Казимир Добраницкий - В Америку и обратно
Сотни автомобильных фирм, цветов, размеров. Но над всем царит «Форд». Он принадлежит массе. Состоятельный человек его не купит. Но «Форда» имеет каждый крестьянин, почти каждый рабочий. Это самый дешевый автомобиль. Закрытый четырехместный «Форд» стоит в Соединенных Штатах 362 доллара наличными, или 512 долларов при годовой рассрочке.
Краж автомобилей почти не бывает. Все, даже самые дешевые автомобили имеют руль, запирающийся на французский ключ. И так же точно, как мы, уходя из дому, запираем квартиру, так в Америке запирают руль у автомобиля и, хотя мотор, может действовать, угон автомобиля становится невозможным.
В Америке все умеют править автомобилем. Женщины, дети — правят все. Иной раз изумляешься, видя десятилетнего ребенка, правящего автомобилем на большой улице среди массы других автомобилей и пешеходов. Но ни разу. мне не пришлось видеть катастрофы. Если они и бывают, то сравнительно редко, так как люди с детства приучаются управлять автомобилями.
Американцы любят хвастать своими дорогами. И действительно, городские и загородные, ведущие на купанья и в парки дороги чудесны. Гладкие, как зеркало, они не размягчаются под влиянием жары, как асфальт, а остаются одинаково гладкими и прочными. Но раз мне пришлось ехать к одному фермеру по дороге, не предназначенной ни для прогулок, ни для военных целей, а только для фермеров, живущих в том районе. Ухабы, грязь, — все это так напоминало русские деревенские дороги, что «Форд», на котором мы ехали, казался каким-то недоразумением, какой-то нелепостью среди этого печального ландшафта.
Я должен оговориться, что все те города, которые посетил «Воровский», лежат довольно далеко на юге и возможно, что на севере Соединенных Штатов картина другая. Но я описываю юг и говорю только о нем.
Каждый уважающий себя город должен иметь хотя бы по одному небоскребу. Небоскреб в Саванне имеет 15 этажей, Мобильский — 9, Пенсакольский — 10 этажей. Редкое зрелище может сравниться по уродливости со зрелищем 10—15-этажного здания, возвышающегося среди своих соседей. У небоскребов ширина и длина здания не соответствует их вышине, и поэтому получается что-то вроде башен. Американцы ими очень гордятся, и каждый из них, указывая на небоскреб, непременно тут же сообщал, сколько миллионов долларов он стоит. Вообще, у американцев, одна из самых неприятных черт — это сообщать цены всех достопримечательностей и поражать ими собеседника. Стоит вам на что-нибудь посмотреть, как вам тут же будет сообщено, сколько это стоит. Однажды, когда мы ехали за городом, я, задумавшись, смотрел на дорогу. Вдруг мой спутник, правивший автомобилем, сообщил мне:
— Она стоит полтора миллиона долларов…
В каждом городе по нескольку универсальных магазинов, где все продается очень дешево и все продаваемое очень скверного качества. Масса фруктовых лавок. В них же продается и мороженое. В Соединенных Штатах мы были в марте и апреле. Для американцев это была еще весна, но для нас, не привыкших к подтропическому климату, было страшно жарко, и единственным нашим спасением было мороженое. Многие из нас половину проведенного на берегу времени прохлаждались в фруктовых лавках, сидя за мороженым и лимонадом. Странное впечатление произвели на нас парикмахерские, где в одной зале стригут женщин и бреют мужчин. Одновременно с бритьем там же чистят и ботинки.
В центре города никто не живет. В центре находятся магазины, банки, учреждения, конторы. Благодаря автомобилям, города очень разбросаны. Почти все живут исключительно в особняках-коттэджах. У каждого особняка большая веранда. Много качалок и висящих на цепях прикрепленных к потолку скамеек. Богатые живут в своем районе, бедные в своем. Негры живут тоже отдельно в своей районе. Изредка среди них селится какой-нибудь опустившийся белый; на такого смотрят с презреньем все остальные белые.
В городах очень много церквей. В таком: городе, как, например, Пенсакола, с населением в 30 тысяч человек, имеется 36 церквей и только 27 школ! Религиозность не развита, но очень развита любовь к обрядности. В воскресенье все церкви полны народа. Торговец, который не ходит в церковь, рискует потерять покупателей, рабочий — работу. Для негров существуют особые церкви. В общие их не пускают.
Нет человека, который не слышал бы об американской технике. Выражение «американская техника» стало ходячим, когда говорят о высоком ее уровне. Конечно, всем нам было интересно посмотреть, как человеческий труд почти совершенно заменен машиной. Но на юге нам всем пришлось очень разочароваться в «американской технике». Правда, мы посещали не первоклассные, а довольно маленькие порты. Правда, мы видели отсталый земледельческий юг, а не промышленный север. Но невольно при виде всех этих американских портов, которые мы посетили, вспоминались маленькие порты Германии. Там всюду краны, пар, электричество, каменные пристани. А тут деревянные полуразвалившиеся пристани, кранов нет, работают лебедками, а главным образом — людьми. Черные являются настолько дешевой рабочей силой, что с ними не может конкурировать никакая машина.
Казалось иронией, насмешкой над американской техникой, когда толпы негров в тачках отвозили привезенный нами поташ с парохода до завода на расстояние около 150 саженей. Невольно вспоминалось, как в России работают теперь над научной организацией труда, когда я увидел, как эти негры по получасу ждут, пока до них дойдет очередь взять на тачку поташ и отправиться с ним на завод.
И это не только в Саванне. В Мобиле, в Пенсаколе было то же самое. Я не хочу оставить у читателя впечатление, что и в Нью-Йорке или в Новом Орлеане погрузка идет так же. Конечно, нет. Я хочу только показать, что американская техника не захватила всей страны. Параллельно с грузовыми работами в порту я могу еще указать на сельское хозяйство. По книгам о сельском хозяйстве в Америке у мае осталось впечатление, что в Америке фермеру самому вообще почти ничего не приходится делать. Сиди и нажимай кнопки, а электричество за тебя и корову выдоит, и землю вспашет, и засеет ее, и огород польет и т. д. То, что я видел на юге Соединенных Штатов, совсем не соответствует этому взгляду. Когда я в первый раз попал на ферму русского переселенца, человека, уже пятнадцать лет жившего в Америке, и посмотрел его хозяйство, я не мог удержаться от возгласа:
— Совсем, как в России. Но где же электрические машины, тракторы?
Мой хозяин улыбнулся:
— Вот вы чего ищете! Нет уж, сколько лет хлопочем, чтобы к нам для освещения электричество провели, и то добиться не можем. Тракторы, электрические машины — это вы у богатых найдете, которые по 2000—3000 акров имеют. А для бедных техники нет. Разве вот автомобиль. А в остальном я и все соседи так же, как и в России, работаем. Даже хуже. Там, я слышал, можно сельским обществом трактор купить, он на всех и работает; а у нас на одно хозяйство трактор и не купишь и не выгоден он, а чтобы совместно что-нибудь купить, об этом и разговора быть не может. Тут это не принято. Всякий на соседа как на врага смотрит.
