Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера
— Что здесь происходит, тетя? — спросил Жюэль.
— Ваш дядя танцует, дети.
— Но не может же от этого так сотрясаться дом?
— Но там еще Трегомен…
— Как! Трегомен тоже танцует?!
— Должно быть, он боится перечить дядюшке,— решила Эногат.
Все трое поднялись наверх. Тут уж всем стало ясно, что Антифер действительно помешался, когда они увидели его в бешеной пляске и услышали, как он орет во весь голос:
У меня есть дол, дол, дол!
У меня есть го, го, го!
У меня есть та, та, та!
С ним вместе пел красный, пылающий, близкий к апоплексическому удару[174] добряк Трегомен:
Да, да, да! Есть у него долгота!
Да, да, да! Есть у него долгота!
И тогда Жюэля осенило: так вот почему выходили из дома те два иностранца! Значит, посланец Камильк-паши все-таки появился… При этой мысли молодой человек побледнел и остановил Антифера, не дав ему закончить очередной пируэт:
— Дядя, вы получили…
— Да, племянничек, получил!
— Он получил,— подтвердил Жильдас Трегомен и в изнеможении плюхнулся на стул, сразу сломавшийся под такой тяжестью.
Спустя несколько минут, когда Антифер немного отдышался, Эногат и Жюэль узнали обо всем, что произошло со вчерашнего дня: о приходе Бен-Омара со своим клерком, об их попытке вымогательства письма Камильк-паши, о содержании завещания, о том, что теперь известна долгота и можно установить координаты острова, где в недрах зарыты сокровища… Дядюшке Антиферу остается только наклониться, чтобы их забрать!
— Но, дядя, если уже известно, где находится это самое гнездышко, им ничего не стоит опустошить его раньше вас!
— Позволь, племянничек, позволь! — воскликнул дядюшка Антифер.— Неужели ты считаешь меня дурачком, способным отдать ключ от сейфа с драгоценностями?
Жильдас Трегомен, со своей стороны, подкрепил это заявление выразительным жестом отрицания:
— От сейфа, где хранятся сто миллионов!
Пресловутые «сто миллионов» так раздули щеки Пьера-Сервана-Мало, что, казалось, он вот-вот задохнется.
По-видимому, дядюшка надеялся, что эта новость будет встречена криками восторга, но его постигло жестокое разочарование. Как! Золотой дождь, которому могла бы позавидовать Даная[175], ливень из алмазов и драгоценных камней падал на этот жалкий домишко на улице От-Салль, а они и руки навстречу ему не протянули, и не ломали крышу, чтобы не потерять ни капли!
Да, это истинная правда! Торжественное заявление о ста миллионах было встречено молчанием.
— Ах, так! — вознегодовал дядюшка Антифер, поочередно обводя взглядом сестру, племянника, племянницу и своего друга.— Почему у вас такие постные лица? Разве задул встречный ветер?
Несмотря на грозный окрик, физиономии присутствующих нисколько не повеселели.
— Как! — продолжал дядюшка Антифер.— Я сообщаю вам, что теперь я богат, как Крез[176], что я вернулся из Эльдорадо[177] на корабле, доверху нагруженном сокровищами, что ни у какого набоба не наберется столько золота, а вам даже в голову не приходит меня поздравить?…
Молчание. Потупленные взоры. Нахмуренные лица.
— А ты что скажешь, Нанон?…
— Да, братец, это хорошие деньги…
— «Хорошие деньги»!… Стоит лишь захотеть — и в течение целого года вы можете тратить каждый день по триста тысяч франков только на еду!… А ты, Эногат, ты тоже считаешь, что это хорошие деньги?
— Боже мой, дядя! — ответила молодая девушка.— К чему такое богатство?…
— О, я знаю. Я хорошо знаю этот мотив: «Не в деньгах счастье!» Вы такого же мнения, господин капитан дальнего плавания, вы тоже так думаете?— в упор спросил племянника дядюшка Антифер.
— По-моему,— ответил Жюэль,— ваш египтянин должен был оставить вам в наследство заодно и титул паши, а то ведь столько денег — и никакого титула…
— Хе-хе… Антифер-паша…— произнес, улыбаясь, Трегомен.
— Помалкивай, лодочник! — прикрикнул на него Антифер таким тоном, словно приказывал брать рифы[178] на парусах.— Не вздумаешь ли ты еще меня высмеивать, бывший капитан «Прекрасной Амелии»?
— Я — тебя? Моего достойного друга? Упаси меня Боже! — ответил Трегомен. — И, если тебя так радуют твои сто миллионов франков, я приношу тебе сто миллионов поздравлений…
А в самом деле, почему вся семья так холодно отнеслась к событию, вызвавшему у хозяина дома ликование? Может быть, он уже не мечтает о блестящих партиях для племянницы и племянника?… Может, он отказался теперь от мысли запретить или отсрочить свадьбу Жюэля и Эногат, хотя и получил ожидаемую долготу раньше пятого апреля? По правде говоря, эти соображения тревожили Эногат и Жюэля, Нанон и Жильдаса Трегомена.
Трегомен решил вызвать друга на откровенность. Лучше всего сразу узнать, каковы его намерения. По крайней мере, можно же поспорить с этим ужасным человеком и заставить его прислушаться к здравому смыслу. Нельзя позволить ему вариться в собственном соку!
— Послушай, старина,— мягко сказал Трегомен,— предположим, эти миллионы уже у тебя…
— Предположим?… А зачем мне предполагать?…
— Хорошо, будем считать, что они уже у тебя… И вот ты, такой простой человек, привыкший к скромной жизни, скажи, пожалуйста, что ты намерен с ними делать?
— Все, что мне заблагорассудится,— самодовольно ответил дядюшка Антифер.
— Надеюсь, ты не собираешься купить Сен-Мало?…
— И Сен-Мало, и Сен-Серван, и Динар! А если захочу, то в придачу еще и этот дурацкий ручей Ранс, куда вода заходит только во время прилива!
Дядюшка Антифер отлично знал, что, отозвавшись так пренебрежительно о Рансе, он задевает за живое человека, в продолжение двадцати лет поднимавшегося и спускавшегося по этой прекрасной реке.
— Пусть так! — стиснул зубы Трегомен.— Но ведь ты при всем желании не сможешь съесть лишний кусок или выпить лишнюю рюмку. Разве что купишь себе второй желудок…
— Я куплю все, что мне вздумается, запомни это, пресноводник! И если мне противоречат, если я встречаю непонимание даже в моей семье…— Это он сказал в сторону обрученных.— То я проем мои сто миллионов, промотаю их, обращу в дым, в пыль!… И Жюэль и Эногат не получат ни франка из пятидесяти миллионов, которые я хотел завещать каждому из них…
— Проще сказать — сто миллионов обоим.
— Почему?
— Потому что они собираются стать мужем и женой!…
Жгучий вопрос всплыл наконец на поверхность.
— Эй ты, лодочник! — зычным голосом прикрикнул дядюшка Антифер.— Взберись-ка лучше на бом-брамсель[179]и погляди на горизонт!
