Георгий Тушкан - Разведчики Зеленой страны
— У нас даже компаса нет! — спохватился Ромка.
— Компас есть! — Егор достал из кармана гимнастерки компас. — Трофейный! Его полковник Сапегин мне оставил, когда уезжал в госпиталь.
— А ну, дай посмотреть, — попросил Ромка. Каждый хотел подержать компас, но Егор не выпускал компаса из рук.
— Вот север!
И ребята наклонились над стрелкой. Егор вынул карту и, положив на нее компас, повернул ее северной стороной туда, куда показывал компас.
— А это наша точка стояния. — Егор ткнул пальцем в крошечное пятно. — А река, куда мы идем, — за кустами, возле горы; значит, итти надо на юго-восток. Пойдем без дороги, напрямик, просто по азимуту.
Ребятам понравилось выражение «итти просто по азимуту».
Но нелегко было «просто по азимуту» пробираться в густых зарослях, да еще с грузом. Вначале шли цепочкой, но ветки, которые раздвигал, а потом выпускал передний, больно хлестали идущих сзади, и цепочка растянулась. Скоро все перепуталось. «Тыловой отряд» пошел впереди «основного», а «второй эшелон» шел рядом, обгоняя «передовой отряд». «Боковые дозоры» (Барс) носились взад и вперед.
II
Егор вел отряд по компасу на юго-восток.
— Хороший азимут! Тут без глаз останешься! — сердился Ромка, с трудом пролезая в кустах. — Надо двигаться туда, где кончаются кусты.
— А в какой стороне они раньше кончаются? — спросил Егор, хитро прищурив один глаз.
Ромка не мог этого сказать.
— Залезли! — ворчал он и хотел что-то добавить, как вдруг впереди трава и кусты пришли в движение, раздались шум, треск и рычанье Барса.
— Обезьяна, обезьяна! — неистово завопил Гномик.
— Медведь, медвежонок! — кричал Топс.
Мешки с плеч полетели на землю. Топс и Гномик мгновенно очутились на деревьях. Ромка схватился правой рукой за ветку, готовый при первой опасности взвиться вверх.
— Заряжай картечью, патронами с картечью! — кричал Егор, сбрасывая, как и другие, груз на землю.
Дрожащими руками он шарил в патронташе; вытаскивая патроны, смотрел на цифру, обозначенную на бумажке пыжа, прикрывавшего дробь, и совал обратно: № 3 — зайчатник, № 5 — утятник, № 9 — бекасинник. Но где же № 00 или № 000?
Ромка, успевший зарядить ружье раньше Егора и сообразивший, что никакого медведя нет, поспешил вперед. Ребята услышали выстрел и восторженный крик Ромки:
— Убил дикого кабана!
Егор и Топс побежали к нему. Гномик осторожно следовал позади.
— Где же он? Где? — кричали мальчики, догоняя бегущего Ромку.
— Вон, в кустах, — отвечал Ромка, на бегу наводя ружье в зверя, промелькнувшего в траве впереди Барса.
— Не стреляй, собаку убьешь! — крикнул Егор, останавливаясь и прицеливаясь.
Одновременно грянули два выстрела. Ромка подбежал к Барсу, с рычаньем терзавшему что-то в траве, и закричал:
— Это я убил, я!
— Нет, я убил: считается последний выстрел! — протестовал Егор.
Мальчики были так возбуждены, что будь перед ними раненый тигр, они бросились бы и на него. Наконец удалось оттащить за ошейник Барса, и мальчики увидели в густой помятой траве небольшое серое животное.
Гномик поднял трофей за ногу.
— Да это барсук! — сказал он. — Обыкновенный барсук! Тоже охотники! Кричат: «Кабан, кабан!» Мой отец убивал барсуков, и мы ели их мясо и сало, а из шкур делали чучела для школ и музеев. Барсучье мясо не отличишь от свинины, а жир вылечивает от туберкулеза.
— Тоже профессор! А кто первый кричал «обезьяны, обезьяны»? — недовольно пробурчал Ромка.
— Обезьяны будут дальше, там, где леса в лианах, — обещал Егор.
— Какой тяжелый! — сказал Топс. — Давайте сейчас же жарить. А то «курсак пропал», — и он похлопал себя по животу.
— «Курсак пропал»! — передразнил его Егор. — Надо до реки дойти. Там и костер разложим.
— Дай я понесу. — Топс взял барсука за ногу и дернул к себе.
— Не вырывай, я уже несу! — рассердился Гномик.
— Не ссорьтесь, хлопцы! Брось, Топс, понесет охотник, — сказал Егор и протянул руку.
— Я убил, а не ты, я и понесу, — сказал Ромка, отстраняя руку Егора.
— Ладно уж! Чего там! — проговорил Егор. — «Потери противника — трофеи наших войск». Считай своим, не жалко. Мы с полем, как говорят охотники, а это главное. Вот у нас уже и есть мясо! — И он весело крикнул: — Вперед, орлы! Больше жизни!
Ничто так не окрыляет, как первый успех. Вот идут они, удачливые охотники, и солнце светит им весело, и птицы поют, и деревья кивают ветками, и все так хорошо и чудесно, что просто петь хочется!
Мальчики шли радостные и возбужденные, и каждый стремился рассказать, что он подумал, почувствовал, увидел и сделал. Они шли в высокой траве, иногда скрывавшей их с головой, и чувствовали себя землепроходцами, открывающими новые земли.
Наконец кустарник расступился. Ребята увидели перед собой могучие дикие горы, поросшие густыми лесами. А если посмотреть влево, вверх по ущелью Чак, то там, далеко на востоке, лесистые горы вздымались ступеньками все выше и выше и суровыми серыми вершинами заслоняли треть неба.
Ребята стояли молчаливые и встревоженные. Вокруг них была дикая природа. Неприступные скалы, бурные потоки, хищные звери. Последний кишлак остался позади. Что ждет их, так дерзко отважившихся пуститься в путешествие, полное тайн и опасностей? Выдержат ли они без Гаруна? Все эти мысли и чувства можно было прочесть на лицах ребят, ставших сразу серьезными.
Залитая солнечным светом, перед горами, у входа в ущелье Чак, раскинулась веселая долина, уставленная копнами сена. Яркие цветы и пестрые бабочки, порхавшие в воздухе, дополняли пейзаж. Совсем близко шумела горная река Чак, делившая ущелье на две неравные половины — очень узкий северный берег, по которому ребятам предстояло итти вверх, и широкий луг на южном берегу, где проходила дорога. На берегу реки росли хвойные деревья и кусты.
Егор глубоко вздохнул и спросил:
— Здорово?
— Здорово! — ответили ребята.
Они были счастливы и горды: они, бесстрашные разведчики, уже на одну треть выполнили задание дружины и достигли благодатного края.
III
Ребята бодро двинулись вслед за Егором к реке, громко сожалея, что нет Бориса и что он не видит эту красоту. На каменистом берегу они расположились под большой арчой.
— Я буду свежевать зверя, — предложил Гномик, вынимая нож.
— Ну, а я пойду за дровами. Видишь, сколько кругом сушняка! — вызвался Егор.
— А я буду варить обед, — сказал Топс, — я умею.
