Рудольф Лускач - Завещание таежного охотника
Когда совсем рассвело, мы вернулись в лагерь.
Чижов предлагал хорошенько отдохнуть около озера, но Еменка воспротивился.
— Отдых нам еще не нужен. Сегодня надо добраться до Черной вершины, иначе потеряем целый день.
Олег весь день находился в превосходном настроении и по пути передал мне разговор с Тамарой.
Прежде всего после его признания она высказала несколько не совсем лестных слов по моему адресу. Ее задело, что я рассказал Олегу о нашем разговоре. В то же время была откровенна и не отрицала, что геолог заинтересовал ее.
— Видите, дружище, — сказал я. — Счастлив тот, у кого сердце полно любви и ему не нужно гадать по звездам, так как он может вполне рассудительно поговорить с виновницей своих разбуженных чувств. Поезжайте рядом с Тамарой и постарайтесь, чтобы время, необходимое для знакомства, шло быстрее.
Довольный Олег улыбнулся и погнал лошадь в догонку за Тамарой. Я остался сзади, ко мне присоединился Шульгин.
— Куда это поскакал наш влюбленный геолог? — спросил он, движением головы показывая на удаляющегося Олега.
Мне не хотелось распространяться об интимных отношениях двоих людей, и я сухо ответил:
— Преувеличиваете, Федор Лаврентьевич.
— Особенно не ошибаюсь. Мое зрение меня не обманывает, я и ночью вижу почти как кошка…
Мы подхлестнули лошадей, увидев, что остальные уже ожидали нас у речного брода. Переправа обошлась без происшествий, и наша кавалькада пустилась рысью по широкому прибрежному лугу.
Вскоре луг кончился, мы подъехали к реке и продолжали путь по песчаному урезу воды. Чижов восхищался погодой, а Олег, глядя на свой походный барометр, предсказывал, что она удержится долго.
Это обстоятельство было весьма существенным для успеха нашего путешествия, потому что нет ничего хуже дождя, так как большинство дорожек и троп через несколько часов станут почти непроходимыми. Однако вскоре наше веселое настроение испортилось. Мы заехали в тупик. Крутые скалы перегородили дорогу, а крупные каменные глыбы и водопад не позволяли продвигаться вдоль русла.
Начали искать выход, как вдруг с криком взлетела большая стая диких гусей. Раздались выстрелы, с грохотом отражавшиеся от высоких берегов. Стреляли все, даже Тамара. Готовность к выстрелу у таежных охотников прямо-таки поразительна. Гуси с громким плеском падали в воду.
Спустя несколько секунд расстались с тайгой и рекой восемь крупных серых птиц. Наши собаки бросались в воду, плавали и бегали за пернатой добычей. Два гуся с перебитыми крыльями пытались спастись вплавь. Но лайки обогнали их по берегу и взяли «в клещи».
— Восемь штук, что мы с ними будем делать? — снова озабоченно спрашивал Олег.
— Прежде чем выспитесь, они уже будут закопчены, — объявил Еменка. Уложим гусей в мешок и в один прекрасный день зажарим их. Только пальчики оближете, так они будут вкусны.
Когда все успокоились, мы осмотрелись — куда нас завел Еменка? Река здесь была зажата между двумя скалами и с рокотом переливалась через нагромождение каменных глыб. Не оставалось ничего иного, как вернуться и искать подходящую дорогу. Наконец Еменка с Чижовым обнаружили нечто напоминавшее тропинку. Еще немного, и мы выбрались на холм, где эвенкийский охотник сориентировался и повел нас прямо на запад.
Долго еще ехали мы густой темной тайгой, пока впереди не посветлело. На горизонте, в отблесках заходящего солнца, светились розовые горы.
Я спросил, не является ли этот цвет гор чародейством вечерней зари, но Еменка утверждал, что в действительности они всегда почти красные.
— Здесь, в этом месте, я в юности охотился вместе с отцом. Вон там стоял наш балаган. Зимой отец тут расхворался и лежал целую неделю, прежде чем согласился, чтобы я отвез его в наше стойбище. Вскоре он умер. Вот это был старик! До ста лет не хватало ему всего двенадцати…
Действительно, под высоким кедром до сих пор стояла охотничья изба. Хоть она обветшала и покосилась, все же выдержала атаки ветров, морозов и бурь.
Окрестности были просто восхитительны. Вокруг нас раскинулись луга, покрытые невообразимо пестрыми цветами и высокой травой. От северных ветров место было защищено скалистой грядой, у подножия которой клокотал ручей и шумным водопадом омывал две большие расселины. Место вполне оправдывало свое название: «Райский уголок».
Еменка осмотрел избу. Старобор рубил дрова, а остальные были заняты натягиванием палаток. Ужин затянулся.
Зашел разговор о лосях. Мне лось был известен только как очень пугливый, а иногда даже опасный король глубоких лесов, охота на которого всегда была связана с большими трудностями. Чижов рассказал нам, что в соседнем с Вертловкой опытном хозяйстве уже два года приручают лосей. Это была далеко не единичная попытка. Опыты ставились в крупных масштабах, особенно в совхозах, государственных фермах и опытных станциях. Говорят, лось легко привыкает к домашним условиям. А приручение сильного сохатого весом до полутонны имеет вполне реальное значение и ставит целью создание особой породы животных и разведение их в лесу.
Для лося не существует почти никаких препятствий. Без всякого труда он преодолевает и зимой и летом такие места, которые для лошади совершенно непроходимы. Прирученных лосей используют в качестве тяглового скота, а также для верховой езды.
Затем разговор коснулся прелестей «Райского уголка», примечательностью которого был водопад. Он вытекал из трещин высокой скалы, и было совершенно непонятно, откуда бралось такое множество воды, непрерывно питавшей широкий водный поток. Оказалось, что на вершине скалы находилось озеро, выход из которого был где-то на его дне.
Подземным коридором вода доходила до трещин в склонах скалы и оттуда низвергалась вниз. Это явление заинтересовало Олега, и на следующий день он хотел взобраться на скалы. Но его убедили, что крутые склоны трудно преодолимы и восхождение и спуск заняли бы у нас более половины дня. Геолог усматривал здесь какое-то особое проявление давней деятельности воды и от своего намерения отказался с большой неохотой.
Он долго и занимательно объяснял нам причины образования озера на вершинах скал.
Тамара слушала с большим вниманием, и было видно, что ее радовало вдохновение, с которым говорил Олег. Позднее время все же заставило нас улечься в спальные мешки, тем более, что завтра, по словам Еменки, нас ожидал трудный день. Он был совершенно прав.
Трудности начались с самого утра. Первым встал Чижов и разбудил нас кукареканьем. Он совсем точно подражал пению петуха, и в первый момент мне показалось, будто я нахожусь в селе.
