Альфред Шклярский - Томек у истоков Амазонки
— Короче говоря, мы подходим к берегам Бразилии, — перебил Новицкий, который, зная любовь Томека к географии, испугался, что лекция на тему об Амазонке протянется слишком долго.
— Итак, мы скоро увидимся со Збышеком и Наташей, и может быть даже со Смугой, — обрадовалась Салли.
— Как знать, голубушка, как знать! Может быть будет по-твоему, — ответил Новицкий. — Мне трудно поверить, чтобы такой опытный путешественник, как Смуга, не выкарабкался даже из весьма опасного положения!
— Я тоже не могу себе это представить, — сказал Томек. — Бывало уже, что Смуга исчезал на длительное время.
— Твоя правда, Смуга любит идти по своей дорожке, — ответил капитан. — Помнишь, как мы боялись за него, когда он вызвал нас в Индию? Мы уже думали, что с ним конец, а нашли его целого и невредимого в монастыре в Кими, откуда он повел нас в глубину Азии[66].
— Ах, если бы и теперь было так же, — вздохнул Томек. — Может быть Збышек и Наташа слишком поспешили с вызовом нас на помощь?
— Если в Манаусе застанем Смугу целого и невредимого, я на Збышека и Наташу не буду обижаться, — ответил капитан. — Мы давно не видели их. Обнимемся, побеседуем и отправимся восвояси к твоему папаше!
— Папа, наверное, очень волнуется, — сказала Салли. — Он так хотел ехать с нами на помощь Смуге!
— Верно, голубушка, но ему нельзя было не закончив работу, оставить Гагенбека с носом. Контракт — дело нерушимое! Как говорится — взялся за гуж, не говори, что не дюж! Неустойка разорила бы нас вконец, как пить дать!
— Вот это-то и помешало папе выехать с нами, — вздохнул Томек. — Для спасения Смуги он бросил бы все на свете, если бы мы могли покрыть неустойку по контракту. А так мы еле-еле уговорили Гагенбека отпустить нас с вами, капитан.
— А может быть, это к лучшему? — буркнул капитан. — Не очень благоразумно бросать за борт все спасательные круги!
— Что вы хотите этим сказать, капитан? — спросила Салли.
— Подумай хорошенько и поймешь! — ответил Новицкий. — Если в Манаусе Смуги не застанем, нам придется отправиться в Перу на поиски.
— Это я знаю! Ведь за этим-то мы и едем в Бразилию! — возмутилась Салли.
— Не горячись так! — упрекнул ее Новицкий. — Если Смуга не вернулся в Манаус, значит он исчез в дикой стране. Если это могло случиться с таким опытным путешественником, как Смуга, то с нами и подавно может так случиться. Тогда твой уважаемый свекор, голубушка, поднимет паруса и поплывет нам на помощь. Поняла теперь?
— Я вижу, капитан, что вы принимаете во внимание различные возможности, даже… самые худшие, — опечалилась Салли.
— Только желторотые щенки рассчитывают на то, что постоянно будут дуть попутные ветры!
Они умолкли и в задумчивости наблюдали за чайками, которые с жалобными криками носились вокруг судна. Спустя некоторое время Новицкий прервал молчание, говоря:
— Птички проголодались, да и у меня в брюхе кишки играют зорю. За питание мы заплатили, поэтому идем на завтрак. Ничто так не влияет на настроение, как хорошая еда и стаканчик ямайского рома!
В столовой, во время завтрака, наши путешественники обменялись мнениями насчет плана действий на ближайшее время, потому что скоро они должны были оставить «Полярную звезду», на которой проделали путь из Европы в Южную Америку.
— Ну, кончаются удобства путешествия, — говорил капитан Новицкий. — В Белен ду Пара[67] придется пересесть на речное судно. А на них, как правило, пассажиров бывает как сельдей в бочке! Хватает там и темных личностей.
— А мне говорили, что по Амазонке могут плавать даже океанские суда, — вмешалась Салли. — Мы сберегли бы массу времени, если бы наш корабль шел прямо в Манаус.
— Ничего невозможного в этом нет. Корабли водоизмещением до 5000 тонн могут свободно проходить до порта в Манаусе, а в 3000 — даже до Икитос, в Перу. К сожалению, однако, «Полярная звезда» заканчивает рейс в Белене!
— Почему вы думаете, что в Белене мы можем встретить много темных личностей? — любопытствовала Салли.
— Не только в Белене, голубушка. И в Бразилии, и в Перу все еще продолжается каучуковая лихорадка. Каучук теперь — это черное золото Южной Америки. Несколько лет назад мне пришлось побывать в Белене. Один тип, который искал счастья в джунглях Амазонки, говорил мне, что каучуковая лихорадка доводит людей до еще большего сумасшествия, чем золотая в Калифорнии, на Аляске и в Клондайке[68].
— А вы сами бывали в стране, охваченной золотой лихорадкой? — продолжала спрашивать Салли.
— Бывал на Аляске. Мы шли туда с грузом муки. На берегах Юкона старатели гибли от голода, как мухи. За продовольствие платили чистым золотом. Впрочем, самая большая опасность грозила там тем, кому посчастливилось напасть на золотую жилу.
— В Бразилии, пожалуй, дела обстоят несколько лучше?!
— Лучше? Ничего подобного, Бразилия это настоящий ад! Тип, о котором я говорил, чудом унес ноги из лагеря сборщиков каучука в джунглях Амазонки. Ему пришлось там два года работать как каторжнику. Прямо таки рабство и разбой на большой дороге!
— Что за ужасы вы рассказываете, — сказала Салли. — Если так обстоят дела, то не могу понять почему Смуга согласился туда поехать, да еще прихватил с собой Збышека и Наташу?
— Смуга на своем веку уже повидал виды. Он не впервые встречается с опасностью. А молодоженов он, наверное, не послал в опасное место, сама в этом убедишься, когда приедем,
— Я тоже в этом уверен, — вмешался Томек. — Ах, чтобы только нам не пришлось долго додать парохода, направляющегося вверх по Амазонке. Уже и без того слишком много времени прошло от исчезновения Смуги!
— Думаю, что какая-нибудь оказия встретиться, нам подвернется. Уж я там разнюхаю, — ответил капитан. — Стойте, сколько же времени прошло от исчезновения Смуги? Дай-ка сюда письмо Збышека и Наташи!
— Письмо я знаю наизусть, — сказал Томек. — Смуга выехал из лагеря на берегу Путумайо в конце июня. Письмо, высланное в октябре мы получили в ноябре. Теперь осталась только неделя до рождества[69]. Это значит, что от Смуги нет никаких известий уже около шести месяцев.
— Действительно, прошло уже много времени! — озабоченно сказал Новицкий.
— Нечего и мечтать о том, чтобы найти какие-нибудь следы, — огорченно заметила Салли.
— Да, на это надеяться никак нельзя, — согласился Томек. — За это время там даже переменилось время года. Смуга отправился в поход в сухую пору года, длящуюся там с апреля по октябрь, а теперь в тех местах уже два месяца продолжается период дождей, то есть зима. На Амазонке и ее притоках теперь паводок, и значительная часть Амазонии находится под водой.
