KnigaRead.com/

Эжен Фромантен - Одно лето в Сахаре

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Эжен Фромантен, "Одно лето в Сахаре" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Я заметил, и очень кстати, ведь именно он оторвал меня от записей, что еще ничего не рассказывал тебе о нашем спутнике Мохаммеде аш-Шаамби. Мохаммед — тот самый шаамби, который предоставил генералу Дома часть сведений о Центральной Сахаре — от Метлили до Хаусы, в уста которого авторы «Великой Пустыни» вложили рассказ героя книги о путешествии. В нем ничего примечательного, я даже мог не обратить на него внимания, если бы не известность, которую принесла ему эта прекрасная книга, единственная одиссея о Великой Пустыне. Это чудаковатый, но славный малый, рослый, сухощавый, с крючковатым носом, затянутый ремнем, в сапогах. Он коротко подстрижен, ходит переваливаясь, как акробат, с выражением недовольства на лице. Мне сказали, что в прошлом году я мог видеть его в Париже, где он выступал на ипподроме в каком-то арабском представлении — кажется, со страусами. Говорят, он любит летние балы и целый сезон был звездой Шато-Руж. Господин Н. сообщает мне эти подробности, и я сразу их записываю, затем он зовет Мохаммеда и просит станцевать перед нами. Тот не заставляет упрашивать себя, снимает и отбрасывает в сторону сапоги со шпорами и в длинных чулках из красной кожи принимается под мелодию кадрили демонстрировать свое мастерство. Танец представлял собой великолепный гротеск и исполнялся с непередаваемой фантазией. Этот танцор в облачении воина, этот дикарь, подражающий Бридиди, совершал прыжки, напоминающие запретный здесь танец и великолепные маскарады Гаварни [21]. Контрастность местности, выбор времени, слепящий песок, неспособный прервать неистовый танец, ветер, развевавший хаик Мохаммеда, наши арабы, внимательно наблюдавшие за пляской, но лишь слегка удивленные и неулыбающиеся, наконец, пустыня в двух шагах — вот контрасты, которых не придумаешь. Мне в голову приходили многочисленные вопросы. Откуда он явился? Куда направляется? Если, как я полагаю, Мохаммед возвращается в Метлили, он сможет рассказать о красавице Месауда мадемуазель Паланкен.

Раз уж я по ходу рассказа даю портреты путешественников, скажу несколько слов и об одном из слуг. Без него галерея образов будет не полной: в ней не будет хватать самого молчаливого и, возможно, самого обаятельного персонажа. Это один из слуг господина Н. Его забавное имя Йа-Йа надо произносить как два отчетливо раздельных слога, подчеркивая конечные «а» легким придыханием. Йа-Йа — стройный юноша довольно высокого роста с беззаботно небрежными движениями. У него еще нет бороды, только легкий пушок, и грустная улыбка в уголках губ; он бледен, как индиец, большие глаза без блеска темными пятнами выделяются на его лице. Этот юноша слишком кутается в свои белые одежды, словно женщина. Кавалерийские сапоги ему не идут, а бурнус лишает грации. Едва соскочив с лошади, он разувается, расстегивает пояс и вытягивается на земле. Нельзя сказать, что он изнежен, ведь он не жалуется на усталость, нельзя и назвать его щеголем, хотя он любит натирать себя мускусом. Йа-Йа не курит, но скручивает нам сигареты; не пьет кофе, но готовит лучший из тех, который нам доводилось пить; он женат, но никогда не говорит о женщинах; регулярно молится и очень щепетилен в отношении религии, что не помешало бы ему позволить изрубить себя на куски за господина Н. Он редко показывается из палатки, проводя в ней все время стоянки. В пути он едет впереди со своим господином и везет ягдташ из рысьей шкуры и ружье. Он осторожно правит своей худой кобылкой, держась так, чтобы всегда быть в распоряжении господина Н. Мы тренировались в стрельбе в цель: оказалось, что никто не стреляет лучше его. Мне сказали, что Йа-Йа родом из небольшой деревушки в окрестностях Богара. Он оставил свою жену, чтобы следовать за господином Н. на Юг, и уверяет, что умрет от тоски, если ему придется расстаться с хозяином. В Лагуате его собираются вновь женить, чтобы облегчить добровольную ссылку.

Йа-Йа сопровождают, в свою очередь, два изысканно одетых друга, которые, как и он, происходят из хороших семей, но очень отличаются от него. Самый молодой напоминает уроженца Парижа, хотя он коренной житель Сахары. Его зовут Маклуф, как мусульманского марабута, давшего имя месту, где мы собираемся заночевать, и — прости нам простую походную шутку — мы называем его не иначе как святой Маклу или господин Маклу. К своей большой досаде, он должен управлять мулом, груженным кухонной утварью, но просто невероятно, чего ему удается добиться от этого упрямого животного; господин Маклу скорее искалечит беднягу, чем останется с ним в арьергарде. Он говорит, что по рождению достоин лучшего верхового животного, чем мул, и заявляет, что имеет право ехать вместе с всадниками; ему обещали дать лошадь, чтобы в Лагуат он въехал на ней.

В глазах арабов хороший конь возвышает человека. Не существует символа, внушающего большее уважение: почтения достоин лишь тот, кто отмечен условным знаком общественного положения, состояния или власти; отстать от других — значит признать, что ты следуешь за хозяином. Всадники презирают наших слуг и в то же время сами соглашаются служить нам. Впрочем, тем самым они мстят за собственную подчиненность. Арабы, находящиеся в услужении, получают удовольствие, заставляя служить себе кого-нибудь, еще более бедного. Угнетение и суровое обращение здесь полностью отсутствуют — это род взаимного подчинения, которое поднимает достоинство каждого и всем по очереди дает возможность вкусить от сладости власти. Вот самая заметная черта характера арабов, которым присущи хитрость и тщеславие. Покорность арабов притворна, их добродушие показное, поэтому для укрепления нашего влияния необходимо использовать их стремление показать собственную значимость. Я прекрасно понимаю, что подрываю уважение к себе, отказываясь от их услуг.

Видел бы ты троих наших слуг — великолепного Али, его брата Брахима и Сиди-Эмбарека. Они претендуют на первенство среди слуг в вечном соперничестве за значимость.

На спине Сиди-Эмбарека покачивается огромная шляпа с черным страусиным пером. Он никогда ее не надевает. Зато голову Али неизменно украшает шляпа. Он и так очень высок, но с помощью колоссального головного убора увеличивает свой рост до восьми футов; самая крупная лошадь выглядит под ним кобылкой саранчи. Сиди-Эмбарек путешествует в полном военном снаряжении: ружье, пистолеты, ятаган за поясом, длинная джебира из шерстяной ткани с бахромой, завязанной кое-где узелками. Али странствует налегке, будто кто-то другой везет его амуницию, в простой выцветшей, но еще очень красивой малиновой куртке, расшитой золотом, в рваном хаике из очень тонкой ткани, в арабских туфлях из лакированной кожи на босу ногу. Его джебира — самая широкая и разукрашенная — волочится по земле. Мне показалось, что я заметил бриллиант у него на мизинце. Забавно, что эти двое очень похожи друг на друга, несмотря на все их ухищрения. У обоих вздернутые носы, нет бороды, белые, слишком крупные зубы и большие дерзкие глаза. К тому же оба равно ленивы, хвастливы, прожорливы, грубы и любят вино. Рассчитывать на услуги Сиди-Эмбарека или Али, на их помощь совершенно безнадежно. Со вчерашнего дня лошадь Али заболела, ее могли заменить ему, только если бы кто-нибудь согласился уступить свою; ведь заставить мы никого не могли. Итак, на протяжении нескольких лье я был свидетелем плачевного зрелища: Али, оттертый на задний план, тащился среди багажа на самом худом и невзрачном муле. Сиди-Эмбарек воспользовался ситуацией, чтобы подстегнуть свою черную кобылу и опередить всех соперников. К счастью для Али, рядом находился его брат Брахим, выделявшийся болезненной худобой, замкнутостью, вкрадчивым, с хитринкой выражением лица. Брахим был на лошади, Али убедил его совершить обмен. И вот с самого утра Али гонит галопом тощее животное, которое казалось мертвым в руках брата, а Брахим едет верхом на муле и ждет сомнительного случая обменять его, в свою очередь, на лошадь.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*