Жюль Верн - Два года каникул
Покончив с осмотром, Бриан принялся составлять перечень предметов, обнаруженных в пещере. Здесь мало что было. Видимо, несчастный добрался сюда, лишившись почти всего самого необходимого. Что мог он подобрать после крушения? Бесформенные обломки да куски обшивки, из которых сколотил убогое ложе, стол, скамью и табуретки — жалкую мебель своего убежища. Ему повезло гораздо меньше, чем пассажирам «Верткой», где сохранился весь груз яхты. Несколько инструментов, заступ, топор, два-три предмета кухонной утвари, маленький бочонок, очевидно, из-под спиртного, молоток, долото, пила — вот все, что нашли мальчики и что, видимо, было спасено на лодке, остатки которой лежали сейчас на берегу у запруды.
Этими соображениями Бриан поделился со своими товарищами. И то чувство ужаса, которое испытали они при виде скелета, подумав об уготованной им участи, сменилось успокоительной мыслью: ведь у них есть все, чего был лишен несчастный, и они немного приободрились.
Но кем же был этот человек? Кто он по рождению? Когда произошло кораблекрушение? После его смерти, видимо, протекли долгие годы; ясное подтверждение тому — состояние найденного под деревом скелета, а также проржавевшие кирка, кольцо на лодке и густой кустарник у входа в пещеру. Может быть, отыщутся и другие свидетельства, окончательно подтверждающие это предположение?
Итак, поиски продолжались. Нашли еще несколько вещей: второй нож с несколькими сломанными лезвиями, компас, котелок, железный костыль, сплесень — загнутое крючком шило, каким пользуются матросы. Но не было никаких морских инструментов — даже подзорной трубы, ни огнестрельного оружия, чтобы охотиться и защищаться от хищников и аборигенов.
Но поскольку надо было добывать пищу, бедолага, очевидно, ставил силки? Вскоре все прояснилось.
— Что это такое? — воскликнул Уилкокс.
— Шары какие-то,— ответил Сервис.
— Шары для игры? — удивленно переспросил Бриан.
Но тут же ему стало понятно, для какой цели служили два круглых камня, поднятых Уилкоксом. Это было охотничье приспособление латиноамериканских индейцев — так называемое «бола», состоящее из двух шаров на связке. При ловком броске шары обматываются вокруг ног животного, сковывая его движения, и оно становится легкой добычей. Несомненно, обитатель пещеры сам сделал «бола», а также и лассо — длинный кожаный аркан, который накидывается с более близкого расстояния.
Таков был перечень вещей, обнаруженных в пещере. Бриан и его товарищи оказались неизмеримо богаче погибшего. Правда, они были всего лишь детьми, а тот — взрослым мужчиной. Простым ли матросом или офицером, которому помогли бы его познания и умственное развитие? Это трудно было установить, если бы не находка, окончательно превратившая догадки в уверенность.
В изголовье кровати, под складками одеяла, откинутого Брианом, Уилкокс обнаружил часы, висевшие на вбитом в стену гвоздике. Часы были довольно тонкой работы, более дорогие, чем обычные матросские: с двойной серебряной крышкой и ключиком, висевшим на серебряной цепочке.
Бриан с некоторым трудом открыл крышку, так как петли покрылись белым налетом.
— Смотри, там какая-то надпись,— сказал Донифан.— Быть может, это укажет…
На внутренней стороне крышки им удалось разглядеть выгравированную надпись: «Дельпейх. Сен-Мало». Это было имя часового мастера и название города.
— Значит, он был французом, моим соотечественником! — с волнением вскричал Бриан.
Теперь сомнений не было: в пещере жил француз, и смерть положила конец его страданиям.
К этому свидетельству прибавилось вскоре еще одно. Донифан, подвинув кровать, нашел под ней тетрадку, пожелтевшие страницы которой были исписаны карандашом. К сожалению, почти ничего нельзя было разобрать, однако отдельные слова удалось прочесть, и в частности — имя и фамилию: Франсуа Бодуэн. Именно эти инициалы были вырезаны на коре дерева. А тетрадь служила дневником с того времени, когда ее владелец попал сюда. Среди обрывков фраз, которые еще не стерло время, Бриан смог прочесть еще одно слово: «Дюгэ-Труэн», видимо, название корабля, погибшего в этом отдаленном уголке Тихого океана. В начале дневника стояла дата, та же, что и на дереве, несомненно, дата кораблекрушения.
Значит, Франсуа Бодуэн попал в эти места пятьдесят три года тому назад! И за все время его пребывания здесь к нему ниоткуда не пришла помощь!
Но если сам Бодуэн не смог никуда уйти отсюда, значит, этому помешали непреодолимые препятствия?…
Впервые мальчики в полной мере дали себе отчет в серьезности своего положения. Как смогут они выполнить то, чего не смог совершить мужчина, моряк, привыкший к тяжким трудам и напряжению сил?
И наконец, последняя находка показала, что все попытки покинуть эту землю будут напрасными.
Перелистывая тетрадь, Донифан обнаружил меж страниц сложенный лист бумаги. То была географическая карта, начерченная особыми чернилами, видимо, из сажи, растворенной в воде.
— Карта! — воскликнул он.
— Вероятно, ее начертил сам Бодуэн,— предположил Бриан.
— Если он сумел такое сделать, значит, был не простым матросом, а офицером,— заметил Уилкокс.
— Неужели это…— воскликнул Донифан.
Да! Это была карта данной местности. С первого взгляда мальчики узнали Топкую бухту, рифовый барьер, берег, на который выбросило яхту, три островка в открытом море, скальную гряду, закруглявшуюся к реке, озеро, по западному берегу которого они накануне прошли, леса, покрывавшие центральную часть территории. А на противоположной стороне озера снова простирались леса, тянувшиеся до другого берега… и это был берег моря, омывавшего его по всей длине.
Так рушились надежды найти спасение на востоке. Значит, прав оказался Бриан, а не Донифан! Значит, мнимый континент окружен морем… Это — остров! Вот почему Франсуа Бодуэн не мог отсюда выбраться!
Общие очертания острова были изображены на карте достаточно точно. Конечно, расстояния определялись приблизительно, очевидно, по времени, затраченному на ходьбу, а не при помощи измерений. Но, судя по опыту, приобретенному Брианом и Донифаном во время похода от бухты к озеру, ошибки были невелики.
Карта рассказала о том, что Бодуэн исходил весь остров вдоль и поперек: были отмечены все главные географические приметы. Шалаш и запруда на лесном ручье, безусловно, были сделаны его руками.
Вот как выглядел остров на карте Франсуа Бодуэна.
Он был продолговатой формы и походил на огромную бабочку с распростертыми крыльями, суживаясь в центральной части между Топкой бухтой и другим морским заливом на востоке. На юге была третья бухта, более открытая. Посреди густых лесов находилось озеро длиной примерно в восемнадцать и шириной в пять миль — размеры довольно значительные; поэтому мальчики, стоя на западном берегу, не смогли различить его краев ни на севере, ни на юге, ни на востоке и приняли сначала за море. Из озера вытекало много небольших речек и, в частности, одна из них пробегала мимо пещеры, впадая в Топкую бухту близ лагеря.
