Сесил Форестер - Хорнблауэр и «Атропа»
— Мистер Джонс! Я оставляю судно. Подготовьте рапорт о солонине к моему возвращению.
Хорнблауэр заметил, что на шканцах двое пытаются привлечь его внимание. Это были доктор и князь. Он оглядел их обмундирование — мичманский сюртук с нашитым белым воротничком на князе и простой сюртук на докторе.
— Годится, — сказал он. — Вас ждут ваши обязанности, доктор. Мистер Хоррокс! Пусть сегодня князь держится рядом с вами. Спустите мою гичку.
Капитан-суперинтендант дока выслушал Хорнблауэра с безразличием, приобретенным за долгие годы общения с вечно спешащими офицерами.
— Мои люди готовы прибыть за ядрами, сэр. Левая сторона свободна, и пороховая баржа может подойти к ней. Стояние прилива и отлива через полчаса, сэр. Если надо, я могу послать на баржу своих людей. Мне нужно всего четыре тонны. Пороховая баржа на полчаса.
— Вы говорите, что готовы?
— Да, сэр.
Капитан-суперинтендант взглянул на «Атропу».
— Очень хорошо. Надеюсь, так оно и есть — этов вашихинтересах, капитан. Можете верповать баржу — предупреждаю, через час она должна быть на своем месте.
— Спасибо, сэр.
— Обратно на «Атропу».
— На шпиль! Шкафутные! Парусные мастера! Санитар!
Недра корабля очистили от людей, чтоб поставить их на шпиль — для этого сгодится любая пара рук. Барабан гремел, не смолкая.
— Погасить огни!
Кок и его помощники выбросили горевшие на камбузе уголья за борт и неохотно двинулись к талям. Пороховая баржа подползла к «Атропе». У нее были толстые, круто изогнутые борта и широкие люки, удобные для быстрой выгрузки взрывчатых веществ. Четыре тонны пороха, восемь бочонков по английскому центнеру каждый, предстояло вытащить из трюма баржи и опустить в люки «Атропы». Внизу артиллерист, его помощники и запыхавшиеся матросы работали почти в полной тьме, босые, чтоб из-за трения не возникла искра. Они расставляли бочки в пороховом погребе. Когда «Атропа» вступит в бой, ее жизнь будет зависеть от того, правильно ли расставлены бочонки, достаточно ли быстро будут подавать порох.
На палубу поднялись члены следственной комиссии.
— Мистер Джонс, покажите доктору, как правильно составить рапорт. — Потом баталеру: — Мистер Карслейк, к тому времени, когда будет готов рапорт, подготовьте мне на подпись ордера.
Последний раз оглядев палубу, Хорнблауэр спустился вниз, взял перо, бумагу, чернила и стал продумывать сопроводительное письмо в Провиантский Двор. Надо было изложить свою просьбу настойчиво и смиренно разом, добиться от администрации Двора желаемого и не раздражать слишком твердой уверенностью в их непременном согласии. «Сэр, честь имею приложить к сему…» и до слов «для блага службы Его Величества, Ваш покорный слуга…»
Потом он снова поднялся на палубу, посмотрел, как идут дела, и некоторое время с нетерпением ждал Джонса и Карслейка с бумагами. Посреди гама и беготни ему пришлось, сосредоточиться и прочитать документы, прежде чем подписаться размашисто «Г.Хорнблауэр, капитан».
— Мистер Карслейк, можете отправляться в Провиантский Двор на моей гичке. Мистер Джонс, я полагаю, Провиантскому Двору понадобятся матросы, чтоб вести лихтер Позаботьтесь об этом, пожалуйста.
Теперь оставалось немного времени, чтоб понаблюдать, как работают матросы, поправить на голове треуголку, сжать руки за спиной и пройтись с видом невозмутимым и хладнокровным, словно вся эта суета — явление совершенно нормальное.
— Стой тянуть рей-тали! Стой!
Пороховой бочонок завис над палубой. Хорнблауэр принуждал себя говорить спокойно, будто он вовсе и не волнуется. Одна планка у бочонка отошла. По палубе пробежала узенькая пороховая дорожка, и из бочонка продолжало сыпаться.
— Опустите бочонок обратно в баржу. Боцманмат, возьмите мокрую швабру и уберите с палубы порох.
Любая случайность — и порох воспламенится, огонь быстро побежит по судну. Четыре тонны пороха на «Атропе», сорок, может быть, на барже — что сталось бы с тесно стоящими на реке кораблями? Матросы смотрели на Хорнблауэра — сейчас неплохо бы их подбодрить.
— Гринвичский госпиталь совсем близко, ребята. — Хорнблауэр указал рукой на прекрасное здание, построенное Кристофером Реном. — Может, некоторые из нас и закончат там свой жизненный путь, но никому неохота перелететь туда по воздуху прямо сейчас.
Немудреная шутка заставила кое-кого из матросов улыбнуться.
— Продолжайте.
Хорнблауэр пошел дальше — невозмутимый капитан, однако и он человек — может изредка отпустить шутку. Подобным же образом он иногда притворялся перед Марией, когда ей случалось быть не в настроении.
К правому борту подошел лихтер с ядрами. Хорнблауэр заглянул в него. Девятифунтовые ядра для четырех длинных пушек (две располагались возле носа, две — возле кормы), двенадцатифунтовые — для восемнадцати карронад, составляющих основное вооружение шлюпа. Двадцать тонн железа, лежавшие на дне лихтера, казались жалкой кучкой человеку, служившему на линейном корабле. На «Славе» они расстреливали двадцать тонн за два часа боя. Однако для «Атропы» это немалый груз. Половину надо будет равномерно распределить по судну в «гирляндах». От того, как он разместит остальные десять тонн, зависит, увеличится ли скорость «Атропы» на узелили уменьшится, будет ли она прямо идти по курсу или рыскать, хорошо ли будет слушаться руля. Хорнблауэр не мог решить окончательно пока не загрузят все припасы и он не посмотрит на судно со стороны. Он внимательно оглядел сетки, в которых предстояло поднимать ядра, принялся вспоминать, какова же прочность манильской пеньки на разрыв. Эти сетки, как он мог заключить, прослужили уже несколько лет.
— Шестнадцать ядер за раз, — крикнул он в лихтер. — Не больше.
— Есть, сэр.
Характерная для Хорнблауэра черта: минуту или две он представлял себе, что случится, если не выдержит одна из реток — ядра посыпятся в лихтер с высоты рея, пробьют его днище, тяжело нагруженный лихтер камнем пойдет на дно и будет лежать там, вблизи фарватера, доставляя бесконечные неудобства судам, пока ныряльщики не вытащат все ядра, после чего можно будет убрать лихтер с фарватера. Небольшой недосмотр может серьезно нарушить движение судов в Лондонском порту.
Торопливо подошел Джонс и козырнул.
— Порох загружен, сэр.
— Спасибо, мистер Джонс. Прикажите отверповать баржу обратно. Как только подносчики пороха вернутся на судно, пусть мистер Оуэн пошлет их укладывать ядра в «гирлянды».
— Есть, сэр.
Вернулась гичка с Карслейком.
— Ну, мистер Карслейк, как Провиантский двор отреагировал на ваши ордера?
— Принял, сэр. Завтра утром припасы будут на берегу.
