недурно!
В доме можно бы поселиться хоть сейчас, но мы, вероятно, подождем еще с неделю. За это время плотник займется отделкой темной комнаты, разных кладовок и углов, в том числе того, в котором будут храниться метеорологические инструменты.
Наш ледник тоже подвигается, но это работа медленная и тяжелая. Зато, когда ее кончат, ледник будет во всех отношениях превосходный.
Завтра мы начнем доставлять на судно балласт. Лошади свезут его тонн 30. Работы по дому и леднику будут продолжаться. Одновременно начнется подготовка к устройству складов на пути к полюсу. Я сегодня уже говорил по этому поводу с Боуэрсом. Этот человек просто клад: сразу схватывает все ваши мысли и, очевидно, до тонкости вникает в самое существенное.
Завтра думаю отправиться с Мирзом на нескольких собаках к мысу, на котором поставлен дом, чтобы исследовать лед и вообще осмотреть окрестности. Судя по тому, как обстоят дела, до конца месяца можно будет отправить вспомогательную партию для устройства складов. Но лошади должны будут пересечь мыс без груза. Одна дорога идет внизу по южной стороне мыса через пролив, а другая — кругом, оставляя землю на северной стороне и выходя на лед на самом мысу. По всей вероятности, судно возьмет большую часть груза.
Суббота, 14 января. Оборудование нашей станции идет быстрыми шагами. Вчера утром дул сильный ветер с SSE; температура упала до +15° [‑9 °C], небо заложило. К югу очертания берега видны сквозь дымку, поэтому я отказался от прогулки с собаками. После полудня стало тише. Мы начали опять возить балласт и так усердно поработали, что до ночи свезли более десяти тонн. Добыча балласта организована отлично. Делается это так: на горном склоне на высоте футов 30–40 из земли выкапываются большие, лежащие близко к поверхности камни, кладутся на тяжелые сани и спускаются вниз ко льду по гладкой снежной тропе. Там камни перекладываются на обыкновенные сани, и лошади увозят их к судну.
Я ночевал на судне и нашел, что там холоднее, чем в лагере; в каютах всю ночь температура была ниже точки замерзания. Единственное тепло заключалось в веселом настроении нашего общества. Вода замерзла в котле, и сегодня утром пришлось развести огонь в одной топке. Вчера вечером (в первый раз за десять дней) я взял ванну и побрился, а сегодня от завтрака до чая писал письма. Балласт возили без устали, и теперь его погружено не менее 26 тонн.
По возвращении в лагерь отрадно было видеть успехи, сделанные даже за такое, в сущности, короткое мое отсутствие. Работа на сооружении ледника сильно продвинулась вперед. В нем теперь уже поместится вся баранина и значительное количество тюленьего мяса и пингвинов.
Неподалеку от ледника Симпсон и Райт выдалбливают погреб для магнитных наблюдений. Они уже выдолбили тоннель в семь футов и начали долбить камеру, которая будет иметь 13 футов в длину и пять в ширину. Твердый лед на этом скате — для нас находка. Оба грота будут идеально хороши по своему назначению.
Плита и печка поставлены в доме, теперь ставятся трубы. Крытое крыльцо почти окончено, так же как и все внутри. Плотники заняты разными мелочами, выполняя требования отдельных лиц.
Сегодня я отдал распоряжение в связи с экспедицией по устройству складов, распределению лошадей, собак и т. п.
Завтра будет наш первый день отдыха. На той неделе начнутся приготовления к санным экскурсиям. Кроме того, я уже обсуждал и составлял список животных, которые «Терра Нова» должна привезти в будущем году.
Устойчивый ветер с SSE то поднимается, то падает. Сегодня в ночь он опять поднялся, раздувает парусину палатки.
Из лошадей некоторые не оправдали моих ожиданий: медленны на ходу и задерживают более резвых. Двух из лучших Отс назначил Кэмпбелу, но это распоряжение мне придется отменить. «Затем я не совсем уверен, насколько они вынесут мороз, а в этой первой экскурсии могут встретиться весьма нелегкие условия. Предвидится, конечно, еще возможность потерять их на тонком льду или от увечий, неизбежных в труднопроходимых местах. Хотя у нас теперь 15 лошадей (две отданы восточной партии), я далеко не уверен, будут ли они у нас все целы, когда в будущем году мы предпримем наш главный поход. Нужно только быть осторожным и надеяться».
Воскресенье, 15 января. Как и было решено, день этот посвятили отдыху. Большинство команды пользовалось досугом, чтобы писать письма.
Мы встали поздно; завтракали в 9 ч. Утро сулило хороший день и не обмануло нас. Светило солнце, и почти не было ветра.
В 10 ч утра команда и офицеры сошли с корабля, и мы все собрались на берегу. Я прочитал нашу первую в лагере молитву, торжественно прозвучавшую на открытом воздухе.
