Джон Хант - Восхождение на Эверест
Некоторые из шерпов были знакомы нам уже раньше и прибыли по персональным приглашениям. Повар Тхондуп участвовал в новозеландской экспедиции 1951 г. и в экспедиции 1952 г. на Чо-Ойю. Старше всех шерпов по возрасту, не имеющий большого опыта восхождений, он, тем не менее, представлял собой находку с точки зрения здоровья и моральных качеств. Его помощник Киркен также был знаком ряду членов экспедиции. Со своим лицом боксера и широкой улыбкой он выглядел человеком, с которым нелегко справиться. Братья Да Тенсинг и Аннулу прекрасно зарекомендовали себя в экспедиции на Чо-Ойю. Старшему, Да Тенсингу, было около сорока лет. Прямой, стройный, с морщинистым лицом и косичкой на голове, он обладал чувством собственного достоинства и вместе с тем учтивостью и обаятельностью пожилых людей своего привлекательного народа. Он привел с собой своего сына Мингму, надеясь, что для него найдется полезная в смысле приобретения опыта работа в экспедиции. Бодрый и бойкий крепыш Аннулу был девятью годами моложе брата. Недавно он расстался со своей характерной для шерпов косичкой и в прошлогодней экспедиции удивил этим своих товарищей по экспедиции, внезапно превратившись из человека джунглей в европейского щеголя. Ни тот, ни другой не обладали сколько-нибудь значительным альпинистским опытом, но оба они были рекомендованы нам как способные многообещающие сотрудники. Важный, даже несколько загадочный вид имел Анг Намгьял, список восхождений которого показывал, что он является «тигром» высшего класса. Его почти что тезка Да Намгьял прославился своим участием в вошедшем в историю героическом подъеме швейцарцев на Южную седловину весной 1952 г. Во время осенней попытки швейцарцев он попал под ледовый обвал на стене Лходзе и был ранен; в этом же обвале погиб другой первоклассный шерп – Мингма Дорджи. Рослый, прямодушный весельчак Пасанг Пхутар второй отличался открытой душой и любовью к работе. Маленький Гомпу со своей улыбкой херувима походил на школьника-переростка; действительно, ему было всего лишь 17 лет от роду. Он приходился племянником нашему сирдару Тенсингу, а его родителями были монах и монахиня. Он совсем недавно оставил ученье в Ронгбукском монастыре, расположенном к северу от Эвереста. Его толстая фигура выглядела мало подходящей для высотного альпинизма, но Тенсинг, естественно, с энтузиазмом отзывался о своем протеже. Все эти, а также и другие шерпы, застенчиво улыбающиеся, были представлены нам в саду посольства. Еще несколько шерпов нам пришлось взять, когда мы достигли Сола-Кхумбу, ибо не хватало нескольких человек даже для штурмовых групп. Тем временем секретарь Дарджилингского отделения Гималайского клуба миссис Джил Хендерсон, так хорошо подобравшая партию шерпов, послала в Намче-Базар Аннулу. Он вернулся недавно, наняв четырнадцать местных жителей, необходимых нам, по лондонским планам, для заброски грузов по ледопаду.
Для успеха любой гималайской экспедиции чрезвычайно важно, чтобы восходители и носильщики шерпы хорошо понимали друг друга. Вопросы языка представляют здесь большую трудность, так как на наречии шерпов говорят только в Сола-Кхумбу. Однако большинство шерпов, в особенности те из них, которые были связаны с гурками, немного знают более распространенный язык непали. Шерпы, жившие в Дарджилинге, немного владеют официальным языком Индии – хинди. Нам в этом отношении повезло, так как Чарльз Уайли свободно говорил на непали, а Чарльз Эванс, Майкл Уэстмекотт, Уилфрид Нойс и я бывали раньше в Индии и знали хинди. Остальные прилагали громадные усилия к тому, чтобы хоть немного научиться языку непали под руководством Чарльза Уайли на борту «Стратедена».
Некоторых шерпов сопровождали их жены или возлюбленные, надеявшиеся совершить обратное путешествие на их родину Кхумбу в качестве носильщиц экспедиции. Я с удовольствием нанял их, так как они не только внесли еще больше красочности и веселья в нашу компанию, но умело, не хуже мужчин несли свой груз.
9 мая в Бхадгаоне был весьма напряженным днем для Чарльза Эванса и Уилфрида Нойса, руководивших переупаковкой багажа. В этот день им пришлось сортировать и перепаковывать тюки, доставать одежду и другое снаряжение, необходимое в пути, и руководить работой других участников экспедиции, помогавших им.
Перед Чарльзом Уайли теперь встала нелегкая задача организации небольшой армии носильщиков, которые должны были нести наши грузы в течение семнадцати дней пути в монастырь Тхьянгбоче, который, судя по карте, мы считали подходящим местом для организации первого Базового лагеря. Из этого лагеря мы собирались совершать наши маршруты для предварительной тренировки. Во время разгрузки багажа на плацу в Бхадгаоне Чарльз нанял около 350 местных жителей для переноски экспедиционных грузов. Каждый из них был занесен в расчетную книгу, получил бирку с порядковым номером и аванс.
Грузов оказалось очень много, значительно больше, чем мы предполагали ранее, и я решил двигаться двумя караванами с суточным интервалом. Дорога, по которой нам предстояло идти, допускала движение только гуськом, так как она проходила по сильно пересеченной местности, и лишь укорочением колонны мы могли избежать длительных задержек при остановках на привал и при выходах с привала. Я очень сожалел об этом, так как и теперь мне, не в меньшей степени, чем при выезде из Англии, хотелось, чтобы во время этой части пути все участники экспедиции двигались единой группой. Мы могли бы многое обсудить и сгладить имеющиеся шероховатости. Особенно огорчало, что к этому моменту впервые все члены экспедиции собрались в полном составе, с началом же нашей тренировочной программы нам предстояло часто разделяться на мелкие группы. Для того чтобы по возможности сохранить единство экспедиционной группы во время продвижения двумя караванами, все участники экспедиции, за исключением троих, вошли в первый караван.
По примеру предыдущих экспедиций на Эверест мы взяли из бригады гурков пятерых сержантов, которые должны были помогать Чарльзу Уайли в организации движения этой большой массы носильщиков во время пути. Сержанты присоединились к нам в Катманду и сопровождали второй караван.
Финансовые вопросы были одной из наших главных забот. Имея такой большой караван с грузами и предвидя многочисленные другие расходы, неизбежные вдали от цивилизации, я в качестве казначея экспедиции вынужден был захватить в дорогу очень большую сумму денег. Нам дали понять, что, за исключением самой непальской долины, в других местах население отказывается принимать обесцененные бумажные деньги; поэтому половину наших средств пришлось взять в непальской звонкой монете. Мы испытывали также трудности в подыскании подходящей тары для упаковки такого тяжелого и громоздкого груза, для переноски которого требовалось не меньше двенадцати носильщиков.
