Наиль Ахметшин - Тайны Шелкового пути
Основав могущественную империю, Ин Чжэн после консультаций с приближенными выбрал новое имя-титул — Шихуанди. В своем указе он отказывался от традиции, когда сын-наследник престола давал оценку покойному правителю-отцу и выбирал для него титул.
Император решительно взял инициативу в свои руки. Титул «хуанди» переводился как «высочайший» или «августейший» «божественный» владыка (позднее также «император», «монарх» и др.). Ин Чжэн демонстративно поставил себя выше всех прежних правителей и откровенно намекал на прямую связь собственных устремлений с делами мифического и легендарного Хуанди (в данном случае «хуан» означает «желтый»), царствовавшего, якобы, с 2697 по 2597 гг. до н. э. и создавшего идеальный механизм управления государством, от которого, правда, не сохранилось каких-либо памятников материальной культуры.
К титулу он добавил иероглиф «ши»— «первый», полагая, что его сын будет «вторым», внук — «третьим» императором и т. д., а династия окажется вечной. Думается, что указанный набор соответствующей лексики вполне достаточен, чтобы составить представление об амбициях нового правителя и его ближайшего окружения. Увы, династия просуществовала недолго и вскоре ее немногочисленных императоров надо было уже называть с указанием эпохи правления, чтобы не вносить путаницу в хронологические таблицы. В конце концов иероглифическая перегруженность дала о себе знать, поэтому имя основателя Цинь, как правило, произносят в несколько укороченном варианте.
Сразу после создания своей империи Цинь Шихуан, мировоззрение которого сформировалось под сильным влиянием легизма, ввел единое законодательство, осуществил административную и денежную реформы, унифицировал единицы измерения и письменность.
Страна была разделена на 36 областей, в каждую из которых были направлены губернатор, военный комендант и представитель императора, которые должны были осуществлять взаимный контроль и следить друг за другом. Эта политика «усиления ствола и ослабления ветвей» значительно укрепила власть центра за счет местных элит. Проблема регионализма на какое-то время была решена.
Как свидетельствует древний историк, «сильные и богатые люди» на местах, в том числе потомки прежних правителей «борющихся царств», вынуждены были, по указу императора, покинуть свои владения и перебраться в Сяньян, где в специально сооруженных по этому случаю дворцах за ними велось регулярное наблюдение. Раскопки археологов подтверждают факты, изложенные в древней хронике. В районе циньской столицы были обнаружены более 20 крепких фундаментов, на любом из которых мог стоять такой дворец.
В 221 г. до н. э. произошли денежная реформа, стандартизация системы мер и весов, была начата реформа письменности. О древнекитайских монетах подробно рассказывалось в первой главе, поэтому стоит лишь напомнить, что круглый «баньлян» с квадратным отверстием посередине стал универсальным средством платежа в границах империи.
Для определения объемов сыпучих товаров и жидкостей из бронзы и терракоты изготавливались мерные емкости, а разнообразные бронзовые и железные гири с фиксированным весом широко использовались в торговле и быту. Нарушение соответствующего законодательства обычно каралось тяжелыми принудительными работами на строительных объектах.
Сразу после создания централизованного государства высокопоставленные чиновники приступили к составлению единой письменности. Они стремились упростить старый стиль, сделать его более доступным. Одной из трудностей китайского языка традиционно принято считать наличие большого числа местных диалектов при общих иероглифах. Даже современный столичный читатель провинциальной прессы зачастую не знает, как произносит конкретные иероглифы автор материала. Однако в доциньс-кие времена и иероглифы практически в каждом царстве писались по-разному, что создавало реальную угрозу появления иных форм письма со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Существенно уменьшив число иероглифов и упразднив региональные варианты начертания, интеллектуалы прошлого упростили и унифицировали метод их написания, но не внесли принципиальных изменений в грамматический строй и лексический состав языка. Некоторые историки считают эту реформу ключевой в преобразованиях Цинь Шихуана, направленных на консолидацию общества, поскольку она предотвратила возможность центробежного развития письменности, способного подорвать основы единства государства.
В том же году была произведена конфискация оружия, принадлежавшего воинам побежденных шести царств. Из него в столичном Сяньяне отлили 12 многотонных статуй, изображавших человеческие фигуры и получивших в истории название «бронзовые люди». Они простояли около четырех веков, когда на закате Восточной Хань (25 — 220 гг. н. э.) высокопоставленный сановник, авантюрист и интриган Дун Чжо от имени последнего императора династии Сяньди, находившегося от него в полной зависимости, приказал переплавить девять из них на монеты.
Оставшиеся три статуи Цао Жуй — внук знаменитого Цао Цао, о котором шла речь в предыдущей главе, — намеревался перенести в город Лоян, но был вынужден отказаться от этой затеи из-за их огромной тяжести. Согласно древней легенде, статуи не хотели покидать родину и горько заплакали подобно живым людям. Тем не менее, они еще попутешествовали по маршруту Сяньян — Аньян (совр. провинция Хэнань) — Чанъань (Сиань, совр. провинция Шэньси). Во второй половине IV в. две из них повторили судьбу первых девяти, а последнюю столкнули в реку.
О «бронзовых людях» писал политический деятель и известный литератор Западной Хань (206 г. до н. э. — 8 г. н. э.) Цзя И, который полагал, что конфискация оружия в Поднебесной способствовала укреплению центральной власти. К числу одного из подвигов Цинь Шихуана в деле объединения страны отнес это решение императора прославленный танский поэт VIII в. Ли Бо.
Легистские нововведения встретили противодействие со стороны апологетов «золотого века» прошлого, которые твердо следовали заветам своего учителя, великого мыслителя Кун Цю или Кун Фуцзы, известного во всем мире под латинизированным именем Конфуций (551–479 гг. до н. э.). Основоположник этико-политического учения, оказывавшего огромное влияние на развитие духовной культуры и социально-политических процессов в Китае на протяжении более двух тысяч лет, черпал свое вдохновение из древней литературы, выбирая лучшее, на его взгляд, из ранних традиций.
В 213 г. до н. э. на одном из приемов ученый из поверженного царства Ци — старого оплота конфуцианцев — в присутствии императора выступил с завуалированной критикой, обвинив его в игнорировании позитивного опыта прежних правителей эпохи Чжоу: «Это неслыханно, чтобы без заимствования опыта древних дело могло бы продолжаться долго». В ответ канцлер Ли Сы жестко парировал: «Прежде в стране царил хаос, не было единства… Ссылки на древние законы вредят настоящему, подобные речи вносят смуту. Если это не прекратить, то власть правителя ослабнет, а групповые интересы возобладают». Вскоре Ли Сы в категорической форме предложил уничтожить соответствующую литературу. Таким образом, принципиальные идеологические разногласия, копившиеся длительной время, выплеснулись наружу.
