Джером Джером - Дневникъ паломника
Онъ прибавилъ, что водка, которую подаютъ въ заграничныхъ гостинницахъ, — чистый ядъ, и что уѣзжать не захвативъ съ собой бутылку водки, положительно неблагоразумно. Бываютъ случаи, когда бутылка водки, оказавшаяся въ вашемъ саквояжѣ, можетъ спасти вамъ жизнь.
Вернувшись домой, я засталъ у себя еще одного изъ моихъ литературныхъ друзей. Онъ сказалъ:
— Долгонько вамъ придется трястись по желѣзной дорогѣ. Вы привыкли къ продолжительнымъ путешествіямъ?
— Какже! — говорю, — я ѣздилъ изъ Лондона въ Суррей на курьерскомъ поѣздѣ.
— О, это игрушка въ сравненіи съ тѣмъ, что вамъ предстоитъ. Послушайте, я дамъ вамъ хорошій совѣтъ, какъ скоротать время. Возьмите съ собой шахматы и пригласите кого нибудь въ партнеры. Ручаюсь, что будете благодарны мнѣ за этотъ совѣтъ.
Вечеромъ завернулъ къ намъ Джорджъ.
— Вотъ что, старина, — сказалъ онъ, — не забудьте взять съ собой табаку и ящикъ сигаръ.
Онъ, прибавилъ, что нѣмецкія сигары — лучшія нѣмецкія сигары, принадлежатъ къ особенному сорту, извѣстному подъ именемъ «регалія-капустиссима», и что врядъ-ли я успѣю привыкнуть къ ихъ аромату, за мое кратковременное пребываніе въ Германіи.
Немного позднѣе пришла моя свояченица и принесла чайный погребецъ.
— Положите его въ чемоданъ, — сказала она, — въ дорогѣ пригодится. Тутъ все, что нужно, въ случаѣ если захочешь напиться чаю.
Она прибавила, что нѣмцы понятія не имѣютъ о чаѣ, но что съ этимъ погребцемъ я и безъ нихъ обойдусь.
Она открыла шкатулку и показала мнѣ ея содержимое. Дѣйствительно, тутъ были всевозможныя приспособленія. Тутъ оказались: маленькая чайница съ чаемъ, бутылочка молока, сахарница съ сахаромъ, бутылка спирта, маслянка съ масломъ, ящичекъ съ бисквитами; кромѣ того, спиртовница, кострюлька, чайникъ, ситечко, два блюдечка, двѣ тарелочки, два ножа, двѣ ложечки. Еслибъ сюда еще кровать, нечего и о гостинницахъ безпокоиться.
Въ девять часовъ явился Смитъ, секретарь нашего фотографическаго клуба, и попросилъ меня снять для него негативъ со статуи умирающаго гладіатора въ Мюнхенской галлереѣ. Я отвѣчалъ, что радъ бы былъ услужить ему, но думаю оставить дома мою камеру.
— Оставить дома вашу камеру! — сказалъ онъ. — Да вѣдь вы ѣдете въ Германію, въ Рейнскую область! Вы увидите живописнѣйшіе ландшафты, вы будете останавливаться въ древнѣйшихъ и знаменитѣйшихъ городахъ Европы, — и вы оставите дома вашъ фотографическій аппаратъ, и вы называете себя артистомъ!
Онъ прибавилъ, что я всю жизнь буду каяться, если уѣду безъ моей камеры.
Я полагаю, что благоразумный человѣкъ долженъ слушать совѣты тѣхъ, кто лучше его знаетъ дѣло. Опытъ предшественниковъ облегчаетъ вашу задачу. Итакъ, послѣ ужина, я досталъ всѣ вещи, которыя мнѣ совѣтовали взять въ дорогу, и разложилъ ихъ рядкомъ на кровати, — прибавивъ въ нимъ нѣсколько другихъ, уже по собственному усмотрѣнію.
Я взялъ запасъ бумаги, чернильницу, словарь и нѣсколько справочныхъ книгъ на случай, если мнѣ захочется работать въ дорогѣ. Всегда слѣдуетъ запасаться матеріалами для работы: вѣдь не знаешь, когда на тебя найдетъ рабочій стихъ. Съ мною это случалось: уѣдешь куда нибудь, не захвативъ ни пера, ни чернилъ, ни бумаги, и вдругъ нападетъ охота работать. Но пера, бумаги, чернилъ нѣтъ — и вотъ вмѣсто того, чтобы работать, приходится цѣлый день ловить мухъ.
Поэтому, теперь я всегда и всюду таскаю съ собой бумагу, перо и чернила, такъ что если захочется работать, — садись и пиши.
Почему на меня такъ часто нападалъ рабочій стихъ прежде, когда я не бралъ съ собой бумаги, пера и чернилъ, и почему онъ никогда, ни разу, не нападалъ на меня съ тѣхъ поръ, какъ я сталъ запасаться всѣмъ, что требуется для работы, — рѣшительно не понимаю.
За то ужь если нападетъ, то не застанетъ меня врасплохъ!
Кромѣ того, я положилъ на кровать нѣсколько томовъ Гёте, пріятно будетъ перечесть Гёте на его родинѣ, думалось мнѣ. Я рѣшилъ также захватить съ собой губку и маленькую походную ванну: холодныя ванны по утрамъ очень полезны.
Б. явился какъ разъ въ ту минуту, когда я сложилъ все это въ кучу. Онъ взглянулъ на кровать, и спросилъ меня, что это я затѣваю. Я отвѣчалъ, что укладываюсь въ дорогу.
— Господи! — воскликнулъ онъ. — Я думалъ, вы переѣзжаете на новую квартиру. Да что жь мы тамъ — колонію будемъ устраивать, что-ли?
— Нѣтъ! — отвѣчалъ я. — Но мнѣ совѣтовали взять съ собой эти вещи. Къ чему же вамъ будутъ давать совѣты, если вы не станете ихъ слушать?
Онъ отвѣчалъ:
— О! слушайте, скольео угодно, это всегда полезно: потомъ сами кому-нибудь посовѣтуете. Но, ради всѣхъ святыхъ, оставьте дома этотъ хламъ. А то вѣдь насъ примутъ за цыганъ.
А я:
— Ну, что за глупости! Половина этихъ вещей необходима, если я сколько-нибудь дорожу жизнью. Тотъ, кто поѣдетъ безъ нихъ въ Германію, умретъ, вернувшись домой.
И я передалъ ему слова доктора, и викарія, и другихъ, и растолковалъ, до какой степени моя жизнь зависитъ отъ бутылки водки, зонтика, одѣяла и теплаго платья.
Этотъ Б. удивительный человѣкъ: совершенно равнодушенъ къ опасности (если она угрожаетъ другому). Вотъ что онъ сказалъ:
— О, пустяки! Не такой вы человѣкъ, чтобъ умереть отъ простуды. Оставьте этотъ складъ, и возьмите съ собой зубочистку, щетку, пару носковъ и рубашку: больше ничего не требуется.
Я таки захватилъ и еще кое-что — впрочемъ немного. Все помѣстилось въ маленькій чемоданчикъ. Хотѣлось мнѣ захватить чайный погребецъ — пріятно бы было побаловаться чайкомъ въ вагонѣ, — но Б. и руками и ногами…
Надѣюсь, что погода не перемѣнится.
Пятница 23
Всталъ сегодня ни свѣтъ ни заря. Зачѣмъ, — и самъ не знаю. Мы уѣзжаемъ только въ восемь часовъ вечера. Но я не жалѣю… то есть о томъ, что рано всталъ. Все-таки перемѣна. И домашнихъ разбудилъ: мы пили чай въ семь часовъ.
Позавтракалъ очень плотно. Мнѣ говорилъ какъ-то одинъ морякъ:
— Коли ѣдешь куда нибудь, запасайся балластомъ. Довольно балласта — все пойдетъ какъ по маслу. А если мало, — бѣда; все время качка: и боковая, и килевая… Нагружайтесь балластомъ.
Совѣтъ, кажется, разумный.
Подъ вечеръ пріѣхала тетка Эмма. Обрадовалась, что захватила меня дома. Что-то толкнуло ее пріѣхать въ пятницу вмѣсто субботы. Конечно Провидѣніе, — рѣшила она.
