Ганс Дамм - Канака — люди южных морей
В книге Дамма встречаются и мелкие фактические неточности; они тоже по большей части оговорены в подстрочных примечаниях. Нельзя быть особенно в претензии за них на автора: область австрало-океанийской этнографии так обширна, научная литература о ней так разрослась за последнее время, что одному человеку слишком трудно за ней уследить. Отсюда неизбежные порой пропуски или неточности в изложении.
Они, однако, вполне искупаются уже одним общим тоном книги, написанной в духе искреннего сочувствия к угнетенным народам Австралии и Океании, в духе уважения к их самобытной культуре, которую автор так живо и верно описывает. «Ведь островитяне Тихого океана, — пишет автор в конце своего предисловия, — такие же люди, как мы, у них так же, как и у нас, есть и глубина чувств, и острота ума, и поэтому они вполне в состоянии внести свой вклад в сокровищницу мировой культуры…»
С. Токарев
Предисловие
Канака! Этим звучным словом темнокожие жители Океании называют людей вообще и в частности самих себя. «Канака», или «тангата», означает «человек». Европейцы не преминули исказить это слово. Они переделали его в «канаке», придав ему таким образом пренебрежительный оттенок[1]. Этим искаженным словом они называли цветных, людей, с их точки зрения, неполноценных. Так было пять десятилетий назад, но и теперь подобные взгляды не совсем преодолены. Тем более не преодолена склонность судить о культуре темнокожих народов лишь по отдельным признакам, не принимая во внимание всю совокупность элементов национальной культуры.
Цель этой книги — способствовать тому, чтобы в «канаке» увидели «канака», то есть человека. Книга написана на основе материала, собранного за несколько десятилетий изучения культуры этих народов и научной работы, которую я проводил, будучи работником музея. Я не намеревался составить научный справочник, охватывающий весь фактический материал о народах Океании. Я лишь попытался дать некоторое представление об их культурном многообразии и показать, что любая, даже самая первобытная, культура в результате своего многовекового развития принимает тот вид, который лучше всего соответствует существующим в области ее распространения условиям жизни человека. Я рассказал и об огромных изменениях, преобразивших с момента начала колонизации туземные культуры, а вместе с ними и самих людей Океании.
Предназначая свой труд не столько ученым, сколько всем, кто проявляет живой интерес к жизни чужих народов, я старался придерживаться наиболее популярной формы изложения и для большей наглядности снабдил эту книгу рисунками и фотографиями. Естественно, что мне пришлось попутно коснуться и некоторых научных проблем, чтобы дать представление о трудностях, встречающихся в этнографических исследованиях, а также о важности изучения чужих народов и культур для лучшего понимания всей истории человечества. Ведь островитяне Тихого океана — такие же люди, как мы, у них так же, как и у нас, есть и глубина чувств, и острота ума, и поэтому они вполне в состоянии внести свой вклад в сокровищницу мировой культуры как равные нам, а не как «канаке».
Доктор Ганс Дамм
«Южное море», «Тихий океан», островитяне «Южных морей» — более чем парадокс
Немало дней прошло с тех пор, как Васко Нуньес Бальбоа, один из многих искателей приключений, отправившихся после подвига Колумба в неведомый Новый Свет и достигших там всяческими правдами и неправдами славы и богатства, оставил позади поросшие мангровником малярийные болота близ города Карета на атлантическом побережье Центральной Америки и, продвигаясь со своими людьми неверными тропами, непрерывно сражаясь с индейскими князьками-кациками, перевалил через Кордильеры. Что же заставило их затеять эту сомнительную авантюру? Еще свежи были в памяти слова одного из индейских князьков перед выступлением в поход: «Вы окажетесь в царстве Тубанама и найдете там целые россыпи обожаемого вами золота. А с вершин горного хребта вы увидите другое море с кораблями, такими же, как ваши». Если при этих словах спутники Бальбоа и размечтались о золоте, то сам Бальбоа не поддался этой «золотой лихорадке». Он обратил внимание на то, чему никто не придал значения. Какое-то другое море? И на нем корабли? Еще какое-то море? Что за тайна скрывается в этих словах? Нужно разгадать ее.
И вот утром 25 сентября 1513 г. отряд испанцев вновь подымался по горному склону, проходя мимо покинутых индейцами хижин. Вдруг к Бальбоа, как всегда бесшумно шагая, подошел проводник-индеец. «Вон с той горы ты увидишь море», — сказал он. И в самом деле, с безлесной вершины горы удивленным взорам испанцев открылась необъятная водная равнина. Еще раз один из кациков попытался было помешать их продвижению. Но огнестрельное оружие испанцев и их злые собаки, дрессированные для охоты на индейцев, быстро расчистили путь. 29 сентября Бальбоа и его двадцать шесть спутников достигли берега неведомого дотоле океана. С театральной помпезностью вошел Бальбоа в пенящиеся волны, установив таким образом собственной персоной господство над этим Mar del sur, то есть Южным морем. А назвал так Бальбоа это море потому, что он его впервые увидел на юге. Но уже несколько лет спустя были сделаны новые открытия в этом «Южном море» — Тихом океане.
Португалец Фернандо Магеллан, оскорбленный соотечественниками, поступил на службу к испанцам. Ему удалось заинтересовать своего нового властителя планом, который произвел целую революцию в мореплавании. Он решил добраться до заветных островов Пряностей, ныне Молуккских, этого «яблока раздора» между тогдашними мировыми державами Испанией и Португалией, и отправился туда вопреки существовавшей традиции западным, еще никем не изведанным путем. Это была игра ва-банк, потому что ни Колумб, ни другие мореплаватели не смогли установить действительную протяженность Нового Света, двойного американского континента. Однако рискованная попытка удалась.
Пройдя вдоль восточного побережья Южной Америки, Магеллан достиг южной оконечности континента. После страшной бури, чуть было не погубившей корабли, он прошел пролив, названный впоследствии его именем. 28 ноября 1520 г. Магеллан вышел в открытый океан, который первым из европейцев увидел и назвал «Южным морем» испанец Бальбоа. Магеллан, переплывший этот гигантский океан за три месяца и двадцать дней, не испытав ни одной бури, не нашел для него более подходящего названия, чем Mar Pacifico — «Тихий океан», как мы его и поныне называем. Но и это название нельзя признать удачным, ибо в тех широтах мореплавателей нередко настигают штормы и даже страшные тайфуны.
