Борис Стрельников - Америка справа и слева
— Очевидно, вызвал полицию, — сказал Москвич. Мы сочли благоразумным забраться в машину и загородились от сторожа свежим номером газеты «Вашингтон пост». До открытия банка оставалась четверть часа, которых нам вполне хватило, чтобы совершить путешествие ровно на сутки назад — в день вчерашний. Листая газетные страницы, мы выяснили, что президент Никсон не мог из окон Белого дома видеть сейчас старика с плакатом на груди по той простой причине, что президента не было в это утро в Вашингтоне.
Президент отдыхал на побережье Флориды, в местечке Кибискейн, где расположена его осенне-зимняя резиденция. Вечером ему пришлось прервать отдых, чтобы в последний момент предотвратить грандиозную забастовку рабочих семи железнодорожных компаний страны.
Не мог видеть старика, требующего вернуть американских сыновей из Вьетнама, и главный военный чин Америки генерал Уиллер, потому что накануне его самолет приземлился на американской военной базе близ Сайгона.
«Дела идут хорошо, солдаты! — гаркнул генерал, обращаясь к почетному караулу. — Победа за углом!»
Со второй страницы газеты на нас сурово смотрела старуха с крупными, почти мужскими чертами лица. Это была Голда Меир, премьер-министр Израиля, приехавшая в Америку договариваться о поставках американских бомбардировщиков-истребителей «Фантом».
«Я приехала домой», — сказала она репортерам.
Вчера в городе Милуоки, что в штате Висконсин, мадам премьер-министр посетила начальную школу, в которой училась шестьдесят три года назад.
На третьей странице нас приветствовал добродушный по виду толстяк, улыбка которого источала безграничный оптимизм. Оптимистом оказался министр финансов Дэвид Кеннеди, миллионер и однофамилец знаменитых Кеннеди из Бостона. Выступая вчера на какой-то комиссии конгресса, министр-миллионер уверял законодателей, что рост безработицы полезен для экономики страны, ибо является одним из средств борьбы с инфляцией.
Изучить четвертую страницу нам не удалось: открылся банк.
Операция получения денег, переведенных из Москвы, продолжалась несколько дольше, чем обычно. Дело в том, что управляющий банком пожелал познакомиться с двумя советскими журналистами, отправляющимися в длительное путешествие по Америке.
— Никто из моих знакомых не пересекал страну от океана до океана на машине, — сказал управляющий.
Он долго жал нам руки и почему-то успокаивал:
— Вот увидите, ребята, все будет о'кэй. Держу пари, вы вернетесь олл райт!
Скрытые камеры снимали эту трогательную сцену справа и слева…
Через полчаса широкая автострада вытолкнула нас из Вашингтона.
Мы ехали теперь то густым парком, то среди пожелтевших нив.
Стояла изумительная пора «индейского лета» — пора, которую мы в России называем «бабьим летом». В такие дни загородная Америка полна пленительного очарования. Разноцветным осенним пламенем полыхают окрестные леса. Если съехать подальше с шоссе на проселочную дорогу и заглушить мотор, почудится, будто слышишь поднебесный крик журавлей. По обеим сторонам дороги, на опушке дубравы вдоль голосистого ручья, то, прячась в кустах, то, обнаруживая себя, тянулась колючая проволока. Иногда она портила лесной пейзаж, придавая солнечным полянкам унылый лагерный вид. Забегая вперед, скажем, что колючая проволока, прилипнув к дорогам, тянется за ними через всю Америку, вдоль полей и лесов, поднимается в горы и спускается к берегам рек. Даже в безжизненной пустыне штата Нью-Мексико мы видели колючую ограду.
— Охрана природы? — поинтересовался Москвич.
— Охрана частной собственности на землю, — уточнил Вашингтонец. — Попробуй перемахнуть через проволоку и лечь позагорать вот на том лужке. Ты познакомишься с разъяренным хозяином, который натравит на тебя овчарок или, чего доброго, выпалит из дробовика.
Иногда из леса к самой дороге подступали аккуратные домики, словно сошедшие с красочных рекламных проспектов. Мы совсем не видели пешеходов. Навстречу лился поток элегантных автомашин. Дорожные указатели любезно предупреждали нас о поворотах, о въездах в тоннели и на мосты, приглашали свернуть с дороги, отдохнуть, выпить чашечку кофе.
Из окон автомобиля мы видели яркую, сочную, ухоженную землю, и казалось, что все вокруг дышит спокойствием, беззаботностью и самодовольством.
Лишь в одном месте сердца наши наполнились тревогой. Мы увидели впереди красно-белые блики фонарей полицейской машины. Две полосы автострады были закрыты для движения: на это указывали стоящие на асфальте прутики бенгальских огней. Разноцветные искры от них, казалось, впиваются в шины нашего автомобиля. С воем промчалась мимо машина «Скорой помощи». Было ясно, что впереди «эксидент» — несчастный случай.
Подъехав ближе, мы не сразу поняли, что случилось: мешали автомобили. Тут их было целое стадо — две-три полицейских, одна «Скорой помощи», две пожарных, две с подъемными кранами, с которых свисали огромные каторжные цепи. Машины скорбно урчали моторами, перемигивались красными, зелеными, желтыми лампочками. Разномастные и разноцветные, они окружали свою несчастную легковую сестру, которая, увы, бездыханно лежала поперек дороги вверх колесами. Под ботинками у полицейских хрустело разбитое стекло. Пожарник в резиновых сапогах и черном блестящем плаще струей из шланга смывал с асфальта кровь.
— Проезжайте, проезжайте! — строго прикрикнул на нас полицейский, заметив, что мы собираемся остановиться.
Москвич полез, было в карман за рекомендательным письмом, составленным в «Правде», но, встретившись взглядом с полицейским, осекся. А полицейский, здоровенный парень в кожаной курточке и в брюках с желтыми лампасами, сделал четыре одновременных движения: нахмурил брови, метнул левую руку к бедру, где висели пистолет и никелированные наручники, правой рукой ловко и энергично крутанул в воздухе полуметровую дубинку на кожаном ремешке и шагнул к нашей машине. Все это было грациозно, изящно и в то же время сурово. Но этого было достаточно, чтобы Вашингтонец, проживший в Америке в общей сложности уже около десяти лет и знакомый с правами, которыми обладает полиция в этой стране, покорно нажал на газ.
— Когда разговариваешь с американским полицейским, никогда не лезь в карман за документом, если он его не потребовал, — объяснил Вашингтонец Москвичу. — Полицейский может подумать, что ты лезешь за пистолетом, и выстрелит, так сказать, первым.
— Ну, это уж ты загнул, — засмеялся Москвич.
— Нимало! — возразил Вашингтонец. — Об этом написано в памятке для английских туристов, которые им раздают в Лондоне перед поездкой в Соединенные Штаты. Спроси, наконец, любого американца, и он подтвердит, что с полицией шутки плохи.
