Гавриил Давыдов - Двукратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, писанное сим последним
Глава III
Приготовления к походу. Отплытие от Охотска. Судно Елизавета загорается близ Курильских островов. Мы заходим в губу острова Танага. Проплываем между Уналги и Уналашки. Бурное время и сильная течь судна. Приходим на остров Кадьяк, где остаемся зимовать.
Мы очень скоро познакомились с живущими в Охотске и с управляющим делами компании Г-м Полевым, человеком очень умным и любезным. Судно Елисавета, на коем должно было нам отправиться в Америку, вооружалось; но столь дурно, что надлежало все переделывать. Работа не могла быть успешна, ибо экипаж состоял, из одного только хорошего Боцмана Семчина, a впрочем все были промышленные; то есть люди, нанятые ныне в разных местах Сибири для отправления в Америку, и которые не видали еще моря. К сему должно прибавит, что судно построено из лесу зимою срубленного, весь такелаж отменно худ, блоки и: другие механические пособия казалось сделаны были не для облегчения, но для затруднения работ. Я истинно не мог себе представить, что бы в нынешнем состоянии мореплавания, могли где либо существовать столь худые суда, как в Охотске.
Здесь нашел я Барона Штейнгейля, моего приятеля, которого в последний раз видел в Портсмуте. С ним во все пребывание в Охотске, мы были неразлучны.
Я не останавливаюсь на описании Охотска, довольно известного из разных путешествий. Скажу только, что город сей построен на оконечности длинной косы, состоящей из мелкого и круглого камешника. Сия коса, называемая кошкою, инде не шире 25 сажень. Она одною стороною прилежит к Охотскому морю, a другою к реке Охоте, которая беспрестанно ее подмывает, так что жители нередко принуждены бывают ломать свои дома и переносить оные на другие места; от его, и от некоторых иных причин, в несколько лет число домов уменьшилось конечно до половины. При крепком морском ветре волнение, во время прилива переливается через косу, тогда город бывает в воде и подвергается опасности быть снесенным до основания.
Здесь чрезвычайно много собак, а особливо летом, потому что на них ездят только зимою.
Около полуночи одна собака завыла, к ней стали другие подтягивать и на конец собаки целого города разными голосами все вместе завыли, составив такой чудной и громкой концерт, от которого желал бы на это время лишен быть слуха.
Известно, что здешние и Камчатские собаки не лают, но только воют. Они чрезвычайно смирны и никогда не бросаются на людей, в противном случае трудно бы было от них уберечься. Когда две собаки дерутся, то на шум собираются другие и обступив вокруг смотрят со вниманием чем дело кончится. Собаки одного хозяина свыклись между собою, живут всегда вместе и если им попадется одна незнакомая, то подвергается опасности быть больно от них изъеденной, когда не уйдет. Уши здешних собак и Камчатских, стоячие; повислые же очень редки.
Ныне собаки весьма жирны и прихотливы; ибо по берегу реки везде много выкинутой рыбы, то они как и медведи, разгрызая голову, съедают только мозг. В сие время они линяют и иные очень смешны; ибо у многих шерсть с головы и туловища слезла; но как оная плотно свалялась, то держится на хвосте и всюду таскается за собакою. Зимою их держат на привязи, ездят на них и притом очень мало кормят сушеною рыбою, известною под названием Юколы, как здесь, так в Камчатке и Америке. В исходе осени когда реки замерзнут и начнет снег выпадать, всякий ловит собак своих, a многие и сами прибегают, не находя нигде пищи.
Жители восточных берегов Сибири, всей Камчатки и Северо— западной Америки, не могли бы ни как обитать в сих местах, при дикости и бедности оных, когда бы природа не послала им особенных способов пропитания.
В летнее время, во все реки впадающие в море, входит из оного чрезвычайное множество рыбы, по большей части роду лососей, которую жители ловят и запасают к зиме различны, ми способами. В Охотске оную солят но как соли бывает мало, то большую часть рыбы сушат. Наперед распластывают ее на двое до хвоста, вычищают внутренность, отделяют кости и вешают на жерди, где она высыхает и, называется Юколою. Сею кормят только собак, но по нужде и люди питаются. Иногда зимою цена одной юколы возвышается до пятидесяти копеек. Осенью, когда время не столь жарко и исчезнут мухи, портящие просушивающуюся рыбу, начинают вешать оную, вычистив и не отрезывая костей, что называется Качемасом. Качемас не может быть так сух как Юкола и заготовляется для пищи людей.
Потом когда начнутся морозы, a рыба еще ловится, то оную замораживают и зарывают в снег; где оная на всю зиму остается свежею, если только не случится больших оттепелей.
Летом простой народ носит здесь по большей части рогдужные камлейки. Рогдугою называют всякую оленью кожу выделанную без шерсти. Камлейка походит на рубашку, но только с капюшоном сзади. Камлейки делаются и из китайки. Зимою одеваются в парки и куплянки. Последнее платье походит на парку, только с капюшоном, надевающимся во время метелей на голову, и с пришитым спереди к воротнику лоскутом, который приподняв можно закрыть себе лицо. — Куклянки обыкновеннее делаются двойные, то есть мехом вниз и вверх. Небогатые люди носят более собачьи парки, кои несравненно теплее других. Оленьи платья и кожи, получаются из Гижигинска и Тигиля, от Чукч и Коряк, через посредство Русских; a в помянутые города (также и в Камчатку) купцы возят водку, табак, чай, сахар, свинец, дабы, фанзы (шелковая Китайская материя), и другие, необходимые для общежития вещи. Все сии товары отправляются из Охотска на казенных судах, отвозящих туда провиант, потребный на содержание малого числа находящихся там войск за перевозку платят в казну полтину с пуда, но на месте продают чрезвычайно дорогими ценами.
Охотск есть средоточие торговли между Сибирью и восточными областями России, как то: Америкою, Камчаткою и Гижигинским. Но о сем пространнее говорено будет в другом месте.
Наконец судно было готово, по обыкновению отпели на оном молебне, после чего давали завтрак. Думаю, что никто не станет жалеть, когда пропущу описание сего великолепного пира.
Реки Охота и Кухтуй впадают в море одним устьем, в котором глубина воды вовремя отливу не более как 4 1/2 или 5 фут; почему для выхода судов ожидают приливу, который входит в устье рек с чрезвычайною быстротою. Когда вода возвысится, то оной бывает в устье, в различные времена года, от 10 до 15 фут и более. Обыкновеннее же от 9 до 11.
По сему выбирают начало отлива, или как говорят, когда вода дрогнет, для выходу в море, через устье наполненное мелями и через бар речной, или перебор; притом что бы не было свежего с моря ветру, который всегда производите на баре великое и крутое волнение; делающее выход в море совершенно невозможным. Многие суда разбились от того, что почитали ни во что сию опасность, и между прочими судно называемое Доброе намерение, построенное для экспедиции Капитана Виллингса.
