Пауль Вернер Ланге - Подобно солнцу
Генерал-капитан тут же двинулся на восток. Его поспешность определяется, скорее всего, принесенной радостной вестью и в меньшей степени заботой об экипажах двух других судов. Вскоре он повстречал «Консепсьон», но Серрано не знает, что. приключилось с «Сан-Антонио». Поэтому обследуют бухту, в которой пропал корабль, «Виктория» возвращается даже назад, атлантическому входу в пролив, но поиски тщетны. Тогда на двух бросающихся в глаза возвышениях устанавливают флаги закапывают там послания, которые так никто и не прочтет. В бухте у реки Сардин флот встречается снова, и здесь от первого кормчего армады Андреса де Сан-Мартина узнают, где в данный момент находятся пропавшие — на пути в Испанию. Он, к, впрочем, все знатоки созвездий своего времени, увлекался астрологией. И это была та самая весть, которую ему сообщили звезды.
Сан-Мартин не ошибся. Мятежники уже давно заковали в железо поруганного и израненного Мишкиту и провозгласили капитаном одного из своих — Херонимо Герру. Они взяли курс а Сан-Хулиан, ищут там, правда напрасно, двух штрафников. потом они двинулись к берегу Гвинеи и, не избежав многих линий, жертвой которых стал патагонский пленник, 6 марта.21 года прибыли в Севилью. Все, о чем они рассказывают, глубоко продуманно: Магеллан будто бы проливает потоки крови подчиненных, тратит впустую и время, и провизию, его Открытия ничего не значат. Очевидно, клеветники находят внимательных слушателей, так как испанское правосудие сначала взялось только за Мишкиту — его сразу же бросили в тюрьму, несмотря на то что он уже полгода провел в цепях, К тому же от него потребовали, чтобы он подтвердил показания своих мучителей. Правда, после тщательного расследования Каса де Контратасьон сумела упрятать за решетку Гомеса и Герру. Однако Дьогу Барбозе не удается ни облегчить судьбу Мишкиты, ни восстановить доброе имя зятя. То, что его дочь в ближайшее время подвергли унизительному надзору, «чтобы она не сбежала в Португалию, достаточно наглядно свидетельствует о том, к какому решению в этом деле пришли судьи. Мишкиту освободили из-под стражи только после возвращения «Виктории». Об Эстебане Гомесе сообщается, что он в 1524–1525 годах возглавлял важную экспедицию на восточное побережье Северной Америки.
Теперь в распоряжении Магеллана оставалось только три корабля. Менее сильные духом люди на его месте воспользовались бы соблазном вернуться назад с сообщением об открытии пролива и свалили бы всю вину в том, что не добрались до островов Пряностей, на Гомеса. Да, он мог бы теперь вернуться назад, как когда-то поступил Бартоломеу Диаш, который, добравшись наконец до мыса Доброй Надежды и открыв морскую дорогу в Индию, вынужден был уступить взбунтовавшимся командам и повернул назад, на родину. И с Магелланом дело могло обернуться, как с Диашем, оставшимся без командования в унизительной роли советчика при прославленном Вашку да Гаме, Гордый в начале своего первого плавания и вовсе ссадил его островах Зеленого Мыса. Но Магеллан знает — генерал-капитаном становятся только один раз в жизни.
Естественно, что дурной пример «Сан-Антонио» заразителен. ли Магеллан не хочет, чтобы ему последовали другие, он жен заручиться поддержкой и тех, кто подчиняется ему из страха. Так возник документ, агитирующий и категоричный одновременно, который был предназначен для всех офицеров и младших офицеров армады, датированный 21 ноября 1520 года. В нем командир требует высказать письменно все их соображения относительно продолжения плавания, так как именно об этом. следует печься. Он не желает знать ничего, что идет вразрез со службой императору и с клятвой, которую вы мне принесли». Из всех ответов сохранился, к сожалению, только ответ кормчего Сан-Мартина. Он составлен по-деловому и откровенно. Конечно, время года благоприятствует дальнейшим исследованиям, тем более солнце стоит на небе семнадцать часов в сутки. И хотя Сан-Мартин сомневается, что с обнаружением пролива найдена дорога на Молуккские острова, он одобряет продолжение экспедиции до января. Дольше плавание продолжаться не может, так как довольствие скудно и недостаточно питательно, чтобы обеспечить командам необходимые для этого силы. «Я заметил, что те, кто Заболевали, выздоравливали с большим трудом». Сан-Мартин не забывает напомнить, какие люди терпят невзгоды:
<Кроме того, я уже сообщал Вашей милости, что наши матросы окончательно измотаны, а наших запасов провизии для преодоления пути до Молукк, а оттуда до Испании недостаточно. Также было бы очень хорошо, если бы Ваша милость исследовали эти берега не ночью, а днем, не только в целях безопасности кораблей, но и затем, чтобы предоставить командам необходимый отдых. После девятнадцатичасовой работы днем Вы ведь можете приказать отдать на четыре-пять часов якорь. После захода солнца необходимо останавливаться ради одного того, чтобы избежать столкновения с рифами, между которыми даже днем проходить небезопасно). (цитируется по Кёлликеру).
Действительно, сейчас жажда деятельности Магеллана приобрела такие опасные черты, что неодобрение Сан-Мартина кается вполне обоснованным. Он, Наверное, целыми днями предупреждает и о рифах, и о скалах, совершенно скрытых гигантскими водорослями, которые произрастают на мелях. Продвигаться в темноте было по меньшей мере легкомысленно. Что возразил генерал-капитан на упреки первого кормчего, неизвестно.
Возможно, 23 ноября стало тем самым днем, когда был отдан приказ поднять якоря и следовать каналом, обнаруженным разведчиками, к мысу Десеадо. Там сейчас тоже стоит приятная погода, и Пигафетта называет Патагонский пролив ласковой местностью, где встретишь в изобилии защищенные бухты, хорошую питьевую воду, дрова, вкусные овощи и зелень. Все время по левому борту моряки слышат шум отдаленного прибоя. В самом деле, прилив Тихого океана обрушивается там на берега островов Санта-Инес и Десоласьон. Непонятно, как подобный факт остался без внимания. Ведь картографы еще десятилетия продолжали помещать к югу от Магелланова пролива отроги континента, который, по их мнению, покрывал всю южную часть южного полушария Земли. В этом районе картографы изобразили континент с надписью — Огненная Земля, — так как Магеллан дал ей такое название из-за горящих там постоянно костров.
Вечером 28 ноября 1520 года армада обогнула мыс Десеадо и вышла в просторы открытого моря. Оно получает название — Тихий океан.
Три месяца и двадцать дней
Море… не знает великодушия. Ни одно проявление качеств человеческой натуры, таких, как мужество, бесстрашие, несгибаемость, выносливость, уверенность, никогда не трогало его беспощадное самолюбие. Подобно варварскому владыке, океан имеет нрав, испорченный раболепным поклонением. Океану невыносима сама видимость вызова. Он остается непримиримым врагом людей и кораблей с тех пор, как корабли и люди возымели дерзость перед его омраченным челом выходить в плавание. В тот самый день начал он истреблять флоты и людей, и число жертв — это огромное количество разбитых кораблей и загубленных жизней — не могло его унять.
Джозеф Конрад.
С облегчением покидают люди угрюмые, промозглые широты. Название, которое они дали раскинувшемуся перед ними океану, достаточно красноречиво. Пигафетта беззаботно отдается наблюдениям:
«В названном океане обитают огромные косяки рыб, из которых три вида достигают в длину два и более футов — это золотая макрель, альбакора и скумбрия, они преследуют другую рыбу, известную под названием колондрино, умеющую летать. Она достигает фута длины и очень вкусна. Если рыбы трех упомянутых видов выследили в море летучих рыб, те без промедления выскакивают из волн и летят, пока их «крылья» остаются влажными, на расстояние большее, чем выстрел из арбалета. В то время как одни уже заканчивают полет, другие его только начинают, нагоняя их тени. Но стоит им упасть в воду, как преследователи их сразу хватают и пожирают. Наблюдать такую охоту очень приятно и интересно, мы не раз ею любовались».
Если бы беззаботные зрители знали, что их ожидает, они бы ловили рыбу, пока не онемеют руки. Неуклюжего патагонского» великана» уже нет среди них, семнадцать человек пришлось вычеркнуть из судовых ролей, как минимум шестьдесят бежало на «Сан-Антонио». Остальные вполне довольны, так как монотонная береговая линия западной Патагонии уходит на север и определяет для них курс, который вскоре приведет в теплые воды. Даже в предпоследнюю неделю декабря все еще можно было разглядеть Огненную Землю, потом генерал-капитан велел повернуть на северо-запад. На этом закончилось приятное лицезрение летучих рыб. Изо дня в день теперь открывается однообразная синь моря. Пигафетта обращает свой интерес к ночному небу. Он описывает два больших скопления звезд недалеко от Южного полюса, которые с тех пор называются Магеллановыми облаками, описывает Южный Крест, дает советы, как с помощью созвездия Гидры найти «антарктический полюс». Кроме того, он демонстрирует просто ошеломляющие познания по географии, заимствованные, видимо, у Магеллана. Например, он говорит, что если плыть все время на запад от мыса Десеадо, то только у Кабо-Вирхенес натолкнешься снова на землю. Правильный вывод, для нас совершенно естественный, но весьма удивительный для того времени, когда большинство ученых считало, что на тех широтах расположен гигантский южный континент. Из замечания также следует, что итальянец нимало не сомневается в шарообразной форме Земли. То же самое он утверждает в книге «Руководство по искусству навигации», написанной во время транстихоокеанского перехода: «Земля круглая и неподвижно парит в середине между другими небесными телами». Неверная геоцентрическая картина мира восходит к временам античности, а то, что в этой фразе правильно, будет вскоре доказано практически.
