Ольга Погожева - Турист
Рита улыбнулась и принесла ещё один стакан. Я заметил, что она не исправила меня. Она была всё-таки не замужем.
— Вы программист, наверное, как и ваша дочь? — улыбнулся я ей, подавая стакан с соком Эти.
— Нет, — Рита опустилась на диван рядом с креслом-каталкой дочери. — Я держу бутик одежды на соседней улице. Нам хватает на то, чтобы жить, но конкуренция слишком высока, а я не настолько хороший маркетолог, как другие. Скоро мой маленький бизнес забьют соседние гипермаркеты. Но мы что-нибудь придумаем, — Рита улыбнулась Эти, и та серьезно кивнула в ответ.
Я пробыл у них ещё не более пяти минут. Немного повозился, выписывая счет для фирмы, но затем довольно быстро ретировался в коридор. Я застегивал куртку, когда из дверей комнаты выехала Эстер.
— Ты придешь ещё? — прямо спросила она, и я растерялся.
— Если твоя мама разрешит, — наконец решился я. И улыбнулся.
Рита Харт шагнула вслед за мной.
— Спасибо, — сказала она, глядя мне в глаза. — До встречи, Олег.
Остаток дня прошел как обычно. Домой я добрался, когда уже стемнело, и вид черного окна нашей с Хорхе квартиры оповестил меня о том, что латин ещё не вернулся. Не поднимаясь, я обогнул блок, направляясь к каменному колодцу, где обычно собирались любители баскетбола.
Там не было никого из команды Джулеса. Не было даже Даниэля, который, казалось, жил на улицах этого района. На площадке были только кубинцы, и среди них я узнал Маркуса.
Спрыгнув вниз, я некоторое время наблюдал за бородатым капитаном команды, не приближаясь к нему. Марк сам заметил меня, и, бросив что-то своим, медленно направился ко мне.
— Хорошо, что ты пришел, — глухо произнес кубинец, протягивая мне руку. — Хочешь поиграть с нами?
— Я плохой игрок, Маркус, — пожал плечами я. — Мне неуютно на поле.
— Ты играл с Джулесом.
— Я не мог отказаться в той ситуации.
— В этом разница между ним и мной. Я не подвожу человека к тому, что ему выбирать. Я не заставляю делать выбор.
Я осмотрелся. Кубинцы заняли одну половину площадки, кто-то тренировался с мячом, кто-то разговаривал, усевшись прямо на бетонный пол.
— Ты обещал научить меня играть.
— Пошли, — без всякой улыбки сказал Маркус.
Мы потренировались час или два, прежде чем я почувствовал, что окончательно выдохся. К тому времени большая часть баскетболистов разошлась, Маркус тоже собирался идти домой.
— Олег, — позвал меня он, когда мы были уже у моего дома. В окне горел свет, и я несколько расслабился. По крайне мере, сегодня Хорхе удачно добрался домой.
Я вопросительно посмотрел на него.
— Если будет плохо, ищи меня.
— Спасибо, Марк, — ответил я уже ему в спину, поскольку кубинцу был безразличен мой ответ — свою часть информации он до меня донес. Развернувшись, я вошел в дом.
Глава 5
Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: «легион; ибо нас много».
(Луки 8:30).Сикейрос сидел за столом и курил. Вначале я настолько не поверил своим глазам, что просто развернулся и вышел из кухни, направившись в ванную. Я умылся, с силой протер лицо полотенцем, и уже абсолютно проснувшийся снова шагнул в кухню. Сикейрос сидел за столом и курил.
Я осторожно опустился на свободный стул и пристально посмотрел на латина. С того дня, как случился инцидент с Даниэлем, прошло около недели. Хорхе не поднимал эту тему; молчал и я.
В неподвижной позе латина, в его мрачных карих глазах, в чуть опустившихся уголках губ присутствовала такая безысходная тяжесть, такая черная апатия, что я даже слегка испугался.
— Что случилось, Хорхе? — спросил я. — Это Даниэль?
Латин ответил не прежде, чем докурил длинную тонкую сигарету, и только основательно раздавив то, что осталось, в тарелке, посмотрел на меня.
— Это деньги, — сказал Сикейрос.
Мне потребовалось около часа, чтобы вытянуть из Хорхе все подробности. Это был всё-таки Даниэль, в моем понимании. Дьявол, как назвал его Керни, прижал Сикейроса в глухом переулке и поставил его перед уже известным фактом. Вариантов выбора у Хорхе оказалось сразу четыре: уплатить деньги за испорченный товар, вернуть товар, отработать его стоимость или отдать себя на произвол компании Даниэля, правой руки Джулеса в латинском районе. Сикейрос, под давлением обстоятельств, выбрал первое.
Я не знал, что у Хорхе были деньги, но, видимо, они у него были. Ещё час ушел на то, чтобы выяснить, откуда они у него водились. Всё оказалось просто, но теперь я понимал Хорхе. Латин копил деньги на медицинский колледж. Много лет. Долгими вечерами пролистывая медицинскую литературу, зная о теле человека больше, чем напыщенные американские умы в больницах, Хорхе думал только о своей мечте. Которая теперь уже никогда не исполнится.
По мере того, как латин говорил, сдерживая себя, но в то же время открываясь всё больше, нервно, зло, отчаянно, я сидел рядом как идиот, и не мог ничего сказать в ответ.
— Шесть лет, — Хорхе резко дернул край новой пачки, и таким же порывистым, плохо контролируемым движением сунул сигарету в рот, — я копил на этого проклятый колледж, только затем, чтобы один раз совершить большую глупость и лишиться всего, ради чего я жил в этом дерьмовом месте… Шесть лет! Шесть лет… из-за жалости к малолеткам, которые уже завтра станут такими же ублюдками, как…
Я никогда не видел, чтобы Сикейрос выходил из себя. Латин был неузнаваем: отчаянный блеск в мрачных глазах, горячечность резких движений, сдавленные ругательства сквозь зубы, злость и ненависть к обществу, которое раз за разом швыряло его обратно на дно.
Я не знал, что сказать. Мы оба понимали, что накопить снова такую же сумму у Хорхе не получится. А если и получится… поступать в колледж, когда тебе уже сорок…
Я осторожно сжал дрожащий кулак Сикейроса. Латин дернулся, но не освободился, поднимая на меня блестящие карие глаза. Он не нуждался в утешении; сказать по правде, говорить тоже было нечего.
— Что ты собираешься теперь делать? — спросил я.
— Я не знаю, — ответил он, и я понял, что для него это был действительно конец.
А потом я ушел на работу с одной мыслью: сегодня я уволюсь. Была суббота, и я собирался получить расчет. История Хорхе сильно задела меня. Всё казалось мне серым, пустым и давящим: улицы, машины, здания, люди. Как никогда остро я ощущал себя здесь чужим, отстраненным, одиноким. Как никогда раньше я не хотел идти в «Потерянный рай» даже за проклятыми деньгами. Но я знал, что если не явлюсь вообще, будет только хуже.
Ещё на подходе к клубу я услышал крики. Я ускорил шаг.
